Мы видим, что внешние формы развития всех регионов, кроме Западной Европы (да и то не всей), весьма отличны от "чистых форм", на которые ориентируется целый ряд теоретиков. Формы эти напоминают то феодальную раздробленность (Германия), то развитый феодализм (Латинская Америка), то феодальную реакцию (Центральная и Юго-Восточная Европа), то античное рабство (Северная Америка, Карибский бассейн, Бразилия), а иногда для них приходится придумывать специальные названия вроде "азиатского способа производства" и "восточного деспотизма". Несходство этих форм с "классическим" капитализмом помешало многим теоретикам заметить их капиталистическое содержание и привело к выводу о господстве или пережитках: докапиталистических отношений повсюду, кроме Западной Европы, до XIX - XX вв. При таком подходе капитализм фактически отождествляется с капиталом. Однако капитал есть лишь одно общественное отношение, а не система общественных отношений определенной эпохи. Безусловно, капитал есть сущностное отношение капитализма, его основа. Но этой основой он становится только в рамках определенной глобальной взаимосвязи мира, никак не сводимой к количественному расширению "рынка". И даже в период, когда капитализм развивается на собственной основе, он к ней все же не сводится. В процессе становления своей сущности капитализм превращает свои предпосылки в свои следствия,[44][44] то есть превращает докапиталистические методы эксплуатации в капиталистические. Кроме того, порождаемые им самим формы проявления - не всегда кристально-прозрачное явление, но нередко - отклоняющаяся от сущности объективная видимость. Носителями капиталистических отношений вполне могут быть не только буржуа-предприниматели, но и идальгос-конкистадоры, помещики-крепостники, плантаторы-рабовладельцы, работорговцы и их поставщики из африканских вождей. Это же относится к разнообразным формам "внеэкономического принуждения", которые обычно списывают на докапиталистические пережитки. На деле они вполне органичны капитализму (именно капитализму, а не капиталу "в чистом виде"), а некоторые из этих форм принуждения, например, зависимость крестьян от землевладельцев, стали "внеэкономическими" именно при капитализме.
Учитывая это, необходимо сделать вывод, что отличие форм развития капитализма на периферии глобальной системы от форм этого же развития в центрах объясняется не "отсталостью" периферии и не "деформирующим" влиянием центров на докапиталистические отношения, а различием мест этих регионов в глобальной системе. Поэтому нельзя измерять уровень капиталистического развития мерой сходства с "классическим" образцом. Степень приближенности к формам метрополии - это показатель близости к положению метрополии, а вовсе не уровня развития капитализма. Можно сказать, что экономика метрополии более развита, чем экономика колонии, с точки зрения производительных сил, но нельзя сказать, что в метрополии выше уровень развития капитализма с точки зрения производственных отношений. Производственные отношения развиваются в масштабах системы, в масштабах эйкумены; поэтому уровень развития капитализма тоже можно измерять только в масштабах системы.
Таким образом, единство формации обусловливается не сходством форм и процессов в различных регионах, а их единством, основанном на разнообразии. Единство капиталистической формации возникало еще на стадии ее бытия, как было показано. Поэтому представление об индивидуальных капиталах можно в какой-то мере принять только применительно к Средневековью, когда каждый купец более или менее индивидуально капитализировал феодальную ренту. Но в системе капитализма индивидуальный капитал с самого начала является только моментом капитала как всемирного общественного отношения, и чем полнее капитал переходит с феодальной основы на собственную основу, тем меньше индивидуального остается в "индивидуальном капитале". Современная "коллективизация" индивидуальных капиталов только приводит явление и действительность в согласие с сущностью. Термин "западнизм" не только уродлив, но и дважды неверен. Во-первых, капитал никогда не был индивидуальным по своей сущности, а был им только по видимости; во-вторых, отнесенность нынешнего корпоративного капитала к "Западу" - такая же объективная видимость, как и индивидуальный капитал.
Когда Ф.Фукуяма предлагает всему миру ориентироваться на западный уровень потребления и западные "ценности", то он сам должен понимать, что зовет к принципиально недостижимой цели. Западный уровень потребления никогда не был возможен без совершенно иного уровня на Востоке и Юге, а западные "ценности" всегда отражали и отражают это положение вещей. Примером этого отражения могут служить и представления С.Хатингтона о "столкновении цивилизаций". На самом деле сталкиваются не Цивилизации, а различные регионы глобальной системы капитализма. Частичное совпадение их границ с границами регионов "феодального синтеза" доказывает только то, что капитализм вырастает не из капитала, а из мировой истории. Поэтому у него есть Шанс погибнуть вместе с мировой историей. Чтобы этого избежать, нужно как следует понять, законы его генезиса, развития и отрицания.
