Метафоры разделяются на общеязыковые и индивидуально-стилистические. Общеязыковые метафоры являются принадлежностью того или иного языка и понятны всем говорящим. Они бывают образными и утратившими свою образность. К числу первых относятся те, образный смысл которых используется как одно из выразительных средств. В толковых словарях эти значения снабжаются пометой «перен.» (переносное). Вот примеры: К берегу мирные волны бегут. Океан спокойно и ровно дышит, лижет гальку на берегу, касается детских лодыжек (Щип.).
Метонимические переносы наименований появляются в результате пространственной, временной или логической смежности предметов и явлений. Особенно часто такие переносы основаны на пространственной смежности, когда те или иные наименования, обозначающие помещения, населенные пункты, учреждения, предприятия, переносятся на людей, находящихся в них: А весь вагон спал под скрежет, визг, под чугунный гул разбежавшихся колес (Бонд.); Четыре дня Республика сражалась за девушку в удушье и в жару (Берг.); Все бессонной ночная смена, смена первая в ночь встает (Берг.); А депо кипело. Там в паровозном зале растревоженным цехам ружья раздавали (Уш.); И когда Россия встала против немца в грозный час, «Все на фронт!» —Москва сказала, «Все дадим»,— сказал Кузбасс. «Никогда,—сказали горы,—не бывал Урал в долгу!» . «Хватит нефти для моторов, помогу!» — сказал Баку (Мих.).
Иногда в художественных произведениях намеренно сталкиваются прямые и переносные, метонимические значения слов: Никита привык ее видеть во дворе, она была бойка и норовиста, криклива, верховодила мужем, а он — громадный, несклад носильный — всегда подчинялся ей, и двор подтрунивал над ним (Фед.).
Метонимическими переносами обусловлены наименования вещей по материалу, из которого они сделаны, по их части: воротник из барашка (из шкуры молодого барана); столовое се ребро (серебряные ложки, вилки и др.); заинтересованное лицо (человек). Слова бас, баритон, тенор, дискант называют не только голос, но и человека, обладающего таким голосом: бас заболел, -баритону аплодировал весь зал. Такой перенос, когда целое называет по части, носит название синекдохи. Вот примеры такого переноса из художественных произведений: Рабочая Пресня в кольце баррикад. Неубранный снег месили подковы (Щип.); Никита увидел, как чу йка, пиджака, поддевки воровски разбегались по Смурскому и Нижней и в минуту на углу никого не осталось (Фед.); Утром шли на тихий Дон папахи лохматые (Уш.), Иногда в русском языке часть именуется по целому: Народ твердит глаголы и сложные слова (Барто). Здесь слово народ имеет значение «учащиеся».
Функциональные переносы наименований характеризуются тем, что название одного предмета или явления переносится на другой предмет или явление вследствие общности их функций. Первичное значение глагола стрелять—«пуская стрелы, поражать врага». Когда было изобретено огнестрельное оружие, то действие, производимое этим видом оружия, по общности функции также стали именовать глаголом стрелять.
В некоторых случаях имеют место и метафорический и функциональный перенос: крыло птицы и крыло самолета, ножки животных и ножки стола, ковш экскаватора и ковш для питья.
1.2. Сочетаемостные возможности слова. Мотивированные и немотивированные слова
Словарный состав русского языка представляет собой определенную систему, так как слова в нем находятся в разнообразных связях. Будучи обозначениями предметов и явлений объективной действительности, словарные единицы прежде всего отражают связи, существующие между предметами и явлениями самой действительности. Так, например, слово читать находится в связи со словами книга, журнал, письмо, учебник, рукопись, энциклопедия, грамота и т. д. Но это же слово не сочетается с лексемами земля, вода, солнце, огонь, просо и т. д., потому что в жизни отсутствуют связи между понятиями, обозначаемыми данными словами[7,73].
Так как слова представляют единицы языка, то между ними существуют и собственно языковые связи, на основе которых они объединяются в лексико-семантические группы: наименования лиц по родству (отец, мать, брат, сестра, сын, дочь, внук, тесть, свекровь и т. д.), названия интеллектуальных качеств людей (умный, смекалистый, способный, незаурядный, смышленый, догадливый, прозорливый и т. д.), наименования передвижения в пространстве (идти, брести, ползти, передвигаться, ехать, плыть, лететь, шествовать и т. п.).
Слова находятся в связи как по сходству, так и по противоположности значений. Так, у слов брести и шествовать общим семантическим признаком, на основе которого они входят в один синонимический ряд, является «передвижение по суше», а различительным — способ передвижения. Слова добрый и злой обозначают качества людей: добрый представляет положительное качество, а злой — отрицательное. Таким образом, в этой паре слов положительное качество противоположно отрицательному.
