Президентские выборы в Югославии в 2000 году (стр. 2 из 10)

Ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и политических исследований РАН Л.Н. Тягуненко в своей статье «СОЮЗНАЯ РЕСПУБЛИКА ЮГОСЛАВИЯ НА РУБЕЖЕ XXI ВЕКА. ПРИРОДА ЮГОСЛАВСКОГО КРИЗИСА» в журнале Новая и новейшая история №3, 2001 г. приводит следующие данные официальной югославской статистики: «Общий экономический ущерб, причиненный Югославии

натовскими бомбардировками, составляет 29, 6 млрд. Долл. Для срочного обновления стране требуется 1, 17 млрд., а в ближайшие пять лет в общей сложности - около 29 млрд. Долл. Из общей суммы ущерба в 29, 6 млрд. Долл. на объекты инфраструктуры (больницы, школы, радиоцентры и т. д.) приходится 805, 4 млн., в том числе на транспортную инфраструктуру (железнодорожные станции, все мосты на Дунае и т. д.) - 355 млн., на электроэнергетическую - 270 млн. Долл. ". Непромышленные гражданские объекты понесли ущерб на 373, 3 млн. Долл., причем больше всего пострадали жилые дома, находящиеся в частном владении - 201 млн. Долл. Ущерб от гибели людей оценен в 2, 3 млрд. Долл., а потерянный валовой внутренний продукт - в 23 - 25 млрд.»[5] Падение ВВП за 1999 г. составило 20%[6], Наиболее серьёзный удар был нанесён по автомобильной промышленности – был почти полностью разрушен завод «Застава» в Крагуеваце, по транспорту – остановилось всё сообщение по Дунаю и по топливной промышленности – были уничтожены все нефтеперегонные заводы. Другим фактором наносившим серьёзный ущерб югославской экономике были различные международные санкции. Особенно деструктивной была так называемая «внешняя стена» санкций. Наиболее болезненным её проявлением был утверждённый Европейским Союзом список компаний с которыми европейские юридические лицам не рекомендовалось иметь отношений. Это привело к тому, что в первые четыре месяца 2000 г. внешнеторговый дефицит СРЮ вырос на две трети по сравнению с прошлым годом и составил 720 млн. долларов США[7].

Проблемы промышленности усугубляла крупная задолженность многих предприятий перед банками во многом вызванная экономически неоправданной ставкой рефинансирования НБЮ в 15%[8]. Эту проблему режим также пытался решить административными методами. Летом 2000 г. федеральный парламент готовился принять закон о возможности конфискации имущества предприятий в случае, если они не выплатят свои долги. В свою очередь Скупщина Сербии приняла закон согласно которому предприятиям выполнившим обязательства перед республиканским бюджетом списывалась половина долгов. Однако этой возможностью предприятия практически не пользовались. Во многом проблемы сербских производителей были связаны с отсутствием у них серьёзного «лобби» в правительстве, у которого привилегированным статусом пользовались в основном владельцы крупных финансовых групп. В условиях такой хаотичной политики, значительная часть фирм находилась в теневом секторе. Так, в конце 1999 г. союзное правительство утвердило закон о введении налога на добавленную стоимость, который призван обеспечить единую систему налогообложения товарооборота. Предполагалось реализовать основной принцип, при котором все налогоплательщики будут одинаково платить налоги. Введение этого закона должно было способствовать ограничению деятельности "теневой экономики", помочь избежать практики двойного налогообложения. По этому закону предусматривалось три вида налоговых процентных ставок - две низкие ставки - от 3 до 9 % и одна - в 20 %[9] . Однако в целом система налогообложения оставалась крайне сложной.

Фактически существовавшая в стране обстановка принуждала предпринимателей уходить в «теневую экономику». В связи с постоянными конфликтами бизнес не мог расчитывать на стабильность столь важную для развития. Международные санкции не давали возможность получить значительные инвестиции столь необходимые после разрушительных авианалётов. Все вышеперечисленные факторы существенно затрудняли развитие предпринимательской инициативы в стране. В этой связи жесткий режим не могущий обеспечить стабильность терял привлекательность в глазах представителей среднего, а особенно мелкого бизнеса. Симпатии данных групп должны были, скорее всего, склониться к той партии, которая предложила бы серьёзные экономические реформы, могущие снять вышеобозначенные проблемы.

Экономические проблемы тяжело ударяли и по населению. Особо тяжелыми проблемами для населения были инфляция, недостаток энергоносителей и жизненно важных товаров и невыплаты зарплат и социальных пособий. В сентябре-октябре 1999 г. последовал серьёзный скачок цен, в среднем они выросли на 20%[10]. За весь 1999 г. инфляция составила 83%[11]. Подавший в отставку в сентябре 1999 г. вице-премьер правительства Сербии и лидер Сербской Радикальной Партии Воислав Шешель обвинил власти СРЮ в том, что НБЮ было выпущено 4 миллиарда ничем не необеспеченных динаров[12]. Премьер-министр СРЮ Момир Булатович и управляющий НБЮ Душан Влаткович опровергли эти заявления, объявив причиной инфляции циркуляцию динара в Республике Сербской и Черногории. Ограничить рост цен власти пытались административными методами, угрожая привлечь продавцов к ответственности за «спекуляцию»[13]. Несмотря на высокий размер инфляции, официальный курс динара к немецкой марке не менялся и как в сентябре 1999 г., так и в июне 2000 г. составлял 6 динаров за марку. В то же время параллельно с официальным курсом, федеральным таможенным комитетом был установлен курс для расчёта таможенных платежей в 14 динаров за марку. Курс для обмена переводов физическим лицам из зарубежных банков за марку составлял 20 динаров за марку[14]. При этом на чёрном рынке за марку давали 23 динара[15]. Естественно, что такое различие в курсах устраивало опять же прежде всего крупных бизнесменов, тесно связанных с режимом.

