Институт образования взрослых, РАО
Конференция "Образование взрослых: проблемы и перспективы"
Инфантилизм и зрелость в буддийской модели философии образования
Маргарита Кожевникова
Июнь 2006
Буддизм - древнейшая мировая религия, возникшая в шестом веке до нашей эры в Индии и распространившаяся затем в странах Южной Азии (Шри-Ланка, Бирма, Таиланд, Индонезия), Юго-Восточной Азии (Китай, Вьетнам, Корея, Япония) и Центральной Азии (в прошлом - на территории Афганистана, Пакистана, Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Киргизии и Казахстана и до настоящего времени - в Тибете, Монголии, трех республиках РФ - Бурятии, Калмыкии, Туве, в Иркутской и Читинской областях и на Алтае). В XX веке буддизм сделался популярен на Западе. Что такое буддийская модель образования? О чем идет речь? Представляется возможным и перспективным ввести буддизм наряду с христианскими деноминациями и другими религиями в сферу рассмотрения современной философии образования - для системного анализа и общих философски-образовательных выводов (вне сферы религиозных верований). Буддизм представляет богатые возможности для этого. Сам религиозный символ веры буддизма - Прибежище (тиб.: skyabs - защита) Трех Драгоценностей (Будды, Дхармы, Сангхи) связывается с понятием Дхармы - Учения как действительного Прибежища, что объясняет появление знака колеса Дхармы как символа буддизма. При этом две другие Драгоценности понимаются так: Будда (Пробужденный) - как Учитель Прибежища, а Сангха (Община) - как условия Прибежища.
Известно изречение Будды:
"Водою Будды не смывают скверны.
Страдания существ рукой не устраняют.
В других не переносят постижения свои.
Они Учением существ освобождают".
В этом изречении анализируется весь механизм духовной практики буддизма: отказ от опоры на ритуалы (как, например, ритуал смывания святой водой грехов и скверн), от веры в уничтожение страданий силой других, в чудеса переноса духовных постижений и состояний и - в противовес всему этому - принятие ценности Учения как высшей.
Беря эту позицию за точку отсчета для рассмотрения буддизма в контексте философии образования, можно говорить далее об особом внимании буддизма к роли Учителя, к качествам ученика, к методам обучения.
Важным показателем того, что эти замеченные в текстах буддизма феномены философии образования - живая реальность, является многовековая традиция монастырей-университетов, начавшаяся, по-видимому, при самом Будде Шакьямуни (VI-V вв. до н.э.) и сохранившаяся до наших дней. Крупнейший монастырь-университет Тибета Дрепунг традиционно насчитывал 70.000 монахов, проходивших многолетний курс буддийского образования.
Понимаемый самой религиозной традицией прежде всего как учение, буддизм существует воплощенным в системе lung rtog (тиб.: текстов и постижений), то есть в словесных текстах (так называемое условное учение) и в том, с чем они соотносятся - самих постижениях в потоках сознания тренирующихся (абсолютное учение). В результате буддизм аккумулировал за полторы тысячелетия богатый образовательный и дидактический материал, трактующий процесс развития личности в контексте диады "Учители-ученики" и в рамках "непрерывного образования" сроком в человеческую жизнь.
Если мы соотносим буддийские категории из ряда категорий философии образования с их современной философско-образовательной интерпретацией, требуется начать с трактовки самого понятия образования. Это ключевое понятие области получает разные интерпретации у разных философов, что соответственно влияет на формирование разных моделей философии образования. Например, это интерпретации образования:
буддизм образование философия модель
как передачи совокупности ценных знаний человечества (в формулировке Р. Питерса, автора аналитической философии), также как механизма "информационно-транслирующей парадигмы" (по критической формулировке Б.С. Гершунского),
как воспроизведения социальным менталитетом себя на новом витке развития ("воспроизводство и трансляция культуры" - по Г.П. Щедровицкому);
как поиска истины (католическая традиция, идущая от Августина; у Я. Коменского то же: "раскрывать способность понимать вещи");
как развития (традиция Дж. Дьюи);
как "помощи самопомощи" - "саморазвития сил человека" (по Песталоцци и П. Наторпу),
как практического искусства, развития способности разумно мыслить (аналитическая философия);
как помощи в актуализации, личностном росте (по К. Роджерсу, А. Маслоу), помощи в достижении психологической зрелости (по А. Джерсилду)
как помощи в социализации - процессе адаптации к социальной среде, состоящем в достижении способности к сотрудничеству с другими людьми благодаря преодолению эгоцентризма - разделению и координации своей точки зрения и точек зрения других людей (по Ж. Пиаже).
