В настоящее время, говоря об общей детской популяции, приходится констатировать, что до 80% новорожденных являются физиологически незрелыми, около 70% - имеют перинатальную энцефалопатию.
Если же мы возьмем ту категорию детей, которая оказываются в Домах ребенка, то статистика врожденных нарушений будет еще более неутешительна. Это связано преимущественно с тем, что среди матерей-отказниц преобладают женщины, не способные контролировать состояние своего здоровья во время беременности, а также те, кто объективно наносит вред своему здоровью.
Благодаря высокой пластичности детской психики в раннем возрасте, ее широким компенсаторным возможностям, при обеспечении правильного ухода и благоприятных условий развития оказывается возможной успешная коррекция имеющихся отклонений. Если же ребенок оказывается в крайне неблагоприятных для развития депривационных условиях, у него не происходит компенсации нарушенных функций. Более того, обедненная среда закрытого детского учреждения, не способствующая полноценному психическому развитию, способствует еще большему отдалению ребенка от возрастной нормы.
Если в первые полгода жизни у воспитанников Домов Ребенка обычно наблюдается своевременное возникновение зрительных, слуховых и двигательных реакций, то, начиная со второго полугодия, у депривированных младенцев часто обнаруживаются проявления регресса: нежелание инициировать контакт со взрослым; отсутствие положительных эмоциональных проявлений — улыбок, мимических реакций, двигательной активности в ответ на появление взрослого; преобладание отрицательных эмоций; нарушение зрительной фиксации (ребенок отказывается смотреть в глаза взрослому); отсутствие слухового сосредоточения (не прислушивается к голосу взрослого).
Начиная со второго года жизни у детей, находящихся в условиях полной материнской депривации, уже отмечаются достаточно отчетливые признаки дизонтогенеза. В поведении преобладает выраженная пассивность, пониженный аффективный резонанс, бездеятельность.
На третьем году жизни обращают на себя внимание такие особенности развития детей, как отсутствие каких-либо зачатков высших эмоций — радости, горя, сопереживания. В поведении детей и их общении со взрослыми преобладают примитивные проявления — реакции захвата, протеста, отказа, немотивированной агрессии.
У детей раннего возраста, воспитывающихся в депривационных условиях отмечается повышенная склонность к возникновению страхов. Наиболее распространенные из них связаны с гиперчувствительностью к новизне, изменчивости окружающей обстановки, появлению новых людей, необычных игрушек, предъявлению новых тактильных, голосовых, зрительных стимулов.
Страхи депривированных детей оказывают общее тормозящее влияние на развитие моторики, игры, мышления, речи.
У депривированных младенцев не наблюдаются характерные в норме для семейных детей страхи чужих взрослых и разлуки с близкими («страхи 8-го месяца жизни»). Часто проявляется страх изменения окружающей обстановки, страх тактильного контакта (поглаживания, прикосновения, взятия на руки — ребенок съеживается, напрягается), страх визуального контакта (ребенок избегает взгляда глаза в глаза), страх громкого голоса.
Прогноз компенсации депривационных нарушений формирования эмоциональной сферы зависит от продолжительности нахождения в условиях депривации.
Дети Домов ребенка первых лет жизни испытывают потребность в повышенном внимании и доброжелательности со стороны взрослого, которая доминирует вплоть до конца дошкольного возраста. В то время, как для их сверстников из семьи характерны уже более сложные формы общения, включающие познавательные интересы, стремление к сотрудничеству со взрослыми, потребность в уважении и взаимопонимании.
Воспитанники детских закрытых учреждений по данным многих авторов (Н.М. Аксарина, Н.М. Щелованов, 1940; Лямина Г.М., 1964; Попова М.И., 1968; Е.К. Каверина, 1950; М.Ю. Кистяковская, 1970; Ф.И. Фрадкина, 1955; и др.) значительно отстают в развитии речи. В первые полгода у соматически и неврологически здоровых младенцев Домов ребенка, как правило, наблюдается своевременное (или с незначительным запаздыванием) возникновение предречевых голосовых реакций. Однако в последующем, после полугода, психоречевое развитие резко замедляется (так называемый феномен угасания развития). На фоне общей задержки психического развития преобладает отставание развития пассивной и активной речи. Особенно снижен показатель овладения активным словарем. Голосовые проявления отличаются редкостью и бедностью артикуляций, рудиментарностью гуления и лепета, недостаточностью интонационной выразительности речи. Первые слова появляются достаточно поздно — после полутора-двух лет. Речь детей бедна по содержанию, примитивнее по характеру грамматических конструкций. У детей недостаточно сформирован навык артикуляции, звукопроизношение отличается неточностью и бедностью используемых фонем и слогов.
