Прожив много лет среди учителей разных гимназий, Розанов, внимательно наблюдавший за их бытом, образом мыслей, особенностями характеров, подчеркивает, что "это в огромном большинстве люди с чрезвычайно тонким душевным развитием, с задатками, с позывами к научному мышлению и изучению и, что несравненно важнее этого, — душевно чистые. Вы здесь найдете истинное уважение к бедности, истинное презрение ко всякому виду шалопайства, физического или духовного.
И вот эти люди, таковые порознь внутри в своей деятельности совокупной являются в таких чертах, ненавидимы учениками, ненавидимы городом; вредны семье.
Почему же так происходит, где, в каких обстоятельствах, особенностях труда, в чем специфическом и незамеченном кроется причина этого поразительного явления.
Учитель должен не только изложить учебный материал, но и ;уметь заинтересовать им, направить внимание учеников на нужноe. Излагая из года в год один и тот же материал, учитель должен каждый раз находить новую манеру, новый способ изложения, чтобы его с интересом воспринимали ученики, чтобы не показаться смешным или неуместным, учителю необходимо приспосабливаться к слушателям, знать их возрастные особенности.
Однако "урок, даваемый в классе, — это не единственная его забота и даже не самая настоятельная: если этот урок прошел совершенно дурно, и даже формально дурно, это не ведет за собою никакого немедленного, болящего результата. Но несоставленная к совету "ведомость" — это уже неприятность... это просто нужно исполнить во что бы то ни стало.
"Учитель стал почти синонимом неврастеника, и это около учеников-детей, на которых его нервность отражается почти заражающим образом". В нашем обществе представление об учителе чисто языческое, грубо римское: "учитель" — это немножко "раб", конечно, "ученый" раб и все-таки не смеющий возвыситься до сравнения в положении с отцом детей, к которым он приставлен, и который есть для него немножко "господин".
Это происходит потому, объясняет Розанов, что нет государственной заботы о просвещении, "свет знания... представляется таким делом, нужда в котором всегда может быть отложена, "оговорена" и в конце концов забыта".
Огромно значение личности в деле воспитания, однако этого не понимают руководители просвещения: для них важно только наличие диплома. Учителя "нигде и никогда к преподаванию не готовились и их преподавательских способностей ...никто не испытывал. Наблюдение, которому учитель потом подвергается, есть более административное, чем педагогическое". Важно, чтобы он не пропускал уроки и не являлся в школу в нетрезвом виде, а если "он не умеет преподавать, не имеет такта с учениками: но ведь этого и не искалось в нем".
Учитель нуждается в улучшении своих материальных условий, низкая заработная плата отгоняет от школ активных, сильных людей.
Учителя захлебываются в уроках, бесконечных тетрадях. Учебная нагрузка учителя должна быть три часа в день, заключает Розанов. Количество учащихся в классах также должно быть сокращено.
Надо немедленно принимать меры в отношении учителя: энтузиасты, работающие в просвещении, не вечны.
Хорошие учителя будут в школах, если она будет само наполняться ими: "учитель — местный житель, любимый питомец школы, ею высмотренный, с детства наблюденный, испытанный.
Учитель и ученик — фигуры, осуществляющие процесс образования-[нет учителя нет образования и без ученика его тоже нет. И тот и другой нуждаются в заботе, внимании, помощи и со стороны царства, и со стороны науки, и общества. Работа учителя была далеко не творческой. Циркуляры, инс рукции, отчеты переполняли учительскую жизнь. Полюбить так работу Розанов не смог: "Форма, а я бесформен. Долг: каждодневный долг казался в тайне души комичным".
Однако проблемы образования не были безразличны Розанову. Он стремился ему доступным способом их решить. После успешной публикации "Легенды о Великом инквизиторе Ф. Достоевского" ("Русский вестник", 1891) — Розанов взялся за крутины гимназического образования. С января 1893 г. в "Руслом вестнике" публикуется основное педагогическое произведете мыслителя - "Сумерки просвещения" (названные по аналогии "Сумерками кумиров" Ф. Ницше). Среди появившихся рецензий отметим статью П. Б. Струве "Романтика против казенщины", в которой книга Розанова называется замечательной и рекомендуется для внимательного чтения, ибо читатель найдет в ней "в редком обилии мысль, сильную оригинальностью и глубиной, облеченную всегда в оригинальную и нередко — в блестящую форму".
(Струве 0, Б. Романтика против казенщины // Розанов В. В.:. СПб., 1995. - С. 377).
