Смекни!
smekni.com

Природа детской агрессивности (стр. 2 из 6)

Возбуждение, переживаемое человеком под влиянием реальной ситуации или его мыслей, воспоминаний, является сильным провокатором агрессивного поведения. Как часто ребенок плачет, волнуется, хочет отомстить, вспоминая прошлые обиды. Как хорошо, что он способен их быстро забывать.

Общество нередко поддерживает и поощряет агрессивное поведение детей. Некоторые родители требуют, чтобы ребенок обязательно давал «сдачи» на любое оскорбление. Этим они прививают драчливое, неадекватное поведение. Чуть что, ребенок хватается за палку, дает волю рукам, даже не пытаясь использовать другие способы разрешения конфликта. Дети о них просто не знают. Крайне отрицательно действуют оценки взрослых: «Размазня! Хлюпик! Слюнтяй! Не можешь за себя постоять!» Некоторые просто уверены, что именно так воспитываются смелые, независимые, умеющие стоять за себя люди. И ни капельки не задумываются о последствиях такого поведения.

Провоцирует агрессивное поведение и массовая культура. Все исследования подтверждают: нет большего зла в современном мире, чем телевидение и пресса, возбуждающие низменные инстинкты людей. Установлено, что наблюдение детьми насилия по телевизору: 1) ведет к усилению агрессивности, 2) повышает порог нечувствительности к насилию, 3) формирует взгляды на насилие как единственный способ разрешения возникающих проблем, 4) вводит насилие в норму социальной жизни. Это страшно. Наилучшие школы, гуманная педагогика, любящие учителя бессильны перед этим злом.

Статистика говорит: к моменту окончания средней школы ребенок просматривает по телевизору около 8 тыс. сцен с убийствами и около 100 тыс. других действий с применением насилия. Ни одна из прошедших эпох не была так густо пропитана насилием, как наша. Подталкивает ли телевизор ребенка к совершению агрессивных поступков? Однозначно да. Если для взрослых, как утверждают те, кто насаждает насилие на экраны, оно способствует лишь «выпуску пара», то для детей — прямое подстрекательство к совершению насильственных действий. Посмотрите, как после просмотра фильма мальчики дружно берутся за игрушечное оружие, палки и камни, а девочки бьют и истязают своих кукол. Кровавая телепродукция дает обильную пищу для агрессии. Как утверждает один из американских исследователей Е. Ерон (1987), чем выше степень насилия передач, тем агрессивнее поведение детей.

Английский ученый У. Бельсон (1978) изучал поведение 1565 лондонских мальчиков и доказал, что их агрессивное поведение спровоцировано просмотром сцен насилия. Аналогичным образом Л. Ирон и Р. Хьюсманн (1985) обнаружили, что интенсивность просмотра фильмов со сценами насилия у 875 восьмилетних детей положительно кореллировала с их агрессивным поведением. На агрессивное поведение наших детей значительное влияние оказывают их игры с оружием. Получая игрушечный пистолет или нож, ребенок получает и установку по их применению: обезвредь противника, причини ему боль, решай свои проблемы с помощью силы. Стрельба из игрушечных луков, арбалетов, пистолетов и автоматов идет настоящая; известны случаи тяжелых увечий. В одном из экспериментов после игры с оружием дети с большей готовностью разрушили постройку из кубиков, сделанную другим ребенком. В школу многие дети приходят с готовностью разрушать.

Известно, что агрессивное возбуждение и поведение нарастают в группах. Группы — сильнодействующие возбудители. То, что ребенок никогда бы не сделал один, в группе он может сделать и скорее всего сделает. Групповое давление относится не только к наиболее сильным, но и наиболее значимым. [1, с.282-288]


2. Природа детской агрессивности

Формы асоциального поведения разнообразны и могут проявляться в агрессивности, деструктивности, дерзости, мстительности, преднамеренном неповиновении, уклонении от выполнения неприятных дел, различных формах воровства. Причины и механизмы всех этих нарушений различны и по-разному обнаруживаются у детей в том или ином возрасте. Расстройства поведения у каждого ребенка специфичны и в случае его агрессивности, деструктивности или воровства. Существует множество вариантов, о чем свидетельствует клинический и педагогический опыт.

Так, воровство может быть приобретенной формой поведения, но может быть следствием непонимания права собственности людей на вещи, отмечает М. Раттер. Но оно может служить и другим целям: быть средством завоевания дружбы или формой протеста.

