Пушкин и физика (стр. 2 из 3)
Прошу прощения за длинную цитату. Она раскрывает суть пушкинского таланта - тихое, упорное совершенствование своего мастерства, подспудное накопление огромного багажа знаний. Есть и другие свидетельства. Посмотрите внимательно его записки к «Истории Петра»: они сами огромный, планомерный, научно организованный труд. Не каждый ученый при подготовке материалов делает столько ценных пометок, оценок и замечаний, как Пушкин, изучая петровскую эпоху. Пушкин 30-х годов уже не только литератор. Он предстает историком, философом и общественным деятелем, человеком, которому по плечу любая плодотворная деятельность.
Послушаем мнение еще одного очевидца, близко знавшего его в это время, - Адама Мицкевича: «Пушкин увлекал, изумлял слушателей живостью, тонкостью и ясностью ума своего, был одарен необыкновенной памятью, суждением верным, вкусом утонченным и превосходным. Когда он говорил о политике внешней и отечественной, можно было думать, что слушаешь человека, заматеревшего в государственных делах и пропитанного ежедневным чтением парламентских прений... В этой эпохе он прошел только часть того поприща, на которое был призван, ему было тридцать лет.
Те, которые знали его в это время, замечали в нем значительную перемену. Вместо того, чтобы с жадностью пожирать романы и заграничные журналы, которые некогда занимали его исключительно, он ныне более любил вслушиваться в рассказы народных былин и песен и углубляться в изучение отечественной истории. Казалось, он окончательно покидал чужие области и пускал корни в родную почву. Одновременно разговор его, в котором часто прорывались задатки будущих творений его, становился обдуманнее и степеннее. Он любил обращать рассуждения на высокие вопросы религиозные и общественные, о существовании коих соотечественники его, казалось, и понятия не имели. Очевидно, поддавался он внутреннему преобразованию».
Пушкин в это время, как былинный витязь, стоял на распутье, и одной из дорог, по которой он мог пойти дальше, вполне могла быть научная стезя. «Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии», – его слова. А вдохновения ему хватило бы и на поэзию, и на геометрию, и на многие другие творческие свершения.
Наука в пушкинское время
Наука, в первую очередь – физика, вырвалась из плена философии и умозрительных построений в XVII–XVIII вв. и к пушкинской эпохе прочно встала на путь современного развития. Была создана классическая механика, на основе которой разработана теория движения небесных тел (небесная механика), были рассмотрены основы оптики, газо- и гидродинамики, твердых тел (вопросы упругости), тепловых (будущей термодинамики), электрических и магнитных явлений.
Астрономия стала ареной применения физических законов к окружающему миру планет, комет, звезд. Теоретическая физика все более «насыщается» математикой, многие разделы которой навеяны решением текущих задач (дифференциальное и интегральное исчисление, аналитическая геометрия, векторный анализ и др.). Усилиями Галилея, Гальвани, Гилберта, Гюйгенса, Кеплера, Лейбница, Ломоносова, Ньютона, Паскаля, Эйлера и других великих основоположников нового мировоззрения в физике окончательно закрепляется «дух эксперимента»: опыт - основной двигатель и главный критерий истинного знания.
