Другой аргумент демократических знатоков аграрного вопроса состоит в том, что на месте тысяч разоряющихсяфермерских хозяйств возникают такие же новые фермерские хозяйства. Но при этом знатоки умалчивают о субсидиях фермерам США и Европы. Ведь если прекратить субсидирование, как того требуют законы рынка, то после разорения им больше не подняться, и их место займут уже крупные сельхозпредприятия. У кабинетных вученых всегда на бумаге не то, что есть на практике. Увы, как было при Сталине и Хрущеве, когда в московских кабинетах лучше врестьянина знали что надо делать так и осталось. И слова фермера им не указ:
"Сейчас, считает фермер, очень важно не наплодить маленьких хозяйств, потому что мелкое фермерское хозяйство – это малый оборот денег, а значит не будет возможности вовремя закупать технику, технологию, минеральные удобрения, средства защиты. Стало быть, фермер обречен на незавидное существование, так как он будет использовать не технику, а свои жилы и тачку." («Известия» 24 мая 1990 г.)
После монополизации мирового рынка монополия подходит к очередному структурному кризису. Структурные кризисы разрешаются выходом монополии на новый более обширный рынок. Однако, более обширного рынка чем мировой нет. А потому этот структурный кризис становится неразрешимым. Стало быть, этот структурный кризис будет последним в истории капитализма, и единственный выход из него – социализм, уничтожение капиталистических производственных отношений.
Теоретическое предположение говорит нам, что мировой масштаб монополизации утверждает на рынке одного собственника, одного монополиста. Поэтому исчезает конкуренция, цены становятся абсолютно монопольными, и что из этого следует, мы уже знаем. поэтому потребуется заменить вличние конкуренции на цены влиянием иного субъекта – то есть, государства. Цены должны определяться в этих условиях не рынком, его не будет, а государством.
Если на рынке остается один производитель, то исчезает стоимость, так как она определяется средним рабочим временем, а его не будет, поскольку других производителей нет. Стало быть, потребуется наладить обмен, основанный не на стоимости, а на ином факторе, и здесь нет ничего иного, кроме фактора общественных потребностей.
Таким образом, в случае установления мировой монополии, от рынка останется только колебание спроса и предложения. Но при наличии единственного производителя, его производство будет покрывать весь мировой спрос. И чтобы избежать перепроизводства или дефицита, потребуется ввести планирование производства. Так что монополизация рынка просто требует планирования производства.
Мы вполне уверенно можем сказать, что информатизация производства и обращения будет углубляться и расширяться. То есть, оборот капитала будет стремиться к форме обмена информацией, а это в свою очередь означает, что валовой общественный продукт будет производиться в умственном труде. Стало быть, исчезнет разделение труда на умственный и физический, с чем Маркс и связывал наступление коммунизма. А что касается мировой монополии, то информатизация производства и обращения, увеличивая долю умственного труда, будет сокращать спрос на преимущественно физический труд. Возможности умственного труда безграничны, и потому производство валового общественного продукта труда станет возможным в умственном труде небольшой части рабочего населения. И если проследить за динамикой роста безработицы за всю историю статистических наблюдений, сгладив средней составляющей временные колебания, то мы увидим, что безработная армия труда неуклонно растет как в абсолютном так и в относительном измерении. Добавим сюда все противоречия капитализма, и можно предвидеть, что с приближением к этому последнему структурному кризису капитализма, социальная напряженность будет выплескиваться на поверхность общественной жизни всё большим количеством и масштабом беспорядков, волнений и забастовок. Увеличению глубины и масштаба социальных волнений будет способствовать возросшая урбанизация, развитые в количестве и качестве средства связи и информации. Ведь первым действием властей в случае вспышки массового протеста, всегда и везде является контроль каналов связи и информации, что позволяет быстро локализовать и подавить любое выступление масс, даже в условиях острой социальной напряженности в обществе.
Как видим, стремление капитала к максимальной прибыли будет толкать к установлению мировой монополии; в то же время, установление мировой монополии делает очевидным необходимость как её уничтожения, так уничтожения капиталистических производственных отношений, что будет отталкивать капитал от установления мировой монополии. Этот противоречивый процесс стремления к мировой монополии, и невозможность её достижения, породит долгий и глубокий кризис в обществе, из которого, как сказал Маркс, будет только два выхода – варварство или социализм. Первые цветочки этого затяжного кризиса уже расцвели – распад Советского Союза из этого букета, и ягодки ещё впереди.