К нашим дням становится все более очевидным, что всякие попытки, опираясь на эти идеи, продвинуться вперед в разрешении национального вопроса и усовершенствовать российский федерализм, при игнорировании национальных интересов и кричащих проблем развития русского народа (например, демографических), обречены на неудачу. Общегосударственные и частнонациональные интересы русского и всякого другого народа России могут быть более надежно, чем ныне, защищены в государстве, построенном как на началах федерации, так и на базе автономии. Дело за выбором между несколькими тщательно проработанными моделями, лишенными явных недостатков нынешнего национально-государственного устройства РФ.
Россия может быть устроена как единое национальное Российское (Русское) государство с национально-территориальными автономиями на территориях с долей коренного населения свыше 50% и с культурно-национальной автономией для других проживающих здесь же национальных групп. Однако наибольшую внутреннюю устойчивость и единство государство обрело бы при развитии и реализации идеи образования созданных Указом Президента РФ от 13 мая 2000 г. федеральных округов с системой культурно-национальной автономии для всех национальностей как внутри этих округов, так и в общероссийском масштабе.
Система культурно-национальной автономии могла бы выступить формой самоорганизации всех больших и малых российских народов, эффективным механизмом выявления и реализации их национальных интересов. В качестве реальной альтернативы фактически оставшейся от прошлого иерархической системе национально-территориальных образований культурно-национальные автономии позволили бы создать действенный механизм устранения межнациональной напряженности и ослабления межнациональных противоречий.
Ключевую роль в новой системе могли бы играть Национальные Советы. "У каждого народа... должен быть свой национальный Совет, управляющий делами соответствующих народов применительно к быту и особенностям последних" (17). Утверждалось это 17 ноября 1920 г. на съезде народов Терской области применительно к Северному Кавказу. Но ничто не говорит о неприемлемости этого положения в настоящее время и в отношении всех народов России. Самоуправляющиеся и избираемые Национальные Советы стали бы эффективными властными структурами, решающими собственно национальные – культурные, образовательные, религиозно-этнические задачи. В рамках же единой российской государственной общности по такому же принципу мог быть избран Совет Национальностей РФ, вырабатывающий и координирующий в системе Федерального Собрания РФ все вопросы межнационального взаимодействия в стране.
Условием действенности диалога народов между собой и с государством является предварительная фиксация принадлежности жителей страны к определенному Национальному Союзу (собственному народу, этнонации). В этом случае у каждой нации появлялась бы реальная возможность избирать собственные представительные органы (Национальные Советы), правомочные выражать и отстаивать национальные интересы в отношениях с другими народами и при решении общегосударственных вопросов.
В такой модернизации российского федерализма мог бы найти свое решение "русский вопрос", получить воплощение Русская (Российская) идея. Русская идея – это не только осознание русскими людьми своей идентичности и общего пути, но также обязанность строить гуманное и справедливое общество. Аналогичная идея есть (должна быть) у каждого из российских народов. Известно, что в отличие от национальных интересов (того, что каждый народ желает для себя) национальная идея представляет более универсальную систему ценностей. Это то, что полагается существенным и важным не только для своего народа, но и для всех. Интеграционной Русская идея может стать, если будет приемлемой для всех российских народов. Ее смысл – в осознании необходимости отыскания народами России новой формулы российской государственности, способов совместного преодоления кризиса, выживания, взаимообогащения, достойного сосуществования в единой государственной общности и в рамках единой гражданской (политической) нации.
Выступая на рабочей встрече по вопросам межнациональных и межконфессиональных отношений в феврале 2004 г. в г. Чебоксары, Президент РФ В.В. Путин говорил: "Еще в советские времена говорили о единой общности – советском народе. И были под этим определенные основания. Полагаю, что сегодня мы имеем все основания говорить о российском народе как о единой нации" (18). Памятуя о полной драматизма истории становления "единой российской нации", представляется особенно важным исключить возможность национал-нигилистского толкования этой общности, как это случилось, например, при выборе наименования большевистской партии. "Партия, – писал ее создатель, – чтобы уничтожить всякую мысль о ее национальном характере, дала себе наименование не русской, а российской" (19).
В качестве первых шагов к цивилизованному решению национального вопроса в Российской Федерации следовало бы придать законную форму (включить соответствующие положения в государственную концепцию национальной политики, в лексикон руководителей страны, в разрабатываемые законы об основах межнациональных отношений, о русском народе и др.) ряду положений, которые могли бы составить идейное основание государственной национальной политики.