[1][1] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций?//Политические исследования. 1994. Январь-февраль N1.С. 42.
[2][2] Фукуяма Ф. Конец истории?//Вопросы философии. 1990. Март N 3. С. 134 -136.
[3][3] По существу, и то, и другое представляет собой "дурную бесконечность".
[4][4] А.Гундер Франк. Смещение мировых центров с Востока на Запад//Латинская Америка. 1993. Февраль N2.0.11.
[5][5] См. А.Зиновьев. Величайший перелом в истории человечества//Правда. 11 ноября 1994.
[6][6] Кобищанов Ю.М. Теория большой феодальной формации/УВопросы истории. 1992. Апрель-май N 4-5.
[7][7] Барг МА. Категории "всемирно-исторические" и "локально-исторические"// Вопросы истории. 1980. Январь N 1. С. 67.
[8][8] Там же.
[9][9] Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. М.: Наука, 1985. С. 42.
[10][10] Там же. С. 227.
[11][11] См. Марчук Н.Н. Борьба за независимость в Латинской Америке в конце ХVШ - начале XIX в. М.: Изд-во Университета дружбы народов, 1988.
[12][12] Савина Н.В. Южнонемецкий капитал в странах Европы и испанских колониях в XVI в. М.: Мысль, 1982.
[13][13] Ведюшкин В.А. Экономическое положение кастильской аристократии в XVI в.//Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М.: Наука, 1984.
[14][14] Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. М.: Наука, 1985. С.145.
[15][15] Барг М.А., Черняк Е.Б. Социально-классовые отношения в эпоху перехода от феодализма к капитализму//Формации и социально-классовые структуры. М.: Наука, 1985.С. 54-55.
[16][16] Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. М.: Наука, 1985. С.132.
[17][17] Там же. С. 30
[18][18] См. Поршнев Б.Ф. Феодализм и народные массы. М.: Наука, 1964. С. 127-132.
[19][19] См. Луццато Дж. Экономическая история Италии. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1954.
[20][20] См., например,: Ключевский В.О. Лекции ХХIV-ХХVI//Соч. в 9 томах. М.: Мысль, 1982. Т. II.
[21][21] В те самые десятилетия Ренессанса, когда писалось и говорилось множество восторженных слов о свободе н достоинстве человека, в североитальянских городах было множество рабов. Приверженность гуманистов античному наследию не в последнюю очередь сказывалась в спокойном приятии свободы избранных и рабства тех, кто должен эту избранность обеспечить, как естественной нормы жизни.
[22][22] См. публикацию В.Е.Майра в кн. Теоретические и историографические проблемы генезиса капитализма, М.: Наука, 1969. С. 143-148.
[23][23] В конце XIII в., когда человек среднего достатка мог прожить на несколько лир в год, дож Венеции Р.Зено владел капиталом 22935 лир, который был вложен в 132 торговые акционерные компании. См. Луццатто Дж. Экономическая история Италии, М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1954. С. 371.
[24][24] См. Берзин Э.О. Юго-Восточная Азия в ХIII-ХVI веках. М.: Наука, 1982; Свет Я.М. За кормою сто тысяч ли. М.: Географгиз, 1960.
[25][25] Случайность заключается еще и в том, что в империи пиков именно в это время происходила гражданская война, ускорившая Конкисту.
[26][26] См. Савина Н.В. Южнонемецкий капитал в странах Европы и испанских колониях в XVI в. М.: Мысль, 1982.; Фараджева С.А. Ранние капиталистические отношения в горной промышленности Саксонии во второй половине XVI в.// Генезис капитализма В позднее средневековье в Англии и Германии. М.: Моск. гос. пед. ин-т им. В.И.Ленина,1979.
[27][27] Савина Н.В. Южнонемецкий капитал в странах Европы и испанских колониях в XVI в. М: Мысль, 1982.
[28][28] См., например: Поршнев Б.Ф. Народные восстания во Франции перед Фрондой. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948.
[29][29] Барг М.А. Место XVII века в истории Европы//Вопросы Истории. 1985. Март N 3. С. 66-67.
[30][30] См. Лозинский С. Из Экономической истории Испании XVI в.//Исторический сборник N 5 - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936.
[31][31] Маркс К. Капитал. Т. I., Гл. XXIV, 2.//Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 740.
[32][32] См. Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняявойна и вступление в нее Швеции и Московского государства. М.: Наука, 1976.
[33][33] Как известно, то же самое происходило в Ирландии после исхода туда Кромвеля в 1653 году.