Недостаточными темпами велось жилищное строительство. 70-е «высветили» существенные продовольственные проблемы, что потребовало принятия специальной
Продовольственной программы (май 1982 года). Но в «целом проблемы развития страны нарастали быстрее, чем решались».* Поэтому противоречия, за решения которых никто не брался или брались недостаточно последовательно, приобретали характер «саморазрешающихся».
Снижение темпов социально – экономического развития происходило на фоне общего ухудшения уровня жизни населения страны. Всё население страны по определённым ступенькам иерархической лестницы. Осуществлялась эта расстановка при помощи введенной ещё Сталиным прописки или вида на жительство. Наивысшим был статус жителей Москвы, где можно было получить самую лучшую работу, самое лучшее образование, а продукты питания, товары народного потребления и услуги были относительно легко доступны. К тому же там было возможно общаться с иностранцами или теми советскими гражданами, которые привозили товары с Запада. Второе место в иерархии занимал Ленинград и столицы союзных республик, затем ещё ниже города с населением в 500 000 человек и более, и прежде всего те, где находились предприятия военной, космической или другой промышленности, связанной с использованием высоких технологий, то есть предприятия «всесоюзного значения». Жители таких городов имели кое – какие блага, доступные москвичам, но в меньших масштабах. Во всех этих городах ограничивался рост населения : милиция прописывала человека только тогда, когда работодатель определённого ранга мог привести убедительные причины того что нуждается в этом человеке. Прописка существовала в двух формах – временной и постоянной, что составляло дополнительную ступеньку в иерархической лестнице.
Жизнь в маленьких городах или деревнях, где–нибудь в провинции, автоматически означала, что человек обладает низшим социальным статусом. Переезд отсюда в какой–нибудь крупный город был очень сложен и полностью зависел от благорасположения начальства. Переехать же в Москву было практически невозможно. В наихудшем положении находились колхозники. У них даже не было паспортов потому они не имели права вообще ни на что, кроме краткого пребывания в городе. Единственной возможностью для колхозника потребовать паспорт был момент перед призывом на действительную военную службу – это касалось исключительно мужчин – или если они уезжали для того чтобы получить специальное или высшее образование. И, наконец, венчали вершину социальной пирамиды «кадры» партийно–государственного аппарата.
Вот так расслаивалось общество в Стране Советов, незаметно оседала партократия за заборами с охраной. Заработная плата министров и рядовых рабочих отличалась не так уж сильно (в 5 – 6 раз) по ведомостям бухгалтерии, но непосредственно в руки правящего строя шли дополнительные блага и льготы, значительно более весомые и неуловимые, хотя весьма элементарные по способу получения. Рядовые работники – десятки миллионов рабочих, техников, инженеров, служащих имели в те годы среднемесячную заработную плату в размере 200 рублей. При упомянутом соотношении 1 : 5 министры и другие партийные аппаратчики получали в среднем более 1000 рублей в месяц без учёта прочих льготных доходов. И это в то время, когда большинство рядовых тружеников страны жили от зарплаты до зарплаты, когда такое социальное неравенство считалось недопустимым в обществе, которое идеологи эпохи застоя называли «обществом развитого социализма». Стоит ли после этого говорить об уровне жизни тех, кто получал минимальную заработную плату – 70 рублей ?
Этот краткий анализ уровня жизни и доходов различных слоёв советского общества эпохи застоя будет неполным, если обойти молчанием те миллионы обездоленных людей, которых позже стали называть социально слабо защищёнными. Это многодетные слабо обеспеченные семьи, инвалиды и те пенсионеры, которым партия выдавала чисто символическое пособие. На эти средства они не могли не то что жить, но даже существовать. И хотя нищета как социальное явление в те времена официально отрицалась, тем не менее нередко на улицах, особенно в больших городах – в подземных переходах и на вокзалах, на рынках и других людных местах – можно было видеть плохо одетых стариков, женщин с маленькими детьми на руках и калек с протянутой рукой, просящих у прохожих мелочь на хлеб и молоко. Бедные люди выживали лишь надеждами на то, что когда – нибудь к власти придут настоящие выдвиженцы трудового народа, которые сокрушат эту бюрократическую государственно – партийную пирамиду. Надо заметить, что для выживания малоимущего населения большую роль играли тогда чисто символические цены на продукты широкого спроса : хлеб, крупы, овощи, молоко и другие. Но низкие цены не был заслугой Брежнева и его команды, они были установлены ещё при Хрущёве, когда хлеб в столовых был даже некоторое время бесплатным.
Низкий уровень жизни населения страны был выражен ещё одним показателем – стабильности семьи. После того как в 1965 году вновь были облегчены разводы, они стали обычным явлением и количество их достигло опасного уровня. Вот некоторые цифры : в 1965 году на 1000 семей приходилось около 100 разводов ; в 1979 их количество возрастет до 340. Иными словами, на три брака приходился один развод. Этот уровень приближался к американскому, но США – страна с традиционно высоким уровнем разводов. Русским же традициям это полностью противоречит.