Сам В. В. Розанов высоко ценил "Сумерки просвещения", считал эту книгу полезной и подчеркивал, что в ней каждая страница полна любви.
2.2 Принципы образования
Опорные постулаты системы образования В. В. Розанова изложены в статье "Три главные принципа образования", в которой он предлагает свой вариант более эффективной работы школьной системы. Обратимся к ней.
Прежде всего - это принцип индивидуальности. Причем индивидуальность должна быть сохранена как в ученике, так и в учебном материале. "Где она не сохранена, подавлена или в пренебрежении, там образования совершенно не происходит".
Здесь Розанов противопоставляет человека животному, потому что человек есть всегда особенное, не просто род, вид, разновидность. "Личность" - вот его высшее глубочайшее определение; и отвечая этому определению, каков бы ни был тип школы, система образования только та будет образовательною, где не будет нарушен этот принцип индивидуальности"
Он предлагает сохранить ребенка как можно дольше в семье, поставить его как можно ближе к церкви, потому что они индивидуальны в способах своего воздействия, в своем воззрении на человека, знают не только род, но и его лицо. Поэтому "менее всего доверяйте большим, строго организованным, хорошо дисциплинированным школам". Школа является органом государства, которое не видит лиц, не знает их имени, их прошедшего, их надежд на будущее. Это строгая внешне абстрактная форма, чувствующая лишь группы людей. Семья же вникает в лица, вспоминает прошлое, надеется на будущее. Отсюда - таящийся всюду антагонизм между семьей и школой, несмотря на видимый союз между собою.
Еще одним важным принципом является принцип целости. "Он требует, чтобы всякое входящее в душу впечатление не прерывалось до тех пор другим впечатлением, пока оно не внедрилось, не окончило своего взаимодействия с нею, потому что лишь успокоенный в себе, незанятый ум может начать воспринимать плодотворно новые серии впечатлений". Только целостное впечатление эффективнее всего будет воздействовать на художественное чувство, на волевое стремление, на разум.
Не менее важным представляется Розанову сохранение целости, индивидуальности в учебном материале: "не отряхайте с цветов махровости: сведите к minimum’у учебную переработку памятников, доведите до maximum’a их непосредственное изучение... Урок, смешанная из разнородного программа, оголенный учебник - это стало неотделимо от самой идеи образования" [2, С. 93]. Они удалили нового человека от созерцания, медленного впитывания в себя всего, чем жила история и что было свято в течение тысячелетий для людей. Не только нечем воспитывающимся привязаться к истории, к культуре за недостатком развития в них индивидуальности, но и не к чему в ней привязаться им за устранением в питающем материале этого же индивидуального, особенного - за сокрытием истинной красоты в нем и истинного величия.
Ребенок вынужден запоминать лишь схемы всего действительного, плод нашей абстракции от созерцания реального мира. Учебная переработка, изложение своими словами памятников недопустимы. "Я хочу именно образов... читая "Синопсис", я знаю, что это мои предки умирали на Куликовом поле, что это не были ни греки, ни римляне, ни персы, ни французы - чего я вовсе не знаю из учебника".
Розанов считает, что лучшая школа - это та, которая суживает курсы и в то же время углубляет. Он предлагает сделать в один день три получасовых урока (вместо 5-6 коротеньких), чтобы каждый был обильным по количеству сообщаемых сведений. Домашнее задание к такому уроку тоже представляет собой достаточно объемный законченный материал.
Нужно долгое, вдумчивое к одному чему-нибудь отношение, чтобы это одно стало нам дорого, чтобы оно овладело нами после того, как мы им овладели. "Школа, где нарушен принцип индивидуальности, не воспитывает, не образует; где нарушен принцип целости - не влияет, не сообщает каких-либо убеждений, не дает веры во что-нибудь".
Принцип единства типа есть третий и последний, на котором может быть построено истинное образование. У Розанова следующая характеристика этого принципа: "все образующие впечатления, падающие на данную единичную душу, или, что-то же, исходящие из данной единичной школы, должны быть непременно одного типа, а не разнородные или не противоположные. Они должны идти из источника одной какой-нибудь исторической культуры, где они развились (как факты, сведения, воззрения и т.д.) друг из друга, а не друг против друга или подле друга, как это было в смежных, сменявшихся во времени цивилизациях. Нужно оставить попытки соединить христианство с классической древностью, или жития святых с алгеброй" [2, С. 100]. Не стоит думать, что все это так же удобно совмещается в душе ребенка, как учебник алгебры и Катехизис в его сумке.