За первые 8 лет 3-го десятилетия XX в. цены акций на НФБ удвоились. За 18 мес, последовавших после марта 1928, они удвоились вновь.
В конце концов биржевой бум закончился крахом. За 8 недель сентября-октября 1929 г. падение индекса Доу-Джонса составило на НФБ 111 пунктов, или 36%. Когда курсы акций начали снижаться, брокеры стали требовать погашения кредитов. Их клиенты, будучи не в состоянии выполнить эти требования, были вынуждены прибегнуть к продаже ценных бумаг, что вызвало еще большее снгижение цен. В итоге к 1932 г. оборот НФБ сократился до 425 млн. акций по сравнению с 1 млрд. 125 млн. акций в 1929 г. В течение 1929 — 1933 гг. индекс Доу-Джонса упал на 89%. В 1929 г. цена места на бирже доходила до 625 тыс. долл. — в 1932 г. она снизилась до 65 — 185 тыс. долл. В 1929 г. объем эмиссии частными корпорациями составлял 10,2 млрд. долл. — в 1932 г. он снизился до 1,2 млрд. долл.
В годы, предшествовавшие биржевому краху, банки не только непосредственно занимались покупкой-продажей ценных бумаг через созданные ими дочерние компании. Необычайно широкого размаха достигло кредитование банками инвесторов (напрямую или через брокеров) для покупки ценных бумаг. Поскольку размер маржевого покрытия, т. е. доли собственных средств инвестора, идущих на покупку ценных бумаг, устанавливался банками самостоятельно и был весьма невысок, крах на фондовом рынке повлек за собой кризис неплатежей в банковской системе, что в итоге привело к массовым банкротствам банков — 8 тыс. банкротств за период "Великой депрессии".
Злоупотребления на рынке ценных бумаг стали настолько очевидными, что президент Гувер обратился к тогдашнему главе НФБ Ричарду Уитни1 с просьбой устранить манипуляции на рынке и ограничить спекулятивные махинации, однако призыв был проигнорирован.
Тогда по инициативе Гувера в 1932 г. Комитет по банкам и денежному обращению Сената учредил Комиссию по изучению причин биржевого кризиса 1929 г., которую возглавил известный прокурор из Нью-Йорка Фердинанд Пекора. Он постарался превратить слушания в публичную демонстрацию наиболее грязных и скандальных афер Уолл Стрит. Постепенно раскрывалась картина рыночных манипуляций, использования внутренней информации и прочей деятельности, ныне носящей уголовный характер.
Комиссия выяснила, что инвестиционные банки занимались "проталкиванием" ценных бумаг инвесторам, не ставя их в известность о своем непосредственном экономическом интересе в их продаже (сочетание брокерской и дилерской функций). Президент "Чейз Манхэттен бэнк" продавал акции своего банка в расчете на понижение курса, не имея этих акций (selling short), известный банкирский дом Д.П. Моргана имел специальный "преференциальный" лист, который содержал фамилии политических деятелей, имевших возможность купить его акции по более низкой цене. Президент "Америкен шугар рифайнинг компани" был убежден что акционеры не обязаны знать величину прибылей своей компании — "Пусть опасается покупатель".
Слушания нанесли огромный ущерб репутации Уолл Стрит и сформировали соответствующее общественное мнение.
Ф.Д. Рузвельт, победивший на выборах 1932 г. под лозунгом наведения порядка в финансовой сфере, начал упорядочивать первичный рынок ценных бумаг и обеспечивать государственный контроль над деятельностью инвестиционных институтов.
Тяжелое финансовое положение самих профессионалов, а также их "подмоченная" репутация парализовали возможности Уолл Стрит каким-либо образом воспрепятствовать принятию правил, регламентирующих их деятельность (хотя такие шаги и предпринимались).
По поручению Ф.Д. Рузвельта бывший председатель Федеральной комиссии по торговле Хьюстон Томпсон — автор демократической платформы по вопросам, связанным с регулированием рынка ценных бумаг, — подготовил соответствующий закон, который вызвал резкую критику в Сенате и был отправлен на доработку, в действительности превратившуюся в переработку, произведенную прибывшим в Вашингтон по приглашению Рузвельта профессором права Гарвардского университета Феликсом Франкфуртером с коллегами — его бывшими студентами: Джеймсом Ландисом, Бенджамином Коэном и Томасом Коркораном. Сенат единогласно одобрил исправленный вариант законопроекта, и в мае 1933 г. Закон о ценных бумагах {Securities Act) был принят. Затем был издан еще ряд законов, которые (с поправками), действуют и в настоящее время. Развитие законодательства о ценных бумагах. Закон о ценных бумагах 1933 г. регулирует вопросы, связанные с выпуском ценных бумаг в обращение, т. е. первичный рынок ценных бумаг. Его основополагающей идеей является раскрытие информации (diclosure) для инвесторов. Если эмитент выпускает и предлагает ценные бумаги не определенному заранее числу инвесторов, то он обязан зарегистрировать в федеральном органе специальный документ — регистрационное заявление, которое должно содержать основную информацию о нем и предполагаемых способах использования полученных от инвесторов средств. При сообщении эмитентом недостоверной или ложной информации инвесторы в соответствии с Законом имеют право обращаться в суд с иском на эмитента. Иногда этот закон называют Truth in Securities Act.
