Сердце-вещун, мать-голубица, сокол-ветер, березка-невеста, де вица-вьюга, лес-хороводник, туча-борода, месяц-ягненок и др. - вот далеко не полный перечень излюбленных тропов поэта, попавших к нему из лаборатории народного творчества, секреты которого он знал досконально: "Это все есть у народа, - говорил он. - Мы тут только наследники народа. <... > Это только надо найти, услышать, прочитать, осмыслить".
"Уже в ранних стихах Есенина природа воспринимается как живое существо, способное во всем уподобляться человеку. В мировой и русской литературе метафора - явление едва ли обязательное, но в творчестве Есенина - это особенность его стиля, унаследованная от народно-поэтических традиций.
"Широко использует Есенин также принцип загадки, в 1918 году он создал около 30 стихотворений, в которых почти столько же загадок или близких к ним метафор. А в "Пугачеве" (1921) более 40 построенных по этому принципу образов" [Л.В. Занковская // Литература в школе. - 2004. - №1].
Л.В. Занковская обращает внимание на то, "что в поэтической образности Есенина важное место занимает цветопись; владение этим искусством досталось как драгоценное наследство от устной речевой стихии, от иконописи, "умозрения в красках" (Е. Трубецкой) - источника познаний изобразительных средств, из интереса и внимания ко всем сторонам человеческого бытия, свойственного его художественной натуре. Но главным учителем и кладезем цветовой гармонии для поэта была русская природа: "Я учусь, я учусь моим сердцем / Цвет черемух в глазах беречь".
Его чуткое импрессионистическое мировидение, умеющее постичь значительное в малом, мастерски вычленяло из синкретических картин (они постоянно присутствуют в его поэзии) индивидуальное, не нарушая при этом внутреннего единства:
Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Клененочек маленький матке -
Зеленое вымя сосет.
Зрительное восприятие художника угадывало, улавливало во всем неповторимость, сказочность ("Хаты - в ризах образа"; "Обняв трубу, сверкает по повети / Зола зеленая из розовой печи"). В области световой эстетики Есенину принадлежит, пожалуй, первое место среди поэтов-современников.
Отличительная особенность есенинской цветописи - мажорность, четкость, импрессионистическая точность, осязаемость. Краски у него всегда живые, как все в природе; динамичные Соответствующие даже мгновению, времени суток и месяца; мелодичные, броские, звучащие, что кажется удивительным при почти элегической тональности его стихов.
Богатство есенинского радужного спектра возможно сравнить лишь с красками природы. Поэт оперирует всеми цветами, окружающими его: синим, голубым, золотым, желтым, зеленым, коричневым, черным, белым, розовым, малиновым, вишневым, алым, огненным и т.д. ("О красном вечере задумалась дорога"; "Вечером синим, вечером лунным"; "Алый мрак в небесной черни / Начертил пожаром грань" и др.)". [Л.В. Занковская // Литература в школе. - 2004. - №1]
В последующие годы (1919-1923) в стиле Есенина наблюдается своеобразный "взрыв образности", что не могло не сказаться на его цветовой гамме: она становится необычайно "объемной", еще далее расширяются ее границы, углубляется оттеночный эффект: желтый, златой, златохвойный, рыжий, ржавый, кровавый, окровавленный, красногривый, багряный, черный, вороний и т.д. ("Заметался пожар голубой"; "Льется дней моих розовый купол. / В сердце снов золотых сума"; "И мне в окошко постучал / Сентябрь багряной веткой ивы"). В "Пугачеве", где дается изображение оренбургских степей, песчаных пустынь Востока, преобладают цвета желтый, золотой, медно-красный ("... степей твоих медь"; "Прыгают кошками желтыми / Казацкие головы с плеч"; "... заря красным всадником мчится").
В дальнейшем (1924-1925 годы) доминантой его поэзии становятся пастельные тона: серый, синий, желтая позолота, янтарный, лимонный, сиреневый и др. ("Отцвела моя белая липа, / Отзвенел соловьиный рассвет"; "Несказанное, синее, нежное... "; "Но и все ж вовек благословенны / На земле сиреневые ночи").
Природа у Есенина, по словам Л.В. Занковской, следует законам жизни: она поет, звенит, переливается всевозможными опенками звучания ("В роще по березкам белый перезвон"; "А у низеньких околиц / Звонко чахнут тополя"; "Хвойной позолотой / Взвениеает лес"). Эпитет его многомерен и, интегрируя в себе живописное и музыкальное, имеет, как правило, полихромный и полифонический оттенок ("звонкий мрамор", "белый перезвон", "звенящая рожь" и т.д.). [Л.В. Занковская // Литература в школе. - 2004. - №1]
Единство цвета и звука у Есенина используется и в стихах, передающих различные ситуации из мира животных:
В холмах зеленых табуны коней
Сдувают ноздрями златой налет со дней;
В синюю высь
Глядела она, скуля.