Нарушения предречевого развития в депривационных условиях проявляются синдромом депривационной предречевой ретардации, в структуру которого входят: 1) недифференцированный крик-плач; 2) ретардантные формы модулированных вокализаций (гуканье, гуление, лепет, двуслоговой лепет, псевдослова), 3) снижение или отсутствие звуко- и слогоимитации. После шести месяцев предречевые нарушения, как правило, имеют тенденцию к ухудшению.
Дифференцированный крик-плач характеризуется наличием интонационной выразительности, специфического сигнального значения, пауз и модуляций. Для недифференцированного крика-плача характерно отсутствие указанных признаков и генерализованный характер голосовой реакции (высокая интенсивность, сопутствующее двигательное возбуждение, вегетативные реакции в виде гиперемии кожи). У здоровых детей, воспитывающихся в полных семьях, начиная со 2-го месяца наблюдается как минимум 4 формы крика-плача, отличающиеся друг от друга по интонации, сигнальному значению, проявлению: алиментарный (связанный с потребностью в пище), сомнолентный (связанный со сном), анксиозный (обусловлен дискомфортом) и эмоционально положительный (связан с потребностью в общении). Для каждой формы крика-плача характерна особая интонация.
Возможны два варианта синдрома депривационной предречевой ретардации — собственно депривационный, отражающий легкую и среднетяжелую степень расстройств, и анаклитический (тяжелый). Последний встречается после шести месяцев.
Собственно депривационный вариант синдрома включает первые два компонента синдрома — недифференцированный крик-плач и ретардантные формы модулированных вокализаций. Ретардантные формы модулированных вокализаций характеризуются: соответствием более раннему возрасту, коротким периодом существования, однократностью появления с последующим угасанием или регрессом до более ранних форм, ограниченностью звукопроизношения до одного-двух звуков. Специфическими отличиями гуления являются отрывистость, отсутствие протяжности и разнообразия звуков. Лепет характеризуется ограниченностью слогового звукопроизношения, наличием двуслоговых лепетных форм и псевдослов.
Речь детей раннего возраста характеризуется: отсутствием активного словаря (неспособность назвать предметы окружающей обстановки и предметы, изображенные на картинке, их действия и признаки, отсутствие инициативных обращений и диалоговой речи); небольшим количеством произносимых звукоподражаний (в среднем 1—2); преобладанием рудиментарных речевых форм — невербальных вокализаций (в основном лепет); небольшим количеством понимаемых слов; отсутствием понимания признаков предметов и их действий; преобладанием понимания простых словесных инструкций.
Существуют различные гипотезы о причинах подобного отставания воспитанников закрытых детских учреждений. Но все они сходятся в том, что в основе задержек вербального развития этих детей лежит дефицит общения со взрослым, и в первую очередь недостаток эмоциональных контактов с ним.
Дети, растущие в закрытом детском учреждении, общаются с большим количеством взрослых, сменяющих друг друга, отличающихся разными программами поведения. Общение с ними обычно менее эмоционально насыщено. Доверительность и интимность связей со взрослыми у ребенка практически отсутствуют. Воздействия взрослого носят, скорее, характер групповой отнесенности. Поведение детей жестко регламентируется взрослыми и приурочено к бытовой сфере жизнедеятельности ребенка.
К активной речи дети, растущие в семье, переходят в конце второго полугодия жизни, дети из Дома ребенка – в конце третьего. Условия жизни сказываются также и на темпах развития речи у детей. Большая часть воспитанников из Домов ребенка и в конце третьего года жизни еще не владеют активной речью; в семье к этому времени таких детей в 3 - 4 раза меньше.
Исследователи отмечают, что тенденция обогащения речи в значительно большей степени обнаруживается у детей, растущих в семье. Речь воспитанников Дома ребенка менее красочна, она бедна прилагательными, недостаточно развернута и точна, в ней мало глаголов, обозначающих предметно-практическое действие, и наречий. Их речь ситуативна, она изобилует указательными местоимениями.
Таким образом, овладение речью детьми, воспитывающимися вне семьи, начинается позже, чем растущими в семье; ее становление растянуто во времени, и функционирует она в упрощенном и обедненном варианте. У детей из семьи речь возникает в ее активной и пассивной формах раньше, чем у воспитанников из Домов ребенка; становление ее совершается на более коротком отрезке времени.