После бомбардировок НАТО, уничтоживших все основные нефтехранилища СРЮ, в стране возник серьёзный бензиновый голод. Ввиду нехватки бензина правительством были введены купоны, по которым автовладельцы могли купить 20 литров бензина на автомобиль в месяц на государственной бензоколонке. Однако купить бензин на эти купоны было практически невозможным. Неудивительно, что в этой обстановке большое развитие получил «чёрный рынок» топлива, на который, по слухам, многие импортёры топлива с ведома властей сбывали бензин. Не менее сложная обстановка сложилась и на рынке лекарств, которые тоже было практически невозможно купить в государственных аптеках, а приходилось покупать в частных за «конвертируемую валюту». Медикаменты в больницах больным также приходилось покупать за свой счёт. Недостаток топлива привёл к проблемам со снабжением населения теплом зимой 1999/2000 годов. Большинство населения крупных городов было вынуждено обзавестись печами – «буржуйками». Основным энергоресурсом страны стал российский газ. Но задолженность «Газпрому» за поставки газа составляла 302 млн. $ по состоянию на начало 2000 г. и 1 июня 2000 г. «Газпром» даже временно прекратил поставки газа в Югославию пока югославская сторона не начала выплачивать хоть какие-то деньги за его поставки[16].

У государства возникла серьёзная задолженность перед гражданами. Практически прекратились выплаты материнских пособий 735 тысячам югославских женщин[17]. Учителя перед началом 1999/2000 учебного года не получали зарплату в течение 3 месяцев, как и деньги на питание и отпускные пособия[18]. Резервисты АЮ, вернувшиеся из Косова, даже проводили манифестации с требованием выплатить им «боевые». Как следствие негативных экономических процессов средняя зарплата в стране составляла лишь 4500 динаров, что лишь в 1,5 раза превышало прожиточный минимум[19].

Подобное падение уровня жизни, безусловно, вызывало социальную напряжённость и подрывало доверие населения властям. Население начинало видеть причину своих бед во многом и в том, что политика властей изолировала страну от всего остального мира. Это, безусловно, могло способствовать росту популярности оппозиции. Никаких же реальных перемен в качестве жизни со стороны режима население практически не наблюдало, что, в отсутствие активного противостояния с внешним врагом, позволявшего мобилизовывать обшество, являлось решающим ударом по имиджу режима как «защитников народа».

Таким образом, неблагоприятная экономическая ситуация в стране представляла собой очень удобный объект для критики режима со стороны оппозиции.

1.2 Ужесточение режима

Политическую ситуацию в СРЮ характеризовало серьёзное ужесточение режима С. Милошевича. В очередной раз он пытался с максимальной выгодой использовать для себя определённую консолидацию общества, возникшую в результате военных действий. Хотя законы военного времени были постепенно отменены в июне-июле 1999 г., власть предержащие стремились подчеркнуть, что НАТО продолжает свою агрессию против СРЮ но теперь уже через неугодные режиму политические партии и средства массовой информации. 20 октября 1998 г. сербской скупщиной был принят республиканский закон «об общественной информации». Несмотря на то, что закон формально гарантировал все гражданские свободы в данной сфере, именно он создал юридическую основу для подавления неугодных властям средств массовой информации. Статья 11 данного закона гласила: «…Если общественные средства информации предают гласности неправдивую информацию, которая нарушает достоинство или интересы юридического или физического юридического лица, к которому относится данная информация, или который оскорбляет честь или честность индивидуума, обнаруживает или передает неправдивые утверждения о его жизни, знаниях, способностях, или в другим способом оскорбляет его достоинство, то данный человек имеет право обратиться с заявлением в подведомственный суд о требовании компенсации за ущерба, нанесённый учредителем и/или издателем средства общественной информации, ответственного редактора и автора информации». Статья 42 гласила: «Распространение печати и других средств общественной информации может быть приостановлено только на основании решения суда, определившего, что оно призывало к насильственному ниспровержению конституционного порядка, подвергало опасности территориальную целостность Республики Сербия и Союзной Республики Югославия, нарушала гарантируемые свободы и права Человека и гражданина, или разжигало национальную, расовую или религиозную нетерпимость и ненависть». В отношении радио и телевидения действовали статьи закона, предусматривавшие их лицензирование. Эти статьи также по форме нельзя было назвать дискриминационными и формально ими устанавливался значительно более демократичный порядок использования теле- и радиовещательного ресурса, чем, например, в России в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 26 июня 1999 г. N 698 "О проведении конкурсов на получение права на наземное эфирное телерадиовещание, а также на разработку и освоение нового радиочастотного канала для целей телерадиовещания" . Но их применении носило карательный характер, так как размеры штрафов были несоразмерными нанесённому ущербу.