Однако региональные интеграционные процессы сопряжены с рядом проблем по двум причинам: с одной стороны, в сравнительном проигрыше оказываются те страны, которые, не попадая в интеграционное пространство, подвергаются дискриминации. В частности, торговый оборот Мексики и ЕС сократился по сравнению с общим объемом торговли обеих сторон после вступления в действие документов НАФТА. Лишь после вступления в силу Соглашения о свободной торговле между ЕС и Мексикой в середине 2000 года наметилась тенденция к изменению ситуации. С другой стороны, соглашения о свободной торговле функционируют только на основе регулирующих положений стран-производителей товаров. Ими определяется правомочность предпочтительного доступа. Нормы стран-производителей приводят к порой исключительно сложным процедурам таможенной очистки. Из-за этого случается, что использование таможенных льгот – причем ни одна фирма не может себе позволить от них отказаться - сопряжено с большими бюрократическими издержками, которые не стоит недооценивать. Количество проблем возрастает, когда приходится учитывать различные соглашения о свободной торговле с разными нормами стран-производителей.
Таким образом, региональные соглашения нельзя считать панацеей от всех бед. Их преимущества обусловлены, в первую очередь, тем обстоятельством, что они довольно легко достигаются с политической точки зрения и позволяют сосредоточить внимание на особенно привлекательных странах. Именно на этом фоне следует рассматривать, например, стремление США ускорить переговоры по Межамериканской зоне свободной торговли (ФТАА – FTAA). В этой связи часто выдвигается тезис о том, что региональная интеграция и многосторонняя либерализация не только не согласуются друг с другом, но и представляют собой две противоположные тенденции. При этом упускается из виду, что многосторонние нормы являются важной основой для региональных соглашений. Они создают правовые рамки, благодаря которым региональные соглашения de facto вообще становятся возможными[20].
Расширение региональной интеграции не представляет собой проблемы в том случае, если одновременно проводится многосторонняя либерализация. Поэтому мерилом торговой политики должна служить ее сбалансированность относительно региональной интеграции и многосторонней либерализации. Торговая политика ЕС, несомненно, является именно такой. Уже на протяжении многих лет ЕС выступает движущей силой проведения нового раунда переговоров ВТО по широкому кругу вопросов. В то же время, участвуя сегодня в выходящих далеко за рамки Европы соглашениях о свободной торговле, он является лидером регионализма. И, наконец, ЕС – это замечательная модель успешной реализации глубокой экономической и политической интеграции.
Неоднократно ставился вопрос о том, является ли ЕС тем примером, которому должны следовать другие. Ответ звучит примерно так: да, он должен был бы им быть, но только не стоит недооценивать длину пути. Кроме того, у экономической и политической интеграции есть своя цена: изменение парадигм, ограничение национальной свободы действий, отказ от национального суверенитета. Но многим странам трудно согласиться даже с договоренностью о создании таможенного союза и отказом от возможности установления таможенных тарифов на национальном уровне. Об этом наглядно свидетельствуют проблемы, с которыми сталкивается в настоящее время МЕРКОСУР.
Политическому присутствию Европы в регионе Латинской Америке положила первая встреча министров иностранных дел в Сан-Хосе (Коста-Рика) в 1985 году. Само собой разумеется, с тех пор рамочные условия с обеих сторон значительно изменились. Финансовые кризисы, потрясшие Азию и Россию, достигли Латинской Америки, глубоко поразили Бразилию, а также вызвали спад в других странах. В Венесуэле, Колумбии и Парагвае возникла откровенная угроза демократической стабильности. В это же время Европа втянулась в войну на своих рубежах и приступила к реформированию структуры Европейского Союза, подготовке к приему новых членов. Все эти внутриполитические, экономические и внешнеполитические перекосы носят не только конъюнктурный характер, но и способствуют тому, что с обеих сторон меняются представления и оценки друг друга и уменьшается взаимная прогнозируемость интересов, имеющая центральное значение для любого стратегического партнерства. Является ли Европа по-прежнему обязательным партнером в политике, экономике, вопросах развития и в культуре[21] и остается ли Латинская Америка стабильным демократическим регионом с многообещающим экономическим потенциалом? От ответа на эти вопросы будут не в последнюю очередь зависеть шансы стратегического партнерства на успех. Именно внутрирегиональное развитие событий станет в конечном счете определять качество отношений между Европой и Латинской Америкой.