Какова же причина этих изменений? В судах в качестве причины развода чаще всего упоминалось пьянство мужей – это почти половина всех случаев. Среди других случаев упоминалась супружеская измена, побои и несовместимость – последнее могло означать всё что угодно. В целом вполне ясно, что условия семейной жизни были тяжёлыми для обоих супругов. Наиболее острой была жилищная проблема, для молодой супружеской пары было совершенно невозможно сразу после свадьбы получить собственную квартиру, если они только не принадлежали к привилегированной элите.
За двадцать лет наша страна не только не приблизилась к уровню передовых стран Запада, но и отстала от них на ещё одну технологическую эпоху, так и не сумев перейти к ресурсосберегающим методам производства. СССР тратил на военные нужды большую часть средств чем на кануне Великой Отечественной войны, и лишь такой ценой мог поддерживать паритет сил с США, которые тратили на эти нужды гораздо меньшую часть своего национального дохода.
Внешнее благосостояние страны, основанное на предании нефтедолларов не могло длиться вечно, да и заметно оно было только в крупных городах, куда стягивалась вся масса потребительского товара. Вся остальная страна ездила за продуктами в столицу – только там можно было, выстояв в очередях отоварить заработанные рубли. Всё больше элементарных товаров первой необходимости попадали в разряд дефицитных, всё более неосуществимой казалась мечта о товарном изобилии.
В заключении следует указать на целый ряд особенностей, которые были присущи всему процессу социально – экономического развития страны в период 60-х – 70-х годов.
Поворот к социальной программе в 60 – 70-х годах был односторонним – он осуществлялся хотя и «для человека», но «без человека». Особенности установки и движения к цели, обозначавшиеся в тот период, создали особую систему координат, регулирующих социальное поведение человека. «Утвердившаяся установка на человека лишь как на элемент, средство, «винтик» объективированной социальной системы, которая сама по себе приведёт его к «светлому будущему», определила характер и меру свободы его социального поведения – он повёл себя как объект, - считает философ А. В. Маргулис. – Он не берёт на себя ответственность за принимаемые социальными органами решения, ибо это не его решения ; он ориентируется … преимущественно на внешний контроль … Поэтому во всех сферах социальной жизнедеятельности он вынужден вести себя преимущественно как исполнитель».
Сегодня, пытаясь разобраться в причинах застойных явлений, мы постепенно освобождаемся от привычки всё объяснять влиянием привходящих факторов и «злых людей» – сначала «вредителей», потом бюрократов, а вслед за этим и причин весьма объективного на первый взгляд свойства, например, «вала» и т. д. Трудности и проблемы, с которыми столкнулось советское общество в 70 – 80-х годах, затрагивают всех нас в той или иной мере – так ставится проблема ответственности сейчас. – Сложившийся механизм торможения существовал не сам по себе. Его конкретные носители были на уровне ЦК и правительства, в министерствах, республиках и областях. Были и до сих пор остаются и в трудовых коллективах.
После смены лидера партии и страны в октябре 1964 года к власти пришло новое
(по сравнению со сталинским окружением ) поколение руководителей. Лидером партии стал Леонид Брежнев. По мнению участников событий тех лет реальной альтернативой ему был А. Н. Косыгин, назначенный на пост главы правительства. Этим во многом объяснялась натянутость их взаимоотношений. Одним из ближайших сподвижников Брежнева стал Н.В. Подгорный (бывший первый секретарь КП Украины), избранный председателем Президиума Верховного Совета СССР вместо Микояна. Наибольший вес в новом руководстве первоначально имели секретари ЦК М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, Ю.В. Андропов, Н.Г. Игнатов. По мере укрепления власти Брежнева происходят и кадровые перемещения. Всё большие позиции во властных структурах занимали родственники, давние соратники нового вождя или лица, выражавшие ему свою безграничную поддержку. По свидетельству А.Н. Шелепина под «родственников» Брежнева создавались даже новые министерства. К концу 70-х – началу 80-х годов из тех, кто привёл Брежнева к власти остались лишь Андропов и Устинов.
Это было старейшее поколение советского руководства – люди, родившиеся ещё до Первой Мировой войны и выдвинувшиеся в сталинские времена, – в начале 80-х ещё не покинувшее политическую сцену. Поскольку не существовало общепринятого порядка передачи власти, ни один генеральный секретарь не оставил свой пост добровольно. Даже после того как Хрущёв придал системе более или менее человеческий облик, их ожидала не почётная отставка, в лучшем случае – забвение и беспросветная, хотя и обеспеченная старость.