В 1933 г. был принят Закон о банках, известный под названием Закона Гласса—Стигала (Glass — SteagalAct), который однозначно решал вопрос о совмещении банками коммерческих и инвестиционных функций: отныне коммерческие банки не имели права ни осуществлять инвестиции в ценные бумаги корпораций, ни участвовать в их андеррайтинге, ни проводить каких-либо брокерско-дилерских операций с такими ценными бумагами. Банки, которые раньше активно участвовали в торговле пенными бумагами, были вынуждены провести реорганизацию — так, банкирский дом Д.П. Моргана был разделен на 2 компании: коммерческий банк "Морган Гэранти" и инвестиционный "Морган Стэнли". Дочерние компании банков по ценным бумагам в течение года были закрыты или проданы.
В 1934 г. был принят Закон о фондовых биржах (Securities Exchange Act of 1934), который распространял регулирующие функции федерального правительства на вторичный рынок ценных бумаг. Согласно этому акту все профессиональные участники рынка ценных бумаг — инвестиционные институты, фондовые биржи — обязаны были зарегистрироваться в федеральном органе, созданном в соответствии с этим же законом, — Комиссии по ценным бумагам и биржам (КЦББ) (Securities and Exchange Commission). Акт ставил вне закона манипуляции с ценными бумагами, вводил ограничения на продажу без покрытия, на покупку ценных бумаг в кредит, а также устанавливал жесткие ограничения на торговлю собственными ценными бумагами инсайдерами — директорами и управляющими корпораций.
Первым председателем КЦББ Ф.Д. Рузвельт назначил известного финансиста Джозефа Кеннеди, кандидатура которого вначале была воспринята сторонниками нового курса весьма скептически, поскольку Д. Кеннеди являлся крупным инвестиционным банкиром, сделавшим состояние на операциях с ценными бумагами, причем зачастую используя многие из тех приемов, которые КЦББ должна была не допустить.
Однако Ф.Д. Рузвельт преследовал вполне определенные цели: участие Уолл Стрита в экономическом обновлении и поддержке его курса, — которые в конце концов были достигнуты; Д. Кеннеди выступил связующим звеном между реформаторами и большим бизнесом.
В КЦББ (согласно закону она состоит из 5 человек) вошли также Д. Ландис и Ф. Пекора, который, однако, через полгода покинул Комиссию (возможно, он был разочарован, что не он является председателем КЦББ, а кроме того, курс на сотрудничество с крупным капиталом явно не соответствовал его настроениям и имиджу борца против нечистоплотных "акул большого бизнеса"). В 1935 г. на пост председателя КЦББ был назначен Д. Ландис.
Следующим законом о ценных бумагах стал Закон о холдинговых компаниях в сфере коммунального хозяйства (193 5 г.) (Public Utility Holding Company Act of 1935).
В начале 30-х гг. 80% электроэнергии в США вырабатывалось на электростанциях, принадлежавших 15 холдинговым компаниям; 98,5% электроэнергии, передаваемой между штатами, контролировали 20 холдинговых компаний; 80% газопроводов находилось в руках11 компаний. Иными словами, отрасль была высокомонополизирована, что в итоге приводило к установлению высоких цен для потребителей.
Эти холдинговые компании возникли в результате сложных слияний и поглощений с помощью выпуска акций.
Закон 1935 г. требовал регистрации холдинговой компании в КЦББ, Комиссия получила право дробить холдинги по териториальному признаку, что фактически означало их упразднение. Несмотря на ряд попыток оспорить решения КЦББ в судебном порядке, 17 лет спустя кампания по реорганизации коммунального хозяйства была завершена.
В 1938 г. Конгресс принял так называемый Закон Мэлони (Moloney Act), распространивший контроль КЦББ на внебиржевой рынок. Идея заключалась в том, чтобы создать саморегулируемые ассоциации дилеров внебиржевого рынка, которые следили бы за выполнением правил игры на этом рынке, но при этом находились под контролем КЦББ. Такой организацией стала NASD, которая осуществляет контроль за исполнением своими членами установленных правил при совершении сделок с инвесторами. Брокеры и дилеры для получения права совершать сделки с ценными бумагами (при торговле между штатами) обязаны зарегистрироваться в NASD. В конце 1992 г. членами NASD являлись 5254 брокерско-дилерские фирмы.
В 1939 г. появился Закон о доверительном договоре (Trust Indenture Act of1939), регулировавший процедуру выпуска облигаций корпорациями. В 1940 г. было принято 2 закона: Закон об инвестиционных компаниях (Investment Company Act of 1940) и Закон об инвестиционных консультантах (Investment Advisers Act of 1940). Первый закон обязывал инвестиционные компании регистрироваться в КЦББ и давал ей обширные полномочия по регулированию их деятельности; второй требовал регистрации инвестиционных консультантов в КЦББ.