Между тем К.Д. Кавелин в своей работе «Задачи психологии» (СПб., 1872) утверждал, что внедрение в науки о человеке методов и выводов естественных наук повлечёт за собой социальные бедствия.
«Если миру суждено быть обновлённым, то это может совершенствоваться изнутри нас». По К.Д. Кавелину, только перестройка души может сделать человека и общество более совершенными.
На противоположной позиции стоял И.М. Сеченов, который верил в реальность изменения человека исходя из рационального, проверенного опытом знания о нём, способом понимания человека является точный детерминистский анализ. Идеи И.М. Сеченова легли в основу объективного метода в психолого-педагогической науке, в основу концепции поведения.
Противостояниеидей естественнонаучного,
антропологического материализма и поисков в области метафизики души продолжилось в контексте учения И.П. Павлова, который надеялся, что исследование условных рефлексов, направленное на разработку точной науки о человеке, «выведет его (человека) из тюремного мрака и очистит его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений».
Вместе с тем детерминизм научного объяснения жизни человека сочетался в России конца XIX - начала XX века с поисками путей духовного самоуглубления и самосовершенствования, причём не только в науке и философской публицистике, но и в классической литературе. Наиболее ярко это проявилось в литературно-художественном творчестве Ф.М. Достоевского.
С приходом Октябрьской революции обнаружилось глубокое родство концепции поведения, учения об условных рефлексах И.П. Павлова и революционного учения. «Революция сразу усыновила новую психологию» (Л.С. Выготский). И. Ремезова и Т. Анишина пишут, что родство между идеями И.П. Павлова и социальной революцией через много лет получило на Западе следующую интерпретацию: «В 1917 году русские нуждались в принципе условного рефлекса для укрепления своей идеологии, и они сделали Павлова национальным героем. С помощью павловских принципов русское правительство предполагало изменить мир и тем самым изменить человека». Так писал Б. Скиннер, который считал, что в основании нашего государственного плана управления поведением людей лежит павловское учение.
Дальнейшее развитие психолого-педагогического знания в официальной науке советского периода велось с преимущественной ориентацией на естественнонаучное объяснение человека и его деятельности с опорой на объективные методы исследования.
В дальнейшем в философии и гуманитарных науках в целом постепенно вырисовывается более определённое подразделение естественнонаучной и гуманистической (или гуманитарной) ориентации мышления в понимании и интерпретации педагогической реальности; в таблице 1 представлены характеристики названных подходов по следующим параметрам:
• уровень заинтересованности, пристрастности субъекта понимания; характер взаимоотношений субъектов педагогического взаимодействия;
• ведущий метод понимания человека и педагогической реальности; соотношение логики и интуиции в постижении человека;
•характер выдвигаемой в процессе понимания и интерпретации педагогической ситуации гипотезы;
•возможность использования методов количественной и качественной оценки явлений;
• роль объяснения и понимания в постижении человека; специфика понятийного аппарата.
Таблица.
| ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНАЯ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ | ГУМАНИТАРНАЯ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ |
| Сциентизм как признание самодостаточности науки в постижении человека | Вера в человека. Опора в егопонимании на искусство, религию, культуру в целом, в том числе и на науку |
| Субъект педагогической деятельности (учёный-педагог,учитель) беспристрастен, сопереживание не обязательно | Субъект педагогической деятельности лично заинтересован, поэтому есть сопереживание, вживание |
Прежде всего, в безуспешности попыток подвести под общие законы и принципы процесс индивидуального развития человека; а кроме того, в стремлении установить точные количественные критерии и методы оценки и интерпретации результатов педагогического воздействия.
Серьёзнейшей помехой в познании человека и педагогической реальности в целом является недопустимое в гуманитарной сфере игнорирование особенностей субъект-субъектных отношений, точнее, принципиальное непризнание возможности отношений такого качества: по аналогии с естествознанием, педагог как субъект исследования педагогической реальности беспристрастен и «объективен», а объект педагогического воздействия (становящаяся личность) - пассивен и поставлен под контроль. Таким образом, духовное бытие человека, его уникальность и трансцендентная сущность в должной мере во внимание не принимаются.
Философски осмысляя сложившуюся в гуманитарных науках XX века картину мира, М.М. Бахтин сожалел, что несмотря на то, что научное сознание современного человека научилось ориентироваться в сложных условиях «вероятностной вселенной», не смущаясь никакими неопределённостями, умея их рассчитывать, и этому сознанию стал давно привычен эйнштейновский мир с его множественностью систем отсчёта, всё же в области гуманитарного познания продолжаются требования самой примитивной определённости, которая заведомо не может быть истинной.
