Борьба противостоящих мировоззрений — важный стимул развития самих доктрин: каждая из них дополняется доводами, аргументами, опровержениями, ориентированными на идейный арсенал противника. Одна из закономерностей развития политико-правовой идеологии такова, что успехи передовой политико-правовой теории, рост ее популярности побуждают защитников отжившего строя перестраивать старые концепции в духе новых идей, усваивать отдельные лозунги, идеи, терминологию, способы обоснования, содержащиеся в передовых теориях, включать их в старую систему взглядов, подчиняя задаче обоснования и модернизации консервативной или реакционной политико-правовой программы. Так было, например, в период разложения и кризиса феодализма, когда ряд сторонников крепостнического строя пытались обосновать абсолютизм и другие устои феодализма при помощи отдельных идей и положений просветительской идеологии («Наказ» Екатерины II, произведения Сумарокова, Щербатова). Эти идеи и положения, включенные в чуждую им идеологическую систему, становились способом теоретического обоснования реакционных идей.
Закономерностью развития политико-правовой идеологии является то, что каждое политическое и правовое учение строится на логико-теоретическом основании господствующего мировоззрения либо другого мировоззрения, приобретающего все больший авторитет и признание. Политико-правовое учение выражено в понятиях и образах, свойственных мышлению эпохи, в представлениях и доводах, созвучных или совпадающих с массовым общественным сознанием. Мировоззренческая основа каждого из политико-правовых учений не произвольна (она прежде всего соответствует влиятельному способу мышления эпохи), но многовариантна. Абстрактность философско-методологических основ политико-правовой идеологии всегда создавала возможность использовать их для обоснования противоположных программных требований. Религиозное отношение к государству и праву многие века было опорой консервативных и реакционных политических программ. Но в религиозной форме выступали и оппозиционные существующему строю политические движения. Стремление обосновать политическую теорию на изучении природы человека и отношений индивидов лежало в основе и авторитарной доктрины Гоббса, и демократической теории Спинозы. На идее суверенитета законов природы основана и коммунистическая утопия Морелли, и реакционно-феодальная теория де Бональда. Ссылками на закономерности развития промышленного общества обосновывались и выводы Сен-Симона о грядущем поглощении политики экономикой, и проект казарменной социократии Конта, и индивидуалистические идеалы Спенсера.
Одна и та же философия или религия может быть способом обоснования противоположных политических программ и, наоборот,— интересы одного и того же класса могут быть теоретически выражены и в идеологических формах разных мировоззрений.
Многовариантность выражения социально-классовых интересов в политических и правовых учениях усугубляется также тем, что политико-правовая идеология, как и всякая идеология, развивается в связи с унаследованными от предшествующих эпох понятиями, категориями, представлениями. Каждая из последующих доктрин учитывает понятия и представления, содержащиеся в предыдущих доктринах. Выбор этих представлений и понятий в идейных источниках опять же многовариантен, зависит от социально-политических симпатий теоретика, от содержания и уровня его познаний, от ряда других факторов, среди которых важное значение принадлежит столь же многовариантному способу оформления противостоящего мировоззрения. Всем этим, вместе взятым, обусловливается относительная самостоятельность логико-теоретических, нравственных и иных идеологических построений по отношению к социальным интересам, выраженным в политико-правовом учении.
Закономерностями развития политической идеологии предопределяется структура политико-правовых доктрин (учений), каждая из которых включает три компонента: во-первых, логико-теоретическую, философскую или иную (например, религиозную)основу — методологический стержень учения; во-вторых, содержательную попытку теоретического решения вопросов о происхождении и сущности государства и права, закономерностях их развития, об устройстве и социальном назначении государства, об основных принципах права, его соотношении с государством, личностью, обществом; в-третьих, программные положения: оценки существующего государства и права, политические и правовые идеалы и проекты.
