Группы давления и элиты как выразители социально-политических интересов, как субъекты политики
Введение
В современном обществе помимо государства на политическую жизнь влияют и другие институты, призванные выразить и обеспечить интересы многочисленных социальных общностей: классов, этносов, религиозных, профессиональных, территориальных и других групп населения.
“Взаимодействие общностей между собой, а также с политической властью осуществляется в системе социального представительства, через которую граждане вовлекаются в процесс принятия политического решения. Такая система включает различные объединения, социальные движения, политические партии”.[1]
Наиболее квалифицированные из политических профессионалов, эффективность и устойчивость которых доказана многолетней практикой, образуют слой, названный еще в конце XIX столетия политической элитой. Понятие «элита» ныне прочно утвердилось в социологической и политической литературе.
“Термин «элита» происходит от французского слова elite – что означает лучший, отборный, избранный, «избранные люди». В политологии элитой именуются лица, которые получили наивысший индекс в области их деятельности. Равнозначные понятия понятию «элита» – «правящая верхушка», «правящий слой», «правящие круги».
В своем первоначальном, этимологическом значении понятие элиты не содержит в себе ничего антигуманного или антидемократического и широко распространено в повседневном языке. Так, например, нередко говорят об элитном зерне, элитных животных и растениях, о спортивной элите и т. д. Очевидно, что в человеческом обществе существуют естественные и социальные различия между людьми, которые обуславливают их неодинаковые способности к управлению и влиянию на политические и общественные процессы, и это дает основания ставить вопрос о политической элите как носителе наиболее ярко выраженных политико-управленческих качеств”.[2]
Группы давления
Во все времена типичная черта любого общества – это объединения людей с общими взглядами на природу, искусство, быт и общество в целом.
“С развитием политической культуры населения, демократии, гражданского общества социальные движения становятся, по словам англичанина Энтони Гидденса, столь же типичными, как и формальные бюрократические структуры, которым они противостоят.
Социальные движения и организации – это добровольные объединения людей на основе общих интересов и целей, возникающие в результате их свободного волеизъявления. Их назначение – выразить и представить интересы входящих в них людей во взаимоотношениях между собой и с государством.
По своим масштабам, уровням проявления, характеру и типу организованности они разнообразны: религиозные группы, семейные или этнические ассоциации, молодежные и феминистские движения, фермерские и предпринимательские объединения, экологические организации, клубы и т. п. Они могут быть официально организованными или складываться стихийно в ходе каких-либо компаний. Однако общим для всех является коллективная попытка реализовать свой частный интерес, воздействуя на государственную власть. В связи с этим в западной литературе применительно к ним более употребимо понятие «заинтересованные группы» или «группы давления»”.[3]
Как общественно-политический феномен социально-политические движения существенно отличаются от партий.
“Во-первых, идейно-политическая ориентация движений гораздо шире и расплывчатее, а цели намного уже и конкретнее – всего одна-две крупные политические задачи. Это позволяет участвовать в них людям не только различных социальных, этнических, конфессиональных слоев, но и весьма разных политических взглядов, лишь бы между ними было определенное согласие в политической задаче, ради решения которой создается и действует движение. Это позволяет движениям на своем направлении быстро приобрести значительную силу.
Во-вторых, движения обычно не имеют сильного центра, иерархической структуры и дисциплины. Ядром движений являются самодеятельные инициативные группы, других – комитеты или комиссии, созданные партиями. Они опираются на неорганизованные массы, а нередко поддерживаются различными общественными организациями и автономными ассоциациями некоторых партий. В целом же движения развиваются на основе солидарности и самодеятельности их добровольных участников, не связывая их дисциплиной.