В процессе исторического развития языка связи одних слов с другими могут меняться, т. е. с одними утрачиваться, а с другими появляться. Так, слово честить первоначально означало «оказывать честь» и было антонимично словам ругать, хулить. В настоящее время оно синонимично словам ругать, обзывать, а антонимично — хвалить, поощрять.В отличие от фонологической системы, где наблюдается строго определенное, ограниченное количество фонем, лексическая система включает в свой состав неисчислимое количество элементов (слов, значений). Особенностью ее является то, что она в большей мере, чем другие системы языка, связана с жизнью и деятельностью говорящего на данном языке коллектива, более открыта для экстралингвистических, т. е. внешних, факторов, так как лексика сразу же реагирует на изменения, происходящие во всех сферах человеческой деятельности.
Вопрос об основных типах лексических значений слои нельзя разбирать, предварительно не уяснив проблемы названия. Предметы и явления называются по тому признаку, который оказывается достаточно характерным для того, чтобы отличить их от других предметов и явлений. Таким бросающимся в глаза признаком, по которому предмет или явление получает свое название, может быть форма, цвет, функция, размер, сходство с чем-либо и другие внешние и внутренние свойства. Кольцо получило, например, свое название по форме (коло—круг), кукушка—по характерному для нее крику, смородина—по свойственному для нее запаху (смрад, древнерусск. смород—сильный запах), ухват, шило—по функции (ср. глаголы ухватывать, шить}, яровые—по времени посева (древнерусск. яро—весна), шиповник—по наличию у кустарника шипов, рыжик, белянка—по свойственному для этих грибов цвету, костяника—по косточкам, имеющимся у этой ягоды, опенки—по их «любимому месту обитания» вокруг пней и т. д.
Признак, положенный в основу названия, и служебные морфемы, оформляющие его в слово, не равнозначны, однако, значению, характерному для того или иного слова.Во-первых, они составляют лишь основу того значения, которое получает потом слово в результате употребления. Признак, положенный в основу названия данного предмета, может характеризовать не только его, но и другие явления объективного мира. Кроме того, он всегда является недостаточно определенным. Реальное же значение слова, напротив, конкретно. Поэтому очень часто ясного представления о действительном значении слова признак, положенный в основу названия, не дает. Например, знание признака, положенного в основу болгарских слов черница, ветрило, птичка, писец, пагуба, могилка (ср. черный, ветер, птица, писать, гибель, могила}, не дает нам знания их фактического значения (черница—тутовое дерево, ягода этого дерева, ветрило—веер, бумажный змей, птичка—воробей, писец—перо, пагуба—потеря, убыток, могилка — холмик; в русском языке черница — в диалектах «черника», ветрило -—парус, птичка — уменьшительно-ласкательное к птица, писец — переписчик, пагуба — гибель, могилка — уменьшительно-ласкательное к могила}. Ясное представление образа в русских диалектных словах голянка и зеленец (голый, зеленый) не дает все же возможности твердо сказать, не зная соответствующего говора, что они называют {голянка—особого типа рукавица, зеленец—в разных диалектах — свежий веник, незрелая ягода, островок, поросший камышом или ивняком, и т. д.)[5,49].Во вторых, слово, имея то или иное лексическое значение, может быть абсолютно условным названием соответствующих явлений объективной деятельности. Признак, положенный в основу многих слов, в настоящее время уже в них не чувствуется, но от этого они не перестают быть значимыми единицами языка. Например, сейчас уже неясно, почему такое помещение, как комната, названо словом комната, такое насекомое, как жук, названо словом жук, такой инструмент, как долото, назван словом долото, однако каждый говорящий на русском языке четко представляет себе лексические значения слов комната, жук, долото.Таким образом, в русском языке бывают два рода полнозначных слов: 1) немотивированные названия типа долото, жук (по звуку), комната (первоначально—помещение с камином); 2) мотивированные названия типа ледокол, вишневый, синить. Однако и те и другие обязательно имеют какое-либо лексическое значение. Это лексическое значение может быть в слове единственным (слова с такой семантикой называются однозначными или моносемичными: подоконник, ланиты, разглагольствовать, ветла, грач, шея, рдеть, типичный, чреватый и т. д.). Но оно может быть в слове наряду с другим или с другими лексическими значениями В таком случае одно лексическое значение выступает как основное, исходное значение, а другое или другие как вторичные, производные.