Развитие фонематического слуха младших школьников в развивающей системе обучения (стр. 8 из 11)

— А теперь поиграем. Вас пригласили сниматься в кино, предстоит сыграть роль француза, который плохо говорит по-русски: все слова произносит с ударением на последнем слоге. Прочитай слова, написанные на доске так, как их прочитает француз: ЩУКА, КУРИЦА, КУКУШКА, МУХА, РЫБА, БОЧКА. Лара сыграет роль польки, она прочитает те же слова с ударением на предпоследнем слоге. Применение игр со слогами сопровождается показом соответствующих слоговых схем. Так, например, игру на определение ударного слога при помощи вопросительной интонации можно провести так:

Одному ряду раздаются картинки с изображением зверей, а другому — слоговые схемы с ударением на разных слогах. Ученик берет схему, которая, как он считает, соответствует картинке.

Подходит к ученику и спрашивает, выделяя ударный слог: ТЫ ЛИСА? Если схема с указанием ударного слога соответствует слову, называющему зверя или птицу, дети берутся за руки. Выбранный ученик говорит: «Да, я лиса. Давай дружить». Так две шеренги перестраиваются в пары, которые держат над головой картинку и слоговую схему, соответствующую слову, называющему того, кто нарисован на картинке.

Задание 1: подберите по пять слов, соответствующих слоговым схемам:

Не забудьте, что нужно учитывать не только количество слогов, но и место ударного слога в слове.

Задание 2: В чем преимущества небуквенных схем звукового состава перед транскрипцией? Аргументируйте свой ответ. Составьте звуковые схемы слов: ЛИСА, ЗАИКА, ТИГР, ЗЕБРА.

Применение звуковых моделей помогает совершенствовать фонетические знания и умения учащихся, так как создает дополнительные предпосылки для активизации познавательной деятельности учащихся на уроках русского языка. При этом работа с моделями может вестись в двух направлениях: от слова к модели и, наоборот, от модели к слову.

Не стоит забывать, что чем более конкретный характер имеет звуковая модель, тем труднее подобрать к ней слова. Важно привлекать детей к оценке правильности подобранных слов. Причем ученик не просто принимает или «бракует» слово, но и объясняет, в чем ошибка товарища. Например, дана модель:

Учащиеся подбирают по ней имена детей. «Контролер» принимает слова: ЛЕНА, НИНА, ВЕРА, ЮРА, ЗИНА, ДИМА, а ВИТЯ не пропускает, т. к. в этом слове первый слог соответствует модели, а второй нет.

Со звуковыми схемами слов можно проводить самые разнообразные упражнения. Вот некоторые из них: задаются три схемы и три слова. Учащиеся определяют, какой из моделей соответствует каждое слово. При этом среди моделей может быть такая, которая не подходит ни к одному из слов. Учащиеся обнаружат «чужака», а затем составят правильную модель. Особенно привлекательны для младших школьников упражнения с моделями, если они предлагаются в форме игр. Допустим, ученики «расселяют» животных в их квартиры (схемы) или исправляют ошибки Буратино и т. п.

Хочется обратить внимание на то, что далеко не ко всякой схеме легко подобрать слова, особенно если эта схема задает много признаков: слогоделение, ударение, а также все характеристики согласных: звонкость— глухость, твердость—мягкость. Из этого следует, что прежде чем давать задачу детям, ее следует решить самому.

Говоря об объективных трудностях изучения фонетики, мы упоминали о фонетических процессах, которые приводят к появлению в словах звуков, не поддающихся изолированному произнесению (без специальной фонетической подготовки). Чтобы правильно выбирать материал для разбора, учитель должен уметь давать фонематическую оценку звуковому составу слова.

С точки зрения фонематических особенностей все слова русского языка можно представить в виде трех групп:

— слова, состоящие из звуков (фонем) в сильных позициях: СЫН, ДЕНЬ, ШМЕЛЬ, ТЮЛЬПАН и т. д. Слова этой группы чаще всего односложные, построенные по схеме — согласный, гласный, согласный непарный по звонкости—глухости. Сюда же условно относим двусложные слова, если в безударном (предударном) слоге находится фонема <У>, которая ни с какой другой фонемой не совпадает ни в одной из позиций по звучанию (труба, дуга и т. п.). Из соображений практических можно к этой группе отнести двусложные слова с безударным звуком [Ы] в абсолютном конце слова (горы, рыбы, раны и т. п.). Все это очень простые для звукового разбора слова, и в то же время многие из них представляют хороший материал для рассмотрения особенностей русской графики: ПЕНЬ, ЕЛЬ, КУЛЬКИ и т. п.

— слова, состоящие из звуков (фонем) в сильных позициях и слабых, практически совпадающих по своим акустическим характеристикам с сильными позициями тех же фонем: ТРАВА, СУП, ЕРШ, РЕЛЬС и т. п. Эти слова не представляют сложностей для звукового разбора, так как, работая с ними, ученик, который умеет читать и писать, не оказывается в ситуации

выбора ориентиров (на что опираться — на звук или букву), так как

звуковая и буквенная формы этих слов совпадают. На материале этих двух первых групп хорошо формировать способы звукового разбора, приучать детей прислушиваться к звучащему слову и т. п.