В-третьих, политические движения стремятся воздействовать на власть, добиваются от нее определенных политических решений и их реализации, но сами, как правило, не добиваются власти, если к этому не приводит их сама логика борьбы”.[4]
“Идея рассмотреть политический процесс как взаимодействие заинтересованных групп, оказывающий давление на государство, на принятие им политических решений, принадлежит американским ученым А. Бентли («Процесс правления. Изучение общественных давлений», 1908) и Д. Трумэну («Управленческий процесс», 1951). Они попытались преодолеть ограниченность институционального подхода и раскрыть механизмы принятия государственных решений с учетом всех реальных субъектов, контролирующих власть. Их общий вывод: решения, принимаемые государством, по существу являются результатом соотношения сил между заинтересованными группами”.[5]
Социальные движения и организации в отличие от государства не имеют властных полномочий. Они не ставят своей целью завоевание государственной власти, в отличие от политических партий, а значит, не являются изначально политическими, хотя и могут политизироваться впоследствии. Однако им вовсе не безразлично, кто стоит у власти, в чьих интересах действует государство.
С другой стороны, государство, прямо не вмешивается в деятельность заинтересованных групп, стремится регулировать их соответствующим законодательством, оговаривая в нем порядок формирования, функционирования и рамки активности этих групп.
“Все многообразие социальных движений принято классифицировать по разным основаниям: по субъекту (рабочее, крестьянское, буржуазное движение), по отношению к существующему строю (консервативные, реформаторские, революционные), по степени организованности, половозрастному признаку, масштабам деятельности, методам и способам действий и т. д.
Развернутая система основных типов социальных движений предложена Дэвидом Аберлемом. Это – трансформационные движения, направленные на глубинные, радикальные перемены в обществе (к примеру, революционные, национально-освободительные движения); реформативные движения, нацеленные на изменения отдельных сторон отдельных сторон общественной жизни (в их числе молодежные, феминистские, антирасистские, экологические движения и т. д.); движения спасения, ставящие целью освобождение людей от «греховных» форм жизни (религиозные движения); альтернативные движения, предусматривающие частичные изменения индивидуального стиля жизни людей”.[6]
Общественные организации есть выражение плюралистической природы общества, наличия в нем множества социальных слоев и групп со специфическими интересами. Это последнее обстоятельство порождает огромное разнообразие общественных организаций. “…общественные организации в строгом смысле слова, профессиональные (профсоюзы, союзы ремесленников, творческие союзы интеллигенции, научные общества), духовные (клубы, культурно-просветительные общества, самодеятельные ансамбли и театры, союзы коллекционеров, союзы поклонников знаменитостей и т. д.)”.[7]
“Общественные организации имеют ряд определенных признаков: направленность на удовлетворение не только социально-экономических, но и духовных интересов, в том числе – потребности в общении; нацеленность на решение долговременных задач; постоянная ориентация на определенные действия; четкая структура (лидеры, выборные органы, программные и уставные документы); стабильность состава в связи с фиксированным членством.
Роль социальных движений и организаций в жизни общества рельефно проявляется в их многообразных функциях. В числе таковых: выражение (артикуляция) интересов социальных групп, слоев общества. Обычно интересы людей выступают в личностной, эмоциональной и расплывчатой форме (к примеру, «мы хотим перемен!») и не могут существенно воздействовать на решение государства. Общественные организации преобразовывают их в четкие требования и предъявляют от себя”.[8]
Существует множество средств и способов доведения группами интересов своих требований до структур власти. Государству и политическим партиям доводится информация об актуальных проблемах общества, о специфических интересах конкретных слоев и групп. Также оказание давления на государственную власть в сфере принятия политических решений в интересах представляемых слоев общества.
“Одни из них используют экономические рычаги, в том числе и такую популярную в современной России форму как забастовка. Другие действуют менее заметно – в коридорах власти. Наиболее распространенной формой воздействия групп интересов является лоббирование. В развитых странах Запада лоббисты представляют собой штат высококвалифицированных специалистов, способных собрать необходимую информацию и склонить органы власти к принятию решения в пользу той группы, интересы которой они представляют. Лоббисты добиваются финансовых выгод или иных льгот для своих клиентов. Часто лоббисты выполняют роль посредников в разного рода сделках между группами интересов и политическими деятелями, в том числе законодателями и членами правительства, тем самым, оказывая существенное влияние на политического курса страны”.[9]
Социальные движения и организации осуществляют контроль «снизу» за деятельностью государственной власти, поддерживают ее или оппонируют ей, предлагая разработанные альтернативные решения возникших проблем, тем самым дополняют деятельность государственной власти, пополняя ее новыми идеями.