Форумы для диалога ЕС с участием Латинской Америки образуют собственную архитектуру, которая выражается в том, что - если брать все субрегионы Латинской Америки в целом - Европейский Союз ведет в регионе пять различных групповых диалогов и два двухсторонних. Что касается всего региона Латинской Америки, то с 1990 года проводится ежегодная встреча на уровне министров иностранных дел ЕС и группы Рио (все южно-американские государства, Мексика и Панама, а также по одному представителю от Центральной Америки и стран бассейна Карибского моря). На субрегиональном уровне с 1984 года поддерживается политический диалог с центральноамериканскими странами, называемый также «процесс Сан-Хосе». Кроме того, проводятся встречи с министрами иностранных дел стран бывшего Андского пакта или нынешнего сообщества государств Андской группы, а также МЕРКОСУРА, которые поочередно проходят в той стране Европейского Союза, которая в данный момент председательствует в нем, или в обоих субрегионах. Помимо этого карибские страны встроены в конвенцию Ломе, которая имеет свои собственные институциональные форумы для диалога с Европейским Союзом. С Мексикой и Чили, не участвующими в субрегиональном интеграционном процессе, существуют двусторонние механизмы проведения диалога, причем Чили в качестве ассоциированного члена МЕРКОСУР принимает участие в политических переговорах на уровне министров иностранных дел[22].
Это сложное переплетение частично накладывающихся друг на друга процедур диалога - так, в процессе Сан-Хосе участвовали также в качестве партнеров центральноамериканских стран по кооперации Мексика, Венесуэла и Колумбия - является не только выражением европейских усилий отреагировать на определенные групповые ожидания, но и отражает осознание того факта, что ввиду гетерогенности региона было бы практически невозможно вступить в переговоры о сотрудничестве в экономике и о кооперации сразу со всеми 33-мя государствами региона.
Опыт межрегиональных связей показывает, что самые большие трудности связаны с тем, что сначала необходимо добиться консенсуса в собственном регионе. С этой дилеммой сталкивается Европейский Союз, которому при подготовке к встречам с другими региональными организациями на высшем уровне зачастую нелегко дается согласование общей позиции как раз в вопросах внешней политики и политики безопасности.
Уязвимость межрегиональных отношений, их чувствительность к вредным воздействиям объясняется также тем, что, в отличие от традиционных образцов двусторонних и многосторонних связей, здесь не существует испытанных инструментов или хотя бы четкого разделения задач между действующими лицами в обоих регионах. Несмотря на то, что европейская сторона разработала уже соответствующую методологию сотрудничества между Европейской Комиссией и представителями государств-членов ЕС, в Латинской Америке по понятным причинам отсутствуют сравнимые механизмы, поскольку там нет наднациональных организаций партнерства. С другой стороны, все те государства-члены Европейского Союза и группы Рио, имеющие солидный опыт развития двусторонних отношений, иногда в меньшей мере заинтересованы в том, чтобы расширять межрегиональные связи. В противоположность этому межрегиональный диалог предоставляет также и небольшим государствам, которые иногда не имеют никаких или слабо развитые связи с другими регионами, возможности для действий в политике и экономике, результаты которых могут оказать позитивное влияние на отношения между двумя регионами в целом.
К успехам диалогов можно отнести то, что, например, политические встречи способствовали не только сокращению количества конфликтов в Центральной Америке, но и внесли важный вклад в усилия по демократизации во многих странах Латинской Америки, в утверждение правил соблюдения прав человека и осуществление интеграционных стремлений. За прошедшее время участники диалога перешли от обсуждения чисто национальных и региональных тем к вопросам по большей части глобальным[23], поскольку таким образом можно внести вклад в усиление интеграции Латинской Америки в международную систему. Одновременно существует явное несоответствие между успехами в политическом диалоге и развитием экономических отношений. Как структурные и организационные препятствия, так и очень отличающиеся друг от друга интересы отдельных государств-членов Европейского Союза мешали до сих пор распространить успехи, достигнутые в области политики, также на экономические отношения.