В этом возрасте игра принимает новый характер, нередко становится средством изучения мира, а еще чаще обособляется в особую сферу. Функция игры является уже не только выразительной, но и нередко приобретает самостоятельное творческое значение. Дети становятся способны к настоящей “театральной” игре. С большой силой их притягивают построительные игры, в которых они как бы творят новую действительность. Отсюда особый интерес детей к лепке, ручному труду, рисованию. Все это игра, но игра, посредством которой созидается новое бытие, новые вещи. Дети интересуются не только процессом творчества, но и его результатом /12. С. 66/.
Строгое разделение мира внутреннего от мира внешнего определяет психический мир ребенка во втором детстве. Отсюда развивается не только психология приспособления, стремящаяся познать мир, как он существует сам в себе, а также своеобразная психология игривости, основанная на сознательном перенесении установки игры в деятельность иного характера.
Протопр. В.Зеньковский считает, что в этот период жизни ребенок особенно уязвим, и жизненные трагедии оставляют глубокий след в его душе. Если ребенок теряет отца в раннем детстве, это оставляет очень слабый след в его душе, между тем, если он сиротеет в период второго детства, то это оставляет глубокий отпечаток. Дитя ощущает сиротство в свете своего жизненного опыта: внешняя действительность как бы давит на ребенка. Психология приспособления, стремление проникнуть в реальностьсть как бы преувеличивает в сознании сироты его беспомощность и заброшенность, ослабляет его творческие силы /33. С.75/.
Во втором детстве горький жизненный опыт не встречает внутренних противодействий, отсюда особая чувствительность ребенка к жизненным ударам, внутренняя беззащитность. Психическая депрессия в это время легко может закончиться самоубийством, так как ребенку нечем противостоять тяжелым жизненным обстоятельствам, нечем восстановить в себе психологическое равновесие. Его сознание становится уже руководящей силой, но оно еще слишком слабо, дитя уже не живет в узком кругу своих переживаний, но еще не владеет силами, чтобы бороться с той горечью, которая вливается извне /33. С.76–77/.
“Соприкасаясь с детьми 8 – 11 лет, – считает И.Н.Мошкова, – важно помнить, что уход из дома в данном возрасте событие чрезвычайное. Разрыв с семейными традициями, попрание родительских запретов, прерывание учебной деятельности могут быть обусловлены лишь тем, что произошел подрыв авторитета взрослого человека. Несправедливость отца или матери, напрасные укоры учителей, сформировавшие ощущение вины и собственной “плохости”, очевидно, достигли таких размеров, что душа ребенка уже не способна была выдержать возникшего напряжения. Уход из дома и школы – это протест, попытка защитить свое “Я”, изнемогающее от морального давления взрослых, плохих оценок учителей и наказаний родителей” /31. С.3/.
Для установления контакта с ребенком в данном состоянии важно, чтобы взрослый отогрел обиженную детскую душу своей сердечностью и теплотой. Необходимо вселить в ребенка уверенность в себе, объяснить, что еще не все потеряно, что конфликт с родителями или учителями еще можно устранить. Для этого взрослый должен уметь рассуждать с ребенком о пережитых им трудностях, показывая, что бывают в жизни досадные недоразумения и заблуждения даже и у взрослых. В общении с детьми 8–11 лет необходимо добиться не только того, чтобы они поняли суть событий, но и смогли простить взрослым (родителям или учителям) их неправоту /31. С.3/.
2.1.3. Отрочество (до 16 лет)
Период отрочества связан с физическим созреванием, которое окончательно формирует половые различия. Девочки вступают в этот период раньше, около 12 лет, а мальчики вступают на год – два позже девочек. У девочек период отрочества длится около четырех лет и к 16 годам заканчивается, происходит постепенно изменение психической установки, характерной для отрочества. У мальчиков отрочество начинается поздней и завершается около 17 – 18 лет /12. С.70/.
По мнению В.Зеньковского, игра не выпадает из активности подростков, но принимает уже новый оборот. Игры в техническом смысле слова их мало привлекают в силу ясного понимания отличия сферы игры и сферы реальности. Не чужая душа, не далекий социальный мир осознается ныне в играх, подросток ищет в них возможность понять самого себя в свете сложившихся форм жизни. Подростки очень часто зачитываются романами, ища в их героях разгадки своих переживаний. Они живут в мире мечты, нередко уходя всецело в нее /12. С.71/.