Через логико-теоретическую основу доктрина связана с влиятельным мировоззрением эпохи (господствующим или оппозиционным ему способом мышления). Программная часть учения наиболее непосредственно выражает интересы и идеалы определенных классов или других социальных групп, их отношение к государству и праву. Из трех компонентов политико-правовой доктрины именно программа является цементирующим, связывающим воедино ее элементы, придающим политико-правовой доктрине монолитность, поскольку оформление политических и правовых взглядов, суждений, оценок в целостную систему происходит на социально-классовой основе.
Наличие теоретического содержания отличает доктрину (учение) от политических и правовых взглядов, мнений, воззрений, оценок, от политико-правовой пропаганды, содержащих политические лозунги, оформленные в духе существующего мировоззрения. Теоретическое содержание доктрины, выраженное при помощи специального понятийно-категориального аппарата, составляет собственно теорию государства и права эпохи. Эта теория во многом является связующим звеном между социально-классовой программой и мировоззренческими установками, складывается под влиянием того и другого, в конечном счете представляя собой аргументацию программы в духе мировоззрения. Однако эта связь и аргументация многовариантны и не прямолинейны. Как отмечено, одна и та же программа допускает разные формы выражения и способы обоснования. К тому же политико-правовые доктрины оперируют кругом понятий и категорий, сложившихся в результате не только отражения и описания современных им явлений государственно-правовой реальности, но и попыток теоретического осмысления и оценки исторически определившегося круга проблем политики и права, поставленного теоретиками предыдущих времен. Наконец, каждая доктрина несет отпечаток личности мыслителя, ее разработавшего. Всем этим определяется относительная самостоятельность теоретических положений, содержащихся в доктрине, порой их не очень прямая зависимость от исторической эпохи и интересов того или иного класса.
Теоретическому содержанию политико-правовых доктрин придается особенное значение в связи с функциями истории политических и правовых учений в системе юридических дисциплин, ее связью с современной теорией государства и права и политологией. К тому же именно теоретико-содержательная часть доктрин наиболее интересна. Если мировоззренческие установки прошлыхтребований давних времен непривлекательно, то содержательные попытки теоретического осмысления ряда государственно-правовых проблем нередко созвучны современности. Не случайное в процессе изучения и преподавания истории политических учений! она сложилась в основном как история доктрин с наиболее' разработанным теоретическим содержанием, в чем нет ничего, плохого, если только не оставляются в тени и забвении менее теоретичные учения, борьба с которыми и обусловила богатство содержания изучаемых доктрин.
Однако здесь возникает определенная методологическая опасность. Если отделенная от программных положений и мировоззренческой основы теория государства и права любой эпохи станет напрямую сопоставляться с современной теорией и отождествляться со знанием о государстве и праве, истории политических учений будет искусственно навязана несвойственная ей закономерность.
История политических и правовых учений нередко характеризуется как процесс познания истинной природы, сущности государственно-правовых институтов, эволюционный процесс углубления, развития и передачи знаний о государстве и праве. Это представление порождает ряд неясностей и сомнений. Если эволюция учений о государстве и праве есть процесс «кумулятивный», состоящий в накоплении и трансляции знаний, то, спрашивается, какое место в истории политико-правовой идеологии принадлежит иллюзорным, ненаучным, утопическим доктринам и теориям? Что научного было, скажем, в теоретических представлениях XVII — XVIII вв. о договорном происхождении государства? В комплексе современных теоретических знаний теория общественного договора заслуживает внимания лишь в связи с критической оценкой различных идей о происхождении государства. Однако в период борьбы буржуазии против феодализма идея общественного договора как способ выражения сопричастности человека (народа) к власти противостояла идее богоустановленности власти феодальных монархов. Обе эти идеи далеки от науки, но на основе каждой из них, толкуемой как основной методологический принцип, строились обширные теоретические концепции, претендующие на объяснение прошлого, истолкование настоящего и предвидение будущих судеб государства и права. Объяснение оказывалось надуманным, истолкование и предвидение — ложными. Значит ли это, что в истории политико-правовой мысли смена теологического мировоззрения юридическим вообще не означала прогресса и развития?