Современное состояние педагогики и острая необходимость достижения не декларативной, а подлинной гуманизации педагогической науки и практики потребовали специального исследования возможностей гуманитарной парадигмы в изучении человека и педагогической действительности, в основе которой ценностно-смысловые ориентиры постижения человека человеком (homoreligiosus- человек религиозный, homoartificiosus- человек творческий, homosignificans- человек смыслосозидающий). Назрела необходимость сочетания рационалистической ориентации с другими формами познания.
Специальное изучение проблемы показало, что для познания и понимания в педагогике характерны многие специфические особенности, присущие гуманитарному познанию в целом. Охарактеризуем некоторые, наиболее из них существенные в соответствии с трактовкой А.С. Иванова 1:
• прежде всего, объектом гуманитарного познания выступает мир субъективных образов, смыслов и ценностей, порождаемых человеческим «Я»;
• образно-смысловая, гуманитарная (духовно-человеческая) реальность как бы «спрятана» за символами культуры (языком, литературными текстами, произведениями искусства, продуктами материальной культуры), подлежащим распредмечиванию живым человеческим сознанием;
• уяснение смыслов подразумевает наличие способности к творческому пониманию и истолкованию потаённых смыслов;
•жёстким вербально фиксированным смыслам научных терминов (понятиям) и интерсубъективным логическим доказательствам противостоит, как пишет А.С. Иванов, «текучая и слоистая стихия гуманитарных смыслов и образов, глубина и адекватность постижения которых зависят от уровня духовного развития личности познающего»;
• понятие, претендующее на одномерно-однозначное уяснение нам дано, а смысловые слои чужого «Я» в символе всегда заданы, провоцируя сознание на многомерное понимание-творение;
• гуманитарное познание, в отличие от естественнонаучного, стремящегося к истинному знанию, стремится к этической и эстетической глубине и новизне истолкования, в связи с чем творчество в гуманитарной сфере неотделимо от сотворчества;
• с помощью символов культуры наше «Я» имеет возможность вести бесконечный и всё углубляющийся диалог с другими человеческими «Я», принадлежащими другим временам и другим культурам.
Таким образом, приведённые положения могут выступать в качестве мировоззренческой базы в разработке методологических оснований новой гуманистической концепции образования, в основе которой целостное видение человека в единстве его природного, социально-культурного и духовного начал, опирающееся на органичное сочетание ценностно-смыслового и логико-гносеологического подходов, обращение не только к личности и её поведению, но и к сознанию.
В качестве теоретической базы в разработке гуманистически ориентированной концепции образования выступает богатейшее наследие отечественной и зарубежной психологии и педагогики и, в первую очередь, переосмысление в аспекте взаимопроникновения идей и положений личностно-деятельностного подхода А.Н. Леонтьева и его научной школы и культурно-исторической концепции Л.С. Выготского на фоне философских трудов российских учёных о природе гуманитарного познания: Н.А. Бердяева, М.М. Бахтина, Г.Г. Шпета, А.Ф. Лосева, П.А. Флоренского и др.
Гуманистической педагогике, обращенной к духовному миру человека, его личностным ценностям и смыслам жизни, созвучны многие идеи герменевтики - науки и искусства понимания, истолкования и интерпретации гуманитарных явлений, основные идеи которой представлены в трудах зарубежных классиков философии: Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, П. Рикёра и др.
Центральной проблемой герменевтики является проблема достижения понимания, затрагивающая интересы всех участников педагогического процесса: воспитуемых, их родителей, педагогов -практиков, ученых, авторов учебников.
В обыденном толковании «понимание» означает усвоение смысла чего-либо: слова, предложения, поступка, поведения, цели или мотивации. При таком подходе постигаемый смысл остаётся заданным и неизменным. Однако в герменевтике усвоение не сводится к овладению готовым заданным смыслом, напротив, понимание приводит к раскрытию новых аспектов смысла, его глубинного уровня. Понимание зависит не только от того смысла, который придал предмету понимания его автор. Интерпретатор не просто открывает готовый смысл, но привносит нечто от себя, так как подходит к предмету с определённых позиций личного опыта, своих идеалов и убеждений. В этой связи вряд ли правомерно говорить о единственно правильном понимании (Г.И. Рузавин).