Именно к этому времени наблюдается сильное развитие фантазирования, сознательный уход от реальности. В противопоставлении внутреннего и внешнего мира, отрок идет еще дальше, чем это наблюдается во втором детстве, однако в этом периоде его внимание всецело обращено к внутреннему миру. Крайний и ясно сознаваемый субъективизм кладет печать на всю активность подростка, которая нередко бывает отмечена некоторым вкусом к авантюризму. Несбыточность мечтаний, нереальность планов, неблагоразумие избираемого пути вовсе не волнуют подростка, а часто даже психологически поднимают в нем вкус к движению в данном направлении. Подросток обретает в самом себе, в своих порывах и устремлениях, единственное руководящее начало, всякие авторитеты теряют в это время свое влияние, подросток начинает верить только самому себе. Моральное развитие обыкновенно принимает характер критического отношения ко всему тому, что доныне освещало путь жизни, ко всей моральной традиции, к нравам и обычаям. В отношениях к окружающим начинает часто сказываться какое-то особое неуважение, запальчивая небрежность, заносчивость, нередко переходящая в форму навязчивого желания поучать других людей. Подросток исполнен особой веры в свои силы /33. С.78/.
Он незаметно для себя овладевает в это время всеми путями социальной жизни, которые дают простор личной инициативе, фантазии. Позиции лукавства и лжи, “защитные” с точки зрения прикрытия внутренних движений в душе подростка, становятся доступны и понятны. Как преступление Раскольникова в романе Ф.М. Достоевского “Преступление и наказание”, было своеобразной и страшной “игрой”, попыткой “экспериментально” решить проблему аморализма, так мелкие поступки, приключения, настоящие авантюры, различные проявления пылкой юной души – все это (подчас очень опасная) игра. Протопр. В.Зеньковский обращает серьезное внимание на эту особенность отроческого периода, так как может произойти непоправимое, если вся эта игра с “подпольем” закрепится в силу тех или иных внешних условий – тогда душа искалечится навсегда /12. С.72-73/.
Основной мотив поведения ребенка в этом возрасте связан со стремлением расширить границы своего общения, выйти за порог родительского дома и самоутвердиться в кругу значимых для него людей. Подростку очень важно в этот период, с одной стороны, быть в группе и быть принятым группой, а с другой – выделиться на фоне своих сверстников, также входящих в это сообщество. Если такая группа пока не сформировалась или не приняла подростка, то он замыкается, становится раздражительным и ранимым, болезненно переживает свое одиночество. Если же коллектив открылся для подростка, и он занял в нем свое место, то нередко он начинает бравировать, вести себя по-бунтарски дерзко и решительно. Хорошо заметно в этот период, что группа сверстников как бы умножает силы подростка: рядом с ними он герой, без них – он жалкий трус или несчастное, страдающее существо. Формирование групповой ориентации вырывает подростка из семьи. В этом возрасте он решительно восстает против всяких традиций, правил и норм поведения, прививаемых родителями. Контроль со стороны отца или матери, их опека и забота, строгие требования учителей, относящиеся к учебе, дисциплине или внешнему виду, вызывают ярко выраженный протест. Уход из дома в “дурную компанию”, невыполнение домашних заданий, прогулы уроков – все это варианты демонстративного несогласия подростка с положением ребенка, зависимого от требований взрослых. Иногда, под влиянием азарта, в окружении сверстников и под впечатлением происходящих событий подросток может удивить окружающих безрассудностью и бессмысленностью своих поступков /31. С.3/.
Для установления контакта с подростками И.Н.Мошкова советует занять правильную позицию. С одной стороны, взрослый должен войти в общение с ними как старший, понимающий друг, с другой – он должен быть сдержан и требователен, чтобы не позволить им дерзить и хулиганить. Разумная, требовательная доброта позволяет не только понять изломы души подростка, но и направить его энергию и творческий потенциал не на самоутверждение, а на подлинное развитие личности. Снисходительность к молодости, необходимое в этом случае терпеливое и спокойное поведение взрослого, ясно понимающего, в чем состоит истинное достоинство человека, является гарантией положительных перемен /31. С.3/.
В конечном итоге, В.Зеньковский считает период отрочества детством, потому что не готово еще юное существо к зрелой жизни, к самостоятельной и ответственной социальной активности, но вместе с тем это особый период детства, когда подросток осознает все свои внутренние движения, внутренне как бы выпрямляется во весь рост. “Как в половодье, – сравнивает он, – широко разливается река и становится мутной, неся на своей поверхности бесконечно много разных вещей, обломков – так и отрочество, это подлинное психическое половодье, делает душу замутненной и выносит наружу все, что накопилось и оформилось в “подполье” /12. С.73/.