Также Л.В. Занковская указывает в своей статье, что инверсии, используемые в тексте, создают свои собственные фонационные, силлабические и стилистические акценты, необходимые, усугубляющие выразительность его стиха.
Разнообразие, красок и цветовых эпитетов, как и звуковых, способствует рождению новой внутренней формы, в которой смысловое органично сливается с живописным, симфоническим и собственно поэтическим.
Отношение к С. Есенину было сложным и неоднозначным.
Когда гроб с телом Есенина был перевезен в Москву и установлен в Доме печати, на решетке ограды появилось белое полотно с надписью: "Тело великого русского национального поэта Сергея Есенина покоится здесь".
31 декабря состоялись похороны, но прежде, чем отнести Есенина на Ваганьковское кладбище, гроб с его телом был трижды обнесен вокруг памятника Пушкина на Страстной площади, символизируя связь его поэзии с пушкинской традицией.: "Мы знали, что делали, - вспоминал об этом Ю. Либединский, - это был достойный преемник пушкинской славы".
В 1926г.М. Горький в письме к А.П. Чапыгину делился впечатлениями о прочитанном первом томе стихотворений Есенина: "Какой чистый и какой русский поэт".А. Серафимович тогда же сделал запись о Есенине: "Это был великий художник. С огромной интуицией, с огромным творчеством, единственный в наше время поэт. Такой чудовищной способности изображения тончайших переживаний, самых нежнейших, самых интимнейших, - ни у кого из современников... Чудесное наследство".
Но очень скоро зазвучали и негативные оценки творчества поэта. В сентябре 1926г. "Комсомольская правда" напечатала статью под названием "Развенчайте хулиганство", в которой Есенина представили идеологом и выразителем хулиганства. Там же утверждалось, что стихи поэта, особенно "Москва кабацкая" - это 2лирика взбесившихся кобелей", что "уже прошел первый угар, вознесший этого свихнувшегося талантливого неудачника чуть ли не в великие национальные поэты"...А. Крученых выпустил три книжки, в которых развивал мысль о том, что Есенин - "поэт самоубийства", что "внутренняя жизнь Есенина в последние годы была только дорогой к смерти". Волна суицида (через год на могиле поэта застрелилась его друг Галина Бениславская, были и другие драматические случаи) усугубила напряженность вокруг имени поэта.
Лишь после смерти Сталина произведения Есенина стали возвращаться к читателю в полном объеме. Из воспоминаний Н. Петровой мы узнаем, как в 1954г. в Москве артистом Н.Л. Барминым впервые была исполнена программа "Сергей Есенин".
В 1950г. в Париже Г. Иванов составил и выпустил книгу стихов С. Есенина. В статье, предпосланной сборнику, составитель писал о Есенине:
"Он мертв уже четверть века, но все связанное с ним, как будто выключенное из общего закона умирания, умиротворения, забвения, продолжает жить. Живут не только его стихи, а все "есенинское", Есенин "вообще". И это же необычайное свойство придает всем, даже неудачным, даже совсем слабым стихам Есенина особые силу и значение. И заодно заранее лишает объективности наши суждения о них. Беспристрастно оценят творчество Есенина те, на кого это очарование перестанет действовать. Возможно, даже вероятно, что их оценка будет много более сдержанной, чем наша. Только произойдет это очень не скоро. Произойдет не раньше, чем освободится, исцелится физически и духовно Россия. В этом исключительность, я бы сказал, "гениальность" есенинской судьбы. Пока Родине, которую он так любил, суждено страдать, ему обеспечено не пресловутое "бессмертие", - а временная, как русская мука, и такая же долгая, как она, жизнь".
Полвека спустя, мы вновь повторяем эти слова...
Изучению творчества Сергея Есенина в школе уделяется не много внимания. Этой проблемой занимаются Н.И. Шубникова-Гусева, М.А. Бондаренко, Г.Э. Голышева и др.
В своей статье "Творчество С.А. Есенина в школе" доктор филологических наук Наталия Игоревна Шубникова-Гусева раскрывает проблемы изучения творчества С. Есенина и указывает на то, что очень мало программных часов отводится на изучение творчества одного из великих поэтов Серебряного века русской поэзии.
В этой статье Шубниковой-Гусевой на материале нормативных документов по литературе для школы за семь последних лет обращается внимание на основные методологические и методические вопросы содержания литературного образования и воспитания и системной направленности в изучении литературы, а также проблемы изучения жизни и творчества Есенина и формирование навыков выразительного чтения и интерпретации текста.
Исходными в определении того нового, что имеется и что должно быть в нормативных материалах, являются, с одной стороны, цели литературного образования в школе, с другой - новейшие научные разработки в изучении истории литературы XX века и, в частности, жизни и творчества Есенина (например, Полное собрание сочинений С.А. Есенина, о котором так основательно пишет Ю.Л. Прокушев).