Как показывает мировой опыт, переходные общества могут застрять на стадии «частичной модернизации», когда традиционность и рациональность как принципиально противоположные способы поведенческой ориентации человека и общества, от которых зависит формирование экономических, технических, административных навыков и соответствующих организационных структур, институционализируются в рамках одного и того же общества. Отдельные традиционные институты отнюдь не являются неизбежным препятствием модернизации, а наоборот, и об этом свидетельствует опыт многих стран, могут способствовать успешному политическому развитию. Однако внедрение готовых образцов, произведенных модернизированным миром, в социально-исторический контекст общества, не успевшего модернизироваться за счет внутренних процессов, порождает существование непреодоленных остатков прошлого с новыми элементами, проявившимися вследствие реформ. В результате происходит наложение друг на друга типологически разнородных конфликтов, что вызывает их взаимное обострение. Внедренные в новый контекст элементы модернизированного общества перестают функционировать в нем как рациональные, и в то же время немодернизированные элементы не могут функционировать как традиционные. Симбиоз оказывается неплодотворным.
Проблема выбора вариантов и путей модернизации решалась в теоретическом споре либералов и консерваторов.
Для ученых либерального направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай) основным критерием политической модернизации является степень вовлеченности населения в систему представительной демократии. По их мнению, характер и динамика модернизации зависят от открытой конкуренции свободных элит и степени политической вовлеченности рядовых граждан. При этом возможны следующие варианты развития событий:
1) при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан складываются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;
2) в условиях возвышения роли конкуренции элит, но при низкой активности основной части населения складываются предпосылки установления авторитарных режимов и торможения преобразований;
3) доминирование политического участия населения над соревнованием элит (когда активность управляемых опережает профессиональную активность управляющих) может способствовать нарастанию охлократических тенденций, что может провоцировать ужесточение форм правления и замедление преобразований;
4) одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также может провоцировать установление диктатуры.
Согласно теории полиархии Р. Даля, эффективность правящего режима в процессе модернизации зависит от политической либерализации, предполагающей:
а) обеспечение взаимной безопасности среди конкурирующих в борьбе за власть политических групп;
б) формирование сильной исполнительной власти, зависящей от демократических институтов;
в) создание интегративной партийной системы;
г) появление представительных местных правительств.
По мнению ученых консервативного направления (С. Хантингтон, Дж. Нельсон, X. Линц и др.) главным источником модернизации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, наличием необходимых структур и механизмов для артикулирования и агрегирования их интересов. В то же время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти, а следовательно, и неосуществимость их ожиданий от включения в политику способствуют дестабилизации режима правления. Модернизированность политических институтов, по С. Хантингтону, связана не с уровнем их демократизации, а с их прочностью и организованностью, гарантирующими приспособление к постоянно меняющимся социальным целям, за которые борются включающиеся в политическую жизнь широкие массы населения. Только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, может обеспечить переход к рынку и национальное единство. В своих работах консерваторы выделяют и условия, необходимые для эволюционной модернизации под руководством авторитарной политической власти:
а) компетентность политических лидеров;
б) выделение качественно различных и продолжительных этапов в процессе реформ, каждый из которых должен иметь конкретные цели и собственные приоритеты;
в) точный выбор времени их проведения.
Итак, если консерваторы акцентируют внимание на обеспечении политического порядка с помощью централизованных институтов (структурная дифференциация политической системы), то либералы — на наличии возможностей для населения постоянно влиять на тех, кто имеет власть (тенденция к равенству).
Существенное значение для сравнения в теориях модернизации имеет опыт стран, перешедших к индустриализму и постиндустриализму в итоге длительного эволюционного развития, продолжавшегося в течение столетий и носившего в этих странах органический характер. Это преимущественно государства Северной Америки и Западной Европы, т. е. тот регион мира, который именуется Атлантической цивилизацией. С этим опытом сравниваются: пути развития стран, которые, будучи индустриальными, в силу различных катаклизмов оказались отброшены вспять в своем экономическом и политическом развитии (Германия и Япония после второй мировой войны) и для которых модернизация выступила в форме реконструкции; опыт развивающихся государств, стремящихся ускоренным темпом пройти путь модернизации (с разными стартовыми предпосылками и неодинаковыми итогами); опыт социалистических стран (СССР, Восточная Европа, Китай и др.), которые за счет сверхконцентрации и централизации ресурсов стремились достичь наивысших показателей индустриального, а затем и постиндустриального развития.
Главные проблемы, на которые обращается внимание при изучении процесса модернизации, состоят в определении характера политических институтов, которые, с одной стороны, обеспечивают наибольшую эффективность социально-экономических преобразований, а с другой — содействуют стабильности при резко возрастающей вследствие модернизации динамичности социальных процессов.
Здесь проявляется определенное противоречие, затрудняющее решение проблемы модернизации. С точки зрения экономики, наибольший динамизм преобразований возможен при их проведении "сверху" сильными властными структурами, способными сконцентрировать ресурсы общества на решении крупномасштабных задач, преодолеть сопротивление сторонников традиционных укладов. Такие структуры чаще всего возникают после революции или переворота, приводящих к власти авторитарный режим, возглавляемый харизматическим лидером. Однако такие режимы нередко нестабильны, динамизм проводимых ими преобразований лишает их же самих опоры, меняя социальный климат в обществе. Способность адаптироваться к меняющимся условиям наиболее велика у демократий, но во многих развивающихся государствах, раздираемых трайбалистскими, религиозными, межэтническими и иными конфликтами, лишенных демократических традиций, "внедрение" демократии "сверху" или под давлением передовых демократических государств весьма проблематично.
Возможны, конечно, варианты развития, при которых традиционные структуры власти по своей инициативе начинают проводить модернизацию путем реформ. Такой путь развития присущ многим государствам Ближнего и Среднего Востока (Кувейт, ОАЭ, Саудовская Аравия, Марокко), которые, обладая большими ресурсами "нефтедолларов", нашли внутренние источники субсидирования модернизации. Однако и здесь переходный период, связанный с ломкой традиционных укладов, образа жизни, становится источником потрясений. Наиболее наглядный пример — исламская революция в Иране, положившая конец модернизации "сверху", проводимой по воле шаха.
Ряд государств, ныне именуемых "новыми индустриальными странами", относительно успешно миновал многие из трудностей переходного периода, но это связано в значительной мере с особыми условиями их развития (присутствие войск США в Южной Корее и на Тайване, стратегическое значение Сингапура для США и Великобритании, колониальный статус Гонконга). Внешний фактор в данном случае оказался решающим. Аналогичным образом процесс реконструкции в Японии и ФРГ проходил в условиях, когда западные державы — победительницы во второй мировой войне фактически играли роль гарантов их политической стабильности.
Теоретически оптимальным выступает проведение модернизации в форме эволюции, на основе консенсуса ведущих политических сил. Речь идет о выборе такой ее модели, которая не была бы построена на слепом заимствовании зарубежного опыта, а синтезировала лучшие его стороны с историческими традициями и особенностями модернизирующегося общества. Для успеха важны также благоприятные международные условия, возможность привлечь зарубежные источники субсидирования и передовых технологий на льготных условиях, добиться расширения внешних рынков сбыта для продукции модернизирующихся отраслей.