1) Официально осудить и отказаться от национального нигилизма и космополитизма, проявляющихся ныне в предложениях предать забвению традиционное понимание нации, этноса, в запрете указания национальности в паспортах, в необязательности фиксации национальности при переписях населения.
2) Признать благотворность национализма и патриотизма в их однозначно трактуемых цивилизованных формах: патриот это тот, кто любит свою Родину и отстаивает ее интересы; националист – тот, кто любит свою нацию и отстаивает ее интересы. Отделить эти понятия от шовинизма и фашизма, порой сознательно смешиваемых в либеральном сознании и СМИ. Шовинист – тот, кто утверждает интересы своей родины и нации за счет других народов и их государств. Фашист – тот, кто не только утверждает интересы своей нации за счет других народов, но призывает к их подчинению (порабощению) и искоренению. Национальный патриотизм в его изначальном, неиспоганенном троцкистами и космополитами смысле должен почитаться наравне с великими словами Гражданин, Патриот России. Эти понятия могут противопоставлять только злонамеренные люди. В этой связи стоило бы напомнить о коренном изменении в понимании национализма, к которому пришел И.В. Сталин в мае 1941 г., накануне Великой Отечественной войны: "Нужно развивать, – призывал он, – идеи сочетания здорового, правильно понятого национализма с пролетарским интернационализмом... Безродный космополитизм, отрицающий национальные чувства, идею родины, не имеет ничего общего с пролетарским интернационализмом. Этот космополитизм подготовляет почву для вербовки разведчиков, агентов врага" (20). Устаревшим в этом сталинском положении является жесткая связь интернационализма с пролетариатом, отрицанием частной собственности. Спасительная роль русского национального патриотизма в Великой Отечественной войне общеизвестна.
3) Соответствующим образом организовать нации, их представительные органы, что позволило бы рассматривать народы как субъекты права. Созданные в этих целях Национальные Советы позволили бы не только внести полную ясность в перечень и численность национальностей, проживающих в России, но также выявлять, представлять и защищать их интересы как в отношениях между народами (в межнациональных отношениях), так и в отношении народов с государством.
4) При формировании органов государственной власти (представительной, исполнительной, местной) руководствоваться демократическим принципом национально-пропорционального представительства. Установить, что отклонение от этого принципа в большую сторону не может быть более чем в 1,2 раза от доли конкретной национальности в населении страны, в конкретном регионе. Предельный коэффициент объективно обусловлен. При такой перепредставленности самого многочисленного русского народа во властных структурах (шире – в любой социально значимой организации, страте) представителям других народов в этих структурах не оставалось бы места. Другие национальности также могли бы принять этот коэффициент как определенный, вполне соответствующий принципу равноправия и социальной справедливости моральный и правовой ограничитель. Перепредставленность (засилье) одних означает недопредставленность (ограничение возможностей) других и, как правило, воспринимается в многонациональной структуре негативно. Игнорирование необходимости соблюдения определенных пропорций в органах государственной власти, в "номенклатуре", в высших слоях интеллигенции приводило и приводит к попыткам "узаконить" приниженную роль русского народа в государстве. Например, на обложке внушительной по объему книги (чтобы можно было усвоить главную мысль, даже не раскрывая ее) в укор русским напечатано: "Евреи вынуждены были в России стать диссидентами, революционерами, олигархами, а теперь вот и государственниками, потому что русские продолжают от этого воздерживаться. Им, кажется, гораздо больше нравится наблюдать за тем, как в очередной раз оплошают государственники. Иногда кажется, что на Россию не махнули рукой только евреи – все копошатся, все чего-то им надо, и это заставляет думать, что коренным населением России являются именно они" (21).
5) Официально узаконить, что русский народ является государствообразующим народом РФ. Это означало бы, что Российская Федерация является не только государством многонационального российского народа (российской политической нации), но и русским национальным государством. В этом случае "Российская Федерация" выступала бы синонимом названия "Русское государство". Все российские народы имели бы ясное представление о принципах организации общегосударственных учреждений; русский народ официально выступал бы гарантом свободы культурно-национального развития всех проживающих в России народов на основе равноправия, социальной и национальной справедливости. Отпадали бы всякие опасения лозунга "Россия для русских", в котором, по данным социологических опросов, не видят ничего предосудительного 60% россиян и среди них более 85% русских (22). Цифры означают, что россияне воспринимают этот лозунг с позиции здравого смысла: "Россия для русских в такой же мере, как и для всех россиян", а вовсе не как "Россия только для русских" или "Россия только для национальных меньшинств или иммигрантов".