Знаток "восточного вопроса" Р.Сетон-Ватсон трактует проблему в парадигме, неизменной до сегодняшнего дня: от будущей судьбы сербо-хорватской расы "зависит баланс сил в Адриатике со всеми его следствиями для международной ситуации". Сетон-Ватсон отвергает саму идею объединения сербов, "триумф которых означал бы настоящее несчастье для европейской культуры", "удар по прогрессу и современному развитию на всех Балканах". До войны британец еще пишет, что миссия представлять западную культуры на Балканах лежит на Австро-Венгрии, "которую, если бы ее не было, надо было бы создать" (Seton-Watson R.W. The Southern Slav Question and the Habsburg Monarchy. London, 1911, p. vii,337.). После войны его и все британские конфигурации нацелены на нестабильные, зависящие от внешнего патронажа образования из пяти-шести тяготеющих к противоположным партнерам наций, где исторический и международно-политический потенциал этих народов нейтрализован и обезличен, превратившись в материал для маккиндеровского "яруса между Германией и Россией от Балтики до Средиземного моря" под контролем англосаксов.
В это время в русском географическом обществе выдающийся русский политико-географ В.П.Семенов-Тян-Шаньский представил доклад "О могущественном территориальном владении применительно к России", где указывает на несколько уже осуществленных в истории систем контроля территорий и сфер влияния: "кольцеобразная" вокруг моря - Древняя Греция, Рим, арабские завоевания Европы, попытка повторить ее Наполеоном; "клочкообразная" - Британская колониальная империя, основанная на морской силе и колониальном рабстве аборигенов; системы "от моря-до моря" - это США, счастливо составляющие при этом "остров", и Российская империя - от Черного и Балтийского морей до Тихого океана, на которую с одной стороны надвигается Запад, а с другой нависает Китай. Он также отметил, что, казалось бы, самая географически осуществимая система "от моря до моря" по меридиану от Балтики до Средиземноморья никогда никем не была еще достигнута. Для России она возможна была бы лишь при полном контроле Константинополя, чего ей сделать даже и пытаться не следует, предостерегает он, полагая необходимым беречь ту систему, что у нее есть (Семенов Тян-Шанский В.П. О могущественном территориальном владении применительно к России. С-П.1911.).
Именованный либералами и марксистами реакционером министр П.Н.Дурново в записке Государю 1914 года проявил редкостную политическую прозорливость. Он предвидел, что любые жертвы - и "основное бремя войны", и уготованная России "роль тарана... в толще немецкой обороны", будут напрасными, ибо "Россия не сможет обеспечить себе какие-либо стратегически важные обретения постоянного характера", ради которых стоило бы жертвовать. Почему? - Потому что она воюет на стороне Великобритании - своего традиционного геополитического противника (Записка П.Дурново. Париж, 1943г.).
Действительно, в начале Первой мировой войны, пишет один из крупных дипломатов России Г.Михайловский в мемуарах, найденных в начале 90-х годов в рукописи и впервые опубликованных в 1993 году, в российском внешнеполитическом ведомстве для разработки проблемы Константинополя были привлечены все секретные досье за 10 лет из канцелярии министра и Ближневосточного отдела. "Открылась вся картина русской политики в этом кардинальном пункте", в частности "планы Извольского и Чарыкова о Константинополе, в виде "нейтрализованного и свободного города", никому не принадлежащего, но с русскими пушками на Босфоре в обмен на согласие с австрийской аннексией Боснии и Герцеговины", а также прожекты "сепаратного соглашения с Турцией" наподобие Ункяр-Искелесийского 1833г. (Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914-1920. В двух книгах. Книга 1. Август 1914 - октябрь 1917. М., 1993. Стр. 85.) Но очевидно, что резко отрицательное отношение к любой форме русского контроля над Константинополем со стороны Англии делало любые прожекты утопическими, что отмечено и Михайловским: именно Англия "расстроила своим сопротивлением русские планы... как в 1908г., так и в эпоху 1912-13гг." Сэр Эдуард Грей не поддержал Извольского ни в одной из его пробуемых шахматных партий в Боснийском кризисе.
Но вряд ли можно согласиться с мнением Г. Киссинджера в его книге "Дипломатия", что у Британии практически не было интересов в балканских делах. Смысл участия Англии в Антанте - в недопущении победы ни Германии, ни России, а в реорганизации Юго-Восточной Европы. Можно сказать, что британская и в целом англо-саксонская стратегия накануне и в ходе Первой мировой войны была весьма успешной.