Во многом, философы образования согласны в том, что образование - это раскрытие, развитие потенциала человеческой личности, приведение образуемого к состоянию полноценного члена человеческого общества, "очеловечивание", введение во взрослый мир человечества, с его передаваемыми из поколения в поколение совокупной культурой и ценностями как родовыми характеристиками "человека мыслящего".
Сравнивая так понимаемое образование с тем, как понимается в этологии обучение-воспитание детенышей взрослыми особями, можно увидеть принципиальную важность универсальной интерпретации образования как формирования детей в полноценных взрослых индивидов, представителей рода (в данном случае - рода homo sapiens) - и эта интерпретация может быть сделана с позиций ценности, процесса, структуры и результата, если пользоваться предложенной Б.Г. Гершунским формулой четырехаспектной трактовки образования [1].
С этой точки зрения должны быть рассмотрены понятия Ребенок и Взрослый.
Тема детства, обращение к детям в буддийских текстах не частое явление. Сам Будда в своих Изречениях (пали: сутта, санскр.: сутра) говорил с мирянами о семейной жизни, о том, какого рода отношения родителей к детям и детей к родителям будут приносить благо, а какие отношения будут приводить к страданиям и проблемам. На этих наставлениях основаны последующие социально-нравственные и воспитательные проповеди, преподанные буддийскими Учителями как южной, так и северной традиций буддизма (Тхеравады и Махаяны). В некоторых из Изречений фигурируют дети, в частности, наиболее известно в этом плане Изречение Рахуле (сыну Будды Шакьямуни), в котором Будда говорит не в "отеческом" стиле, а в стиле Учителя с ребенком, в этот момент уже ушедшим от жизни мирян из дворца деда в монашество, по образу отца. Будда наставляет Рахулу о ценности честности - и делает это простыми словами, более того, использует для объяснения аналогии, наглядный пример - чашу для воды. Но, при том, что Будда предстает в этой и других подобных историях адекватно реагирующим на детский уровень интересов и понимания, в действительности, очевидно, что буддийский Вероучитель не дифференцирует ситуации с обучением учеников-детей ни по целям, ни по содержанию, ни даже по методам - поскольку не только в случае Рахулы или иных детей Будда демонстрирует наглядные примеры, приводит аналогии и использует простую речь, но и в случаях со взрослыми учениками.
Впоследствии та же ситуация складывалась и у последующих буддийских Учителей с учениками-детьми, и в монастырях-университетах, куда послушники поступали в юном возрасте, начиная с семи лет: обучение велось адекватно по уровню сложности, по посильности заданий - но не было дифференцировано принципиально.
Буддизм отличается универсализацией проблем человеческого существования, даже более того - в целом существования живых существ, и в ряд общих проблем попадают и проблемы этапа рождения, и проблемы этапа детства, и этапа взрослости, и старости, и смерти.
Однако в буддийских текстах появляются термины "ребенок", "дети". В Изречении "Царь самадхи" (Самадхи Раджа Сутра) сказано [2]:
"Хотя и пищу обретают
благодаря заслугам Будды,
но эти дети-существа
Ему не благодарны".
Здесь словом "дети-существа" обозначенна категория простых существ, или существ с обыденным сознанием (тиб.: so so skye bo, санскр.: prthagjana).
В сутрах встречаем такой контекст описания детей-существ:
Из "Отделов":
"Если ты страдания боишься
и тебе страданье неприятно,
ты не совершай дурных поступков
ни в открытую, ни потаенно.
(…)
"Эти неразумные "дитяти",
поступая как враги с собою,
все греходеянья совершают,
а плоды греходеяний жгучи.
(…)
Суетясь, для собственного счастья
совершают скверные проступки,
но вкушают то, что заслужили -
по грехам, - великие страданья".
В другом месте там же:
"Человек, впадающий в беспечность,
как ребенок, глуп: себе вредит он.
Мудрый так лелеет добродетель,
как купец хранит свое богатство. "
В "Побуждении к искренности" говорится:
"Кто вялости, сонливости привержен,
невеждой без усердья к Дхарме станет.
О, глупое дитя! Достоинства теряет, -
утратив свет, уходит он во мрак
По этому поводу в "Четырехсотенной" сказано:
"Этого моря страданий конец
[сам по себе] никогда не придет.
Ты же в нем [издавна] тонешь, дитя.
И не страшишься ничуть?!"
Итак, "дети-существа" отличаются неразумностью; суетливостью; недалеким стремлением к собственному счастью, толкающим их на создание обратного - причин страданий; вялостью - отсутствием усердия; беспечностью; глупостью, состоящей в причинении из-за вожделенного близкого удовольствия себе же вреда в перспективе; глупостью отказа от достойного; отсутствием страха перед масштабной опасностью.
О ком же говорится как о взрослом в буддийских текстах - в противоположность "детям-существам"? В сутре "Вопросы Сагарамати" объясняется: