Система пытается превратить человека в отчужденную производительную силу, мумию его культуры, социальную машину, низводящую богатство человеческого общения к механическим взаимодействиям по схеме: “стимул – реакция”. Идея свободы личности для творчества и созидания, для духовного возвышения себя и других низводится системой до идеи индивидуального обогащения, а то и прямо стяжательства.
Тем самым идет процесс интенсивного вырождения нравственной компоненты жизни людей. Человек как бы уходит внутрь себя. Сначала с безразличием и апатией, а затем с усиливающейся агрессивностью начинает относиться к происходящим переменам.
И это можно рассматривать как ответную реакцию на попытки разрушения извне исторически сложившегося укладов жизни людей, устоявшихся представлений о добре и справедливости, исторических преданий и ценностей. Многими народами мира современная глобализация именно так и воспринимается. Отсюда логически напрашивается вывод, что национальное и особенное никак не могут быть разменены на стандартизацию экономической жизни для всех. Сохранение национального многообразия должно быть поставлено выше экономических доктрин.
Важность первоочередного решения духовно-нравственных проблем устойчивого развития, наглядно демонстрирует миру десятилетний опыт экономических реформ в России.
Одной из определяющих причин их низкой результативности – пренебрежение духовным Миром человека, его нуждами и чаяниями. В этой связи следует обратить внимание на проблему ускоряющейся смертности населения России.
Начиная с 1992 года, коэффициент смертности населения России значительно превышает коэффициент рождаемости. По этому страшному показателю Россия примерно в два раза “опережает” европейские страны и США. У нас начался - может быть, необратимый - процесс депопуляции – своеобразный “крест над Россией” [1] .
Весьма существенное обстоятельство обнаруживается, если приоткрыть “лицо” этой смертности. Оно, в основном, - русское. В исконно российских губерниях – Костромской, Ярославской, Смоленской и др. – скорость смертности превышает среднюю по России.
Вторая отличительная черта – это “молодое лицо” смертности. Наиболее дееспособная часть нашего населения - молодые люди в возрасте от 44 до 46 лет – это цвет нации! - также вымирают с высокой скоростью.
Есть и еще одна ее особенность – смертность не щадит и относительно благополучную “коммерческую” прослойку нашего общества. Так называемые “новые русские” вымирают с не меньшей скоростью. И “криминалитет” от законопослушных граждан в этом отношении не отстает. Иначе говоря, ускоряющаяся смертность коснулась всех. Поэтому мы имеем все основания признать нынешний процесс депопуляции населения России эпидемией смертности.
Если проанализировать динамику демографических процессов в России, то можно обнаружить, что к середине ХХI века в нашей стране будет жить на 40 миллионов человек меньше, чем сейчас. К тому времени “коренного” населения у нас останется всего 38 процентов. Это имеет особое значение, поскольку наша страна называется Россией, именно потому, что большинство ее населения в течение многих столетий составляли русские люди.
Чего же стоят тогда экономические реформы, если человеку, его здоровью, эти реформы несут ускоряющуюся смертность?
Обращая внимание на экономические предпосылки высокой смертности, мы вовсе не полагаем, что можно победить эту страшную эпидемию, опираясь только на экономические методы. Да, они важны и необходимы. Но только в тех пределах, когда власть своими действиями не угрожает целостности внутреннего мира человека, когда экономические реформы не идут вразрез с исторически сложившимися в сознании людей представлениями о социальной справедливости. Мы же в эйфории рыночных реформ переступили допустимую грань: духовное и живое подменили материальным и мертвым. И вот теперь пожинаем последствия этого. В обществе накапливаются признаки социальной апатии и разочарования, когда человек ставит вопрос - не для чего жить, а как выжить?
Одной из определяющих причин ускоряющейся смертности является незамоленный грех российского общества за отступление от нравственных, духовных принципов жизнедеятельности людей, накопленный как за годы советской власти, так и, в особенности, за годы так называемых рыночных реформ.
Чтобы побороть эту страшную беду, придется начинать не с материального, а духовного. Необходимо обратить внимание на то, что основная масса населения считает проводимые реформы безнравственными. Безнравственными потому, что обогащение нынешней финансово-промышленной элиты, получившей теперь все властные полномочия, произошло не за счет их собственного вклада капитала в развитие производства, за свой, так сказать, страх и риск, а за счет бесконтрольного присвоения общественного дохода от природно-ресурсного, потенциала страны, что не имеет и не может иметь оправдания ни с экономической, ни с нравственно-этической точек зрения. Природные богатства не являются делом рук человеческих. Они, по существу, дарованы нам свыше – от Бога! Поэтому они должны принадлежать всем! В этом и состоит суть главного противоречия. Противоречия между духовным и основным и материальным, или второстепенным.
В этом отношении опыт России может служить наглядным подтверждением тупиковости реализуемой сегодня странами Золотого миллиарда безнравственной концепции глобализации мировой экономики.
Для того, чтобы отвернуть мир от опасности глобального разрушения, необходимо разрешение глобальной проблемы организации системы социальных гарантий, обеспечивающей человеку достойное существование и создающей необходимые условия для обеспечения высокого качества жизни для всех.
Это систему мы называли системой национального имущества [2] .
Основные ее составляющие: закрепление за обществом прав титульного или верховного собственника национального имущества; система социального дивиденда; механизмы публичного управления общественными доходами и налогозамещаемый механизм рентных платежей.
Конституционное закрепление за обществом как своего рода юридическим лицом высшего ранга прав верховного владельца территориальных и природных ресурсов: земли, воды, воздушного пространства, лесов, полезных ископаемых, ресурсов континентального шельфа создало бы операциональную основу для предоставления всем членам общества равных прав доступа к доходу от используемых природных ресурсов. Это явилось бы содержательным наполнением принципа равенства стартовых возможностей для всех. Материальной реализацией верховных владельческих прав общества на начальное имущество могло бы стать обращение рент от использования природных ресурсов в общественные доходы, аккумулируемые в системе общественных финансов. Это сумма рентных доходов, образующаяся после оплаты услуг всех остальных факторов производства, составляет чистый доход общества, в котором все его члены имели бы равную долю. Она может стать материальной основой их гражданского статуса - социального дивиденда.
Важнейшей составной частью системы управления национальным имуществом является концепция социального дивиденда. Суть концепции социального дивиденда в том, чтобы механизм общественного расходования природной ренты был ориентирован на институты социального гарантирования уровня и качества жизни, обеспечивающие мобилизацию соответствующих средств на ключевые социальные задачи долгосрочной перспективы. Социальный дивиденд мыслится нами не как дополнительный доход, получаемый всеми и каждым в качестве собственников природных ресурсов и расходуемый по личному усмотрению в частном порядке (как, например, это устроено в американском штате Аляска).
Социальный дивиденд мы рассматриваем как главный источник социально-стратегической компоненты общественных расходов, т.е. расходов, не только направленных на развитие человеческого потенциала, но и осуществляемых общественно-организованным способом. Это прежде всего сферы бесплатного здравоохранения и образования. Иначе говоря, действует принцип: стратегическая компонента расходов на общественное благосостояние – за счет природной ренты. Текущая их компонента – за счет личных доходов от наемного труда и предпринимательской деятельности.
Одной из главных компонент системы национального имущества выступает налогозамещающий рентными платежами экономический механизм. Мировая практика использования классических схем налогообложения, является убедительной иллюстрацией того, что они являются одним из главных сдерживающих факторов экономического роста. Они не в состоянии устранить основного противоречия капиталистической системы – между Человеком и Природой, между социальным миром и опасностью его уничтожения. И все дело в том, частное (личное) присвоение общественного по своей сути рентного дохода ограничивает возможности государства для качественного выполнения им социальной и других своих важнейших функций.
Возникающую в результате нехватку средств государство вынуждено покрывать за счет усиления налогового бремени с бизнеса и доходов населения. Это сдерживает экономический рост, угнетающе действует на предпринимательство, сокращает его инвестиционную активность. Без налогов любая система обойтись не может. Но зачем же искусственно ужесточать налоговое бремя, когда у многих из развивающихся стран и, прежде всего у России, имеется такой мощный источник доходов, как рента? Нельзя же и далее интересы узкой группы аморальных присвоителей рентного дохода ставить выше общественных и отдавать предпочтение увеличению налоговых изъятий любой ценой, пренебрегая долгосрочными интересами социально-экономического развития отдельных стран.