Версальский мир
Если взглянуть на геополитическую стратегию, которая была мастерски заложена всей подготовкой Парижской мирной конференции, то бросается в глаза, что она является механизмом для достижения схемы Х.Маккиндера, хотя тот был недоволен расплывчатой риторикой версальской идеологии. Вся геополитическая стратегия Маккиндера служит извечной, вполне реальной и традиционной задаче британской политики: предупредить усиление любой континентальной державы. Поэтому она направлена сразу и против России, и против Германии, и против их партнерства. Для этого необходимо обязательное разделение России и Германии "срединным ярусом" независимых государств Восточной Европы, чтобы предупредить русский или германский контроль. Примечательно, что Маккиндер назвал Восточной Европой территорию с берлинского меридиана, полагая восточную часть Германии и Австрию тевтонскими завоеваниями славянских земель. Однако забота о славянах была конъюнктурной. Маккиндер полагает, что и Центральная Европа - Германия, и Евразия, под которой он имеет в виду Россию, обретают глобальную значимость только при подключении к ним Восточной Европы.
Именно в этой связи он изрек формулировки, уже ставшие хрестоматийными: "Кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом; кто правит Хартлендом господствует над Мировым островом; кто правит Мировым островом, господствует над миром." (Mackinder H. op. cit. p.186.). Независимыми малые государства на стыке соперничающих геополитических систем не могут быть. Какой может быть эта конфигурация - если не германской и не российской, что стремится предупредить схема Маккиндера, значит - англосаксонской. Но это, в силу удаленности Восточной Европы и Балкан от собственно англосаксонских стран, может быть осуществлено только через военно-стратегическое овладение побережьями Европы, а также через блоки и союзы, через международные наднациональные институты, которые, в зависимости от обстоятельств, политической и идейной конъюнктуры, обретают разные формы: военно-политических стратегических союзов, универсальных организаций или систем так называемой коллективной безопасности.
Для того чтобы создать мелкие восточноевропейские государства, нужно было расчленить две единственные многонациональные державы - Австрию и Россию. Версальская геополитика, в которую входило обязательное контролирование юго-восточного фланга - дунайского региона и выходов в Средиземное море, осуществила первую часть программы. Цели стереть следы австро-германского присутствия на Балканах служило и образование Королевства сербов, хорватов и словенцев, в котором англосаксы не забыли связать сербский потенциал прогерманскими хорватами и македонскими националистами.
Новая англосаксонская геополитика нуждалась в идейном обосновании - "вильсонианство" представило соответствующую политическую идеологию - "демократию и самоопределение". Поскольку Лига Наций отведет потом право на самоопределение лишь "странам, охваченным войной и революциями", а о других постановит, что право на самоопределение "противоречит самому понятию государства", это означает, что для реализации геополитических конфигураций вроде описанной необходимы войны и революции. Именно эти состояния позволяют ввести в действие доктрину демократического переустройства и самоопределения, в рамках которых сразу подлежат рассмотрению в качестве чистой доски не только побежденные страны, но и другие участники войны и все границы затронутого войной ареала.
Между Первой и Второй мировыми войнами
В историографии распространено суждение о родстве Гитлера и Сталина, и война представляется как схватка двух тоталитаризмов, а борьба англосаксонских участников антигитлеровской коалиции идет исключительно за торжество американской демократии, которая продолжается и в 80-90-е годы против оставшихся "тоталитарных режимов" - сначала СССР, потом Милошевича. Изучение архивов показывает под идеологической шелухой знакомые геополитические константы.
В секретных переговорах сэра Джона Саймона (министра иностранных дел Великобритании) и Гитлера во дворце канцлера в Берлине 25-26 марта 1935 года, запись которых стала достоянием советской разведки и впервые опубликована в 1997 году, Гитлер всячески отвергает возможность любого сотрудничества с большевистским режимом, называя его "сосудом с бациллами чумы". Саймон же говорит, что "опасность коммунизма скорее является вопросом внутренним, нежели международного порядка". Смысл его послания Гитлеру в другом - в санкционировании аншлюса Австрии: "Правительство Его Величества... не может относиться к Австрии так же, как, например, к Бельгии, то есть к стране, находящейся в самом близком соседстве с Великобританией" (Очерки истории Российской внешней разведки. В шести томах. Том 3, 1933 -1944 годы. Приложение. М., 1997, стр. 463-464, 467.).