Некоторые случаи детского воровства стали предметом профессионального анализа психолога Н. И. Гуткиной. Она рассматривает психологические механизмы таких случаев воровства, которые квалифицируются иногда детьми как «не украл, а просто взял...», когда младшие школьники потихоньку «берут» вещи своих одноклассников. Каждая подобная ситуация конкретна, но в ряде случаев, считает психолог, причиной становится «полевое» поведение ребенка. При слабом развитии процессов торможения, волевого поведения и сильно выраженном ситуативном, «полевом» поведении ребенок с большим трудом сознательно управляет своими действиями, он каждый раз оказывается во власти того предмета, который привлекателен для него. Вместе с тем неразвитость нравственного сознания, отсутствие понятия «чужая собственность» усиливают импульсивность поведения ребенка и побуждают к воровству. К тому же дети нередко видят, как взрослые приносят что-то чужое домой, не считая это предосудительным, в иных случаях родители не обращают внимания на то, что у ребенка появляются вдруг незнакомые им предметы, происхождение которых им неизвестно.

Интересную психологическую интерпретацию механизмов, лежащих в основе неблаговидных поступков ребенка (воровство, ложь), дает выдающийся русский педагог К. Д.Ушинский. Он связывает это с процессами развития воли, саморегуляции и приобретения опыта нравственного поведения. В основе волевого процесса К. Д.Ушинский видит «желание», «я желаю». Но это еще не «воля души». Человек имеет множество противоречащих друг другу желаний и нежеланий. Чтобы возникшее желание стало волей, необходимо преодолеть другие желания, противоположные, одолеть их и сделаться «единым желанием души в данный момент времени», т. е. желание должно перейти в «решение». Процесс этот очень сложен. Например, мальчик хочет взять вещь, которая ему нравится, т. е. она может удовлетворить какое-то его стремление. Но данное желание не может быть удовлетворено сразу. Существует много преград в виде «накопившихся в душе представлений». Допустим, вещь, которую дитя хочет взять, составляет чужую собственность. Но у каждого ребенка свое представление о собственности, и оно чрезвычайно сложно, имеет свой особый след в душе ребенка. Один познакомился с понятием о собственности, испытав на себе горькое чувство, когда у него отняли вещь, доставлявшую ему удовольствие; другой - потому, что его наказали, когда он тронул чужую вещь; третьему внушили представление о собственности взрослые, говоря: «Это твое, а это не твое», «Чужое трогать стыдно» и т.п. Кроме того, у каждого сложился свой опыт пользования чужой собственностью. Одному удавалось часто ею пользоваться; другого всякий раз наказывали; третьему только грозили, но не наказывали; четвертого бранили, но вещи не отнимали; пятого даже защищали, хотя он брал чужое, а шестого хвалили за ловкость и смелость. В душе каждого человека складывается сложная «сеть чувственных сочетаний», которую Ушинский называет понятием чужой собственности. Образы и представления, возникающие в сознании ребенка, различаются по силе и характеру. Возникшее желание захватить чужую вещь «пробегает или по всей этой сети представлений, или только по одной части ее, так как другие следы слишком слабы и не возникли вовремя в сознании». Если эту сеть представлений удастся победить, чужая вещь будет взята; если нет - желание останется желанием, не перейдя в решение.

Однако подавленное таким образом желание не всегда побеждено окончательно. Чужая вещь остается очень привлекательной для ребенка, и он, отказавшись взять ее, не перестает о ней думать. У него возникает «обширная ассоциация представлений», связанных желанием чужой вещи. Сама по себе эта «обширность ассоциации» не решает поступка. Поступок будет зависеть, скорее, от напряженности стремления, которое, в свою очередь, зависит от многих причин. Так, одно стремление может быть более сильно потому, что другие слабы; или у ребенка нет деятельности, нет других, более сильных интересов, которые могли бы увлечь его. В этом случае данное стремление усиливается «всею силою неудовлетворенного стремления к деятельности». «Вот почему, - пишет К. Д.Ушинский, - праздность детей бывает причиною множества безнравственных поступков. Если в каком-нибудь заведении дети страдают от скуки, то надобно непременно ожидать, что появятся и воришки, и лгуны, и испорченные сластолюбцы, и злые шалуны».

Механизмы агрессивности сложны. В психологической науке существуют разные подходы к их объяснению: психоаналитический, бихевиористический, социокультурный, этнологический и др.

Глубокие исследования природы человеческой агрессии, деструктивности содержатся в трудах выдающегося философа, психолога современности Э. Фромма.

Согласно Э. Фромму, механизм человеческой агрессивности лежит в специфически человеческих условиях существования. В отличие от животного, у которого механизм агрессивности «вмонтирован в мозг», человек не является по природе своей разрушителем. Присущие ему деструктивность, жестокость, злоба - благоприобретенные свойства. Истоки нравственности, как и деструктивности, находятся в человеческой свободе. Свобода - явление сложное и предполагает не «совращение человека, а меру его ответственности», его собственный выбор, «добрую волю». Но не свобода порождает разрушительность, а отказ, воздержание от собственной воли, отказ от самого себя, своей собственной уникальности. Безответственность, бесцельность порождают деструктивность. Раб, конформист только по видимости социально безопасен. Но на самом деле задушенная внутренняя свобода и рождает, по убеждению Фромма, синдром насилия.