III

— слова, которые имеют в своем составе звуки (фонемы) в сильных и слабых позициях, причем последние отличаются по звучанию от сильных позиций фонем: МОРОЗ, ЛЕСА, СТЕНА, ЕЖ, ПЕРЕПЕЛКА, ВЕЧЕР и т. п. Среди слов этой группы есть такие, которые лучше не брать для работы. Так, пригодны для анализа двусложные слова с ударением на втором слоге: НОГА [НАГА], БЕГУН [Б'ИГУН], ПЯТНО [ПИТНО] и т. п. В этом случае звук слабой позиции вполне доступен вычленению, если учитель добивается от учащихся произношения в соответствии с нормами литературного языка, а также сумел научить детей ориентироваться на произнесенное слово в ходе звукового разбора. Двусложные слова с ударением на первом слоге лучше не использовать, так как в них имеется очень краткий гласный звук — ВЕЧЕР [В'ЭЧЪР], ГРОХОТ [ГРОХЪТ] и т. п. Двусложные слова с ударением на первом слоге можно брать, если во втором слоге находится фонема <У> или <И>: ОКУНЬ, ДЕТИ, ЖМУРКИ и т. п.

Можно использовать для работы и трехсложные слова, если во второй слабой позиции (не в первом предударном слоге) находится фонема <И> и тем более фонема <У>: УГОЛОК, ВЕСЕЛЫЙ, ПИРОЖОК и т. д.

Задание 1: даны слова для фонетического разбора. Во втором классе это ПАРТА, КОНЬ, в третьем — ВЕСНА, КОНЬКИ, в четвертом — МОРОЗНЫЙ, ШКОЛЬНИКИ.

Особый вопрос — использование для разбора слов с «йотированными» гласными. До самого последнего времени считалось, что выделение звука [Й] из слов, где он находится перед гласным, а значит, обозначается одной буквой вместе с этим гласным, недоступно младшему школьнику. Но это неверно. Звук [Й] легко вычленяется из звуковой последовательности в любой позиции, так как он легко протягивается в любой позиции: и в начале слова (ЯМА [ЙЙЙА-МА]), и между гласными (МОЮ [МАЙЙЙЙЙЙУ]), и после согласного перед гласным (СЪЕЛ [С'ИИИИЭЛ]) и т. п.

Исключая слова со звуком [И] во всех позициях из звукового разбора, мы подталкиваем детей к смешению звуков и букв, ставим непреодолимую преграду к осознанию действительного соотношения звуков и букв в русском языке.

Заметим, что работа со звуком [И] помогает учащимся попять различие между гласными и согласными по способу образования.

Задание 2: проведите над собой небольшой фонетический эксперимент. Сначала откройте рот, а затем скажите: ААААА. А теперь снова откройте рот и скажите Я. Получилось? Что происходит со ртом, когда человек начинает говорить Я? Так же сравните произношение Э и Е, У и Ю. О чем говорит то, что, называя Я, Е, Ё, Ю, мы вначале прикрываем рот?

Лингвисты в последние годы не используют термин «йотированный» гласный. Нам представляется, что его не следует применять и в методике. Ведь само сочетание «йотированный» гласный порождает представление о каком-то гласном звуке, который содержит в себе йот, т. е. ведет к смешению звуков и букв. Ведь так называемые «йотированные» гласные буквы далеко не всегда обозначают гласный и согласный йот: МЯЧ [М'АЧ], МЕЛ [М'ЭЛ], ЛЮК [Л'УК] и т. п.

Опытная учительница однажды пожаловалась методисту: «Дети мои как будто уже научились слышать звуки, но начинать звуковой разбор всегда трудно. Первоклассники никак не научатся сразу правильно отвечать на первый вопрос». — «Какой же вопрос у вас первый?»—поинтересовался методист. «Как какой?— удивилась учительница. — Сколько звуков в слове?»

Если от ученика, который только приступает к звуковому разбору, требовать, чтобы он раньше всего сказал, сколько звуков в слове, он неизбежно переориентируется со звука на букву. Буквы и пересчитать нетрудно, и рассуждать о них легче, чем вслушиваться в текучий и неустойчивый звук. При этом не имеет значения, видит ли школьник слово написанным. При таком порядке разбора он в любом случае будет опираться на зрительное представление слова.

Таким образом, самой организацией работы со звуками мы толкаем ученика на смешение звуков и букв, т. е. тормозим развитие речевого слуха, без которого, как мы стремились показать, невозможно успешное освоение не только фонетики, но и всего последующего обучения языку.

Как же проводить звуковой анализ так, чтобы он помогал ученику выполнять те действия, которые необходимы для действительного вычленения звуков из слова и определения их последовательности? Иначе говоря, какой план разбора будет ориентировать ученика на способ получения нужных знаний?

Если мы хотим добиться, чтобы ученик реально оперировал звуками, т. е. развивался его фонематический слух, целесообразно проводить звуковой разбор в такой последовательности: