К участию в семинаре Огородников пытался привлечь разных известных людей. С просьбой прочитать курс лекций он обращался к Сергею Аверинцеву и Игорю Шафаревичу, но те уклонились, и тогда Огородников пригласил "Регеля" - Льва Львовича Регельсона, автора исторического труда "Трагедия Русской Церкви", который не только прочитал курс лекций по Ветхому завету, но и включился в саму жизнь семинара.
Логическим завершением семинарской деятельности стало издание журнала "Община". Первый номер журнала безвозвратно исчез. Он был изъят КГБ у Огородникова из-под матраца, когда тот находился в одной их московских больниц. Второй номер на трехстах страницах был составлен, но его тоже постигла печальная участь. Выпускать его решено было в Смоленске, на квартире одного из участников семинара, преподавателя смоленского педагогического института Т.Н.Щипковой, но неосторожный Огородников перед отъездом в Смоленск устроил в Москве пресс-конференцию, посвященную выпуску номера, и терпеливые противники, дождавшись, когда последняя закладка была вынута из машинки, пришли 21 мая 1978 года с обыском (официально по делу А.Подрабинека) и изъяли все 7 экземпляров. Но это была не победа, после детективной истории с погонями, негативами и конспиративными квартирами журнал удалось восстановить и даже переправить на Запад. Это переполнило чашу терпения сотрудников КГБ, тем более, что на их настоятельное предложение Огородникову эмигрировать "по-хорошему" он ответил, что "эмигрировать следует им, так как они являются оккупантами в его стране". Начались аресты, в результате 7 человек лишились свободы: сам Александр Огородников, Владимир Пореш, Татьяна Щипкова, Лев Регельсон, Сергей Ермолаев, Владимир Бурцев и Виктор Попков.
Исторический журнал открывала статья самого Огородникова "Истоки и надежды", пожалуй, самая яркая его статья. Поскольку она характеризует как эпоху, так и самого автора, и оказала серьезное влияние на его судьбу, ее следует обстоятельно процитировать.
"Грозные судьбоносные события, обрушившиеся на нашу Россию, вызвали насильственное уничтожение христианской культуры и общественной жизни, христианских основ и привели к пробуждению самых низменных инстинктов. Страшное моральное разложение народа, пьянство, волна дикого уголовно-хулиганского террора, залившего страхом ночные улицы российских городов, - итог социалистических экспериментов... Мы бродим как проклятые в смраде больших городов по кладбищу и пепелищу нашей Родины. Ядовитый смрад, цинизм и ирония, предлагаемые нам миром как стиль отношений и способ выживания, разлагают наши души...
Наш комсомольский пафос и романтическая слепота были испытаны демонически - разрушительной силой жизни. Нас с детства учили, что красный цвет, цвет крови, лучший из цветов, и мы повязывали красные галстуки и вставали под тяжелый бархат знамен. Мы вставали в строй под мажорно-бодрящие звуки военно-физкультурных гимнов. И нас охватывало чувство соединенности с этим орущим стадом...
Живая государственная практика исходит из положения, что человек глуп, туп, не способен управлять собой и нуждается в строгой регламентации. За нас решают, что нам читать, что нам смотреть, что петь и даже с кем спать. Нам от рождения всей социалистической культурой дан цельный, законченный, абсолютно по существу ложный образ мира...
мы хотим излить на этих страницах нашу боль и дать образ нашего мучительного пути, пути молодого человека от марксистской идеологии и безответственности атеизма на паперть Храма Божия..."
Осенью 1978 г. Александра Огородникова осуждают по статье 209 Уголовного кодекса РСФСР (тунеядство) на год исправительно-трудовых лагерей и отправляют на уголовную зону ИТК-7 в Комсомольск-на-Амуре. в 1979 г. его этапируют в Ленинград, но в день освобождения осуждают на второй срок по статье 70 (антисоветская агитация и пропаганда) на семь лет лагерей плюс пять лет ссылки. Этот срок он отбывает в исправительно-трудовой колонии строгого режима, называемой "зоной смертников" в Пермской области ("Пермь-36"). В 1985 г., незадолго до отправки в ссылку, Огородникова осуждают по статье 180 ("андроповская") на три года лагерей с последующей ссылкой за нарушение режима. Тогда же в отношении него повторно возбуждается уголовное дело по статье 70 часть 2 (за религиозную пропаганду и антисоветскую агитацию в заключении).
В зоне противостояние Огородникова и КГБ усиливается. Он постоянно конфликтует с администрацией, попадая в штрафные изоляторы, объявляет голодовки, то требуя Библию, то выступая в поддержку товарищей по зоне. Как-то летом 83-го г. начальник оперчасти Управления КГБ по Калининской области, по словам Огородникова, сказал ему: "Или мы вас поставим на колени, или вы никогда не выйдете из тюрьмы. Зарубите себе это на носу."
По имеющимся у адвоката Огородникова справкам, за время отсидки заключенный не имел ни одного длительного свидания, был лишен всех посылок, три раза переводился в Помещение камерного типа, имел 411 суток карцера, провел в общей сложности 659 суток голодовок протеста, несколько раз в 83-м и в 84-м годах во время самого массированного давления на него вскрывал себе вены.
По свидетельству Владимира Пореша (а с ними часто "работали" одни и те же лица), чекисты ненавидели Огородникова "до дрожи", и век бы ему не видать свободы, если бы не мощная западная компания поддержки (в Париже листы с подписями в его защиту привезли к советскому посольству на двух автомобилях), начавшаяся перестройка и ходатайства Андрея Сахарова и Маргарет Тэтчер. Указом Верховного совета СССР о помиловании Огородников был в 1987 г. освобожден и вернулся в Москву.
По возвращении он приступает к изданию самиздатовского журнала "Бюллетень христианской общественности" (БХО), целью которого было информировать читателей о религиозных событиях в стране. В аннотации указывалось, что БХО продолжает традицию семинаров 70-х годов, предоставляет свои страницы для "выражения проблем, стоящих перед христианским миром, отстаивает свободу Церкви, добивается освобождения узников совести и борется за свободу вероисповедания". Подчеркивалось, что БХО рассматривает религиозные проблемы без отрыва от социальных и политических проблем. И не случайно Огородников усиленно готовится к созданию политической организации. БХО выходит до 1989 г., а в августе этого года Александр Иоильевич создает первую в России христианскую политическую организацию - Христианско-демократический союз России.
Александр Иоильевич избирается председателем Координационного совета ХДСР, Координационного комитета Конгресса христианских демократов СССР, членом Координационного комитета Союза христианских демократов и членом Международного общества прав человека (МОПЧ). В сентябре 1989 г. на 2-й конференции ХДСР его избирают председателем союза.
С 1987 по 1990 г. длится продолжительный звездный час Огородникова. Он выходит на свободу героем. Его портреты и интервью печатаются во всех крупных западных изданиях. Он выступает по телевидению всех европейских столиц. Его узнают продавцы в парижских магазинах. Он выступает в парламентах Великобритании, Австрии, Бельгии, Нидерландов, США, Италии и других стран. Огородников становится лицензиатом парижского Православного богословского института имени преподобного Сергия Радонежского.
Александр действует: добивается освобождения узников совести, добивается разрешения на эмиграцию в США 20 тысяч христиан-пятидесятников, помогает возвращать храмы. Участвует в разработке законодательства о свободе совести, в подготовке общественного празднования тысячелетия Крещения Руси.
Но и окружающие условия меняются, 1989 год существенно отличался от 78-го. Создавая партию, Огородников неизбежно втягивается в идеологическую и политическую борьбу и конкуренцию с союзниками и даже с друзьями. эта борьба вовсе не походила на борьбу с КГБ. По складу своего характера он более был приспособлен к противостоянию лоб в лоб. Скорее харизматический лидер, нежели политический, он столкнулся с неожиданными для себя трудностями.
С первых же шагов молодой Христианско-демократический союз подстерегали проблемы внутреннего характера. Следует отметить, что до сих пор все ныне существующие христианско-демократические образования возглавляют люди, пришедшие в христианско-демократическую политику через Огородникова. Это касается и Аксючица, и Чуева, и Савицкого, и многих региональных лидеров ХД. В этом смысле Огородникова можно по праву считать отцом-основателем русской христианской демократии. Своей энергией и своим авторитетом он сумел собрать людей, воодушевить их и добиться признания движения на международном уровне. Уже осенью 1989 г. юный ХДС России был принят в члены Интернационала христианской демократии, международной организации, объединяющей более пятидесяти партий.