Революция в физике, начатая Коперником и завершенная Галилеем, Ньютоном и Лейбницем, открыла двери для широкого притока свежих сил и идей по многим направлениям развития. В пушкинское время закладывались основы электричества, магнетизма, акустики, кристаллографии, оптики, метеорологии, термодинамики. Ощущался скорый приход молекулярной и атомной физики. В физический обиход входили новые приборы и методы, без которых был бы невозможен будущий бурный прогресс науки. Многие выдающиеся ученые жили и творили в это время:
Амедео Авогадро, с его известным законом и методом определения молекулярного и атомного весов,
Андре Ампер - автор закона взаимодействия токов (1820) и изобретатель электромагнитного телеграфа (1829),
Питер Барлоу, создавший раннюю модель электромотора,
Йенс Берцелиус, составивший первую таблицу атомных весов (1814),
Жан Био, открывший вращение плоскости поляризации света (1815) и закон напряженности магнитного поля прямого тока (1820),
Роберт Бунзен, открывший элементы цезий и рубидий, спектральный анализ и создавший горелку Бунзена,
Вильгельм Вебер, наблюдавший звуковую интерференцию и предложивший прибор для записи звука (1830), позднее исследовавший взаимодействие движущихся электрических зарядов,
Уильям Волластон - первооткрыватель ультрафиолетовых лучей (1801), элементов палладий и родий (1804) и темных линий в спектре Солнца,
Алессандро Вольта - изобретатель источника постоянного тока, Вольтова столба, неизменного спутника всех электрофизических лабораторий,
и многие, многие другие творцы науки, чьи имена стали нарицательными: единицами измерения, названиями приборов, вошли, как сказал другой поэт, «в пароходы, в строчки и другие славные дела». Чтобы не утомлять читателя длинным перечнем имен, действительно достойных упоминания, ограничусь только самыми громкими из них. Современниками Пушкина были великие Карл Гаусс и Генри Кавендиш, Никола Карно и Шарль Кулон, Пьер Лаплас и Симон Пуассон, Джеймс Уатт и Майкл Фарадей, Огюстен Френель и Томас Юнг, Михаил Остроградский и Борис Якоби. В это время наблюдается резкий рост числа научных исследований, физических лабораторий, кафедр, физико-химических обществ. Занятие точными науками становится общественно значимой деятельностью. Ученые из чудаков-отшельников предшествующих веков превратились в уважаемых членов общества, его интеллектуальную элиту. На рисунке представлен график роста числа известных физиков.
На рисунке показана динамика развития научных исследований [Ю.А. Храмов. Физики. Биограф. справочник. – М.: Наука, 1983]
Именно в это время (1775-1850 гг.) график резко пошел вверх, демонстрируя рост популярности физической науки, ее вторую революцию, которая и привела в конце прошлого века к наступлению технологической эры земной цивилизации.
Почему же этот общественный порыв не затронул Пушкина, человека любознательного, чутко реагирующего на все новое? Мог ли Пушкин стать русским Леонардо да Винчи? Слово «наука» у Пушкина встречается не часто, слово «физика» - никогда. И даже там, где, как редкий самородок, промелькнет «наука», смысл бывает чаще всего отрицающий, насмешливый, в лучшем случае иронический.
Отверг я рано праздные забавы;
Науки, чуждые музыки, были
Постылы мне; упрямо и надменно
От них отрекся я и предался
Одной музыке.
«Моцарт и Сальери»
Сначала эти заговоры
Между Лафитом и Клико
Лишь были дружеские споры,
И не входила глубоко
В сердца мятежная наука...
«Евгений Онегин»
Тогда ль, как погрузился ты
В великодушные мечты,
В пучину темную науки?
Но, помнится, тогда со скуки,
Как арлекина, из огня
Ты вызвал наконец меня!
«Сцена из Фауста»
«Наука» рифмуется со «скукой», да к тому же еще и темная. Но…
«Пушкин - наше все» (А.Ахматова).
«…поэт неожиданно предстает как глубокий мыслитель, разносторонний эрудированный ученый...» (В.Вересаев).
«…но в тишине кабинета своего он работал более, нежели думали другие...» (М.Попов).
«…в этой эпохе он прошел только часть того поприща, на которое был призван...» (А.Мицкевич).
Мог ли Пушкин увлечься научным вопросом и отдать ему часть своего дарования? На этот вопрос определенно ответить нельзя - мы не знаем, что могло бы быть, если… История не знает сослагательного наклонения. Несколько проще ответить на вопрос, почему при жизни он не дошел до увлечения наукой. Три обстоятельства, на наш взгляд, надо принять во внимание.
1. Лицей. Характер поэта, его дар и наклонности были сформированы царскосельским лицеем: Все те же мы: нам целый мир чужбина;//Отечество нам - Царское Село. Физику и математику в лицее преподавал Я.И.Карцев, по-видимому, неплохой физик (окончил с отличием Педагогический институт, стажировался в Иене, Геттингене и Париже), образованный, неглупый человек, но слабый педагог. Он был слишком мягок, авторитета не имел и заставить учеников, не то что полюбить свой предмет, хотя бы заниматься им систематически, не умел. Махнул на всех рукой, перестал вызывать и занимался одним Вольховским. Пушкину как-то, ответившему, что х в задаче равен нулю, с горечью сказал: «Хорошо! У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи».
Александра тогда притягивали более сильные личности - А.П.Куницын, преподаватель нравственных и политических наук, А.И.Галич, ведавший русской и латинской словесностью, француз де Будри, родной брат Марата. Физика осталась для него темной наукой.