Постепенно, шаг за шагом, закон за законом вырисовывались контуры новой российской государственности. Вплоть до августа 1991 г. борьба за ее утверждение протекала в парламентских формах, хотя демократы сумели организовать широкую кампанию массовых внепарламентских акций против центра и склонить на свою сторону большинство населения в крупных городах. Стремясь воспрепятствовать такому ходу событий и остановить “рвущихся к власти демократов”, противники М.С.Горбачева в руководстве СССР пошли на крайнюю меру: 19 августа 1991 г. было объявлено о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) во главе с Вице-президентом СССР Г.И.Янаевым, что означало фактическое отстранение М.С.Горбачева от власти. Однако отсутствие народной поддержки действиям ГКЧП привело к провалу “августовского путча”, что в корне изменило ситуацию: полномочия союзного центра, в том числе и Президента СССР, номинально сохранялись до декабря 1991 г., тогда как Россия фактически обрела полный суверенитет, а вся полнота государственной власти сосредоточилась в руках Президента РСФСР Б.Н.Ельцина.
Августовские события 1991 г. показали, что новые политические партии и движения оказались не готовы ни возглавить борьбу в защиту демократии, ни быстро мобилизовать общественное мнение, и в известном смысле отошли на “второй план”, добровольно доверив Б. Н. Ельцину и его ближайшему окружению полное право политического руководства. В дальнейшем, получив возможность значительно расширить поле своей деятельности, партии демократической и либеральной ориентации предпочитали действовать преимущественно в рамках парламентских структур, фракций и депутатских групп на Съездах народных депутатов и в Верховном Совете РФ, а также в республиканских, краевых, областных, реже – в местных Советах народных депутатов. Возможности новых парламентских и “околопарламентских” партий и движений по освещению своей деятельности в российских СМИ создавали впечатление, что жизнь формирующегося гражданского общества наконец-то стала наполняться реальным содержанием.
Однако в действительности тогдашнее российское общество не проявляло ни особого интереса, ни доверия к программным документам новых партий. Да и сами эти документы никто, за редким исключением, не пропагандировал и не распространял. В программных установках большинства парламентских и “околопарламентских” партий и движений было очевидным дублирование основных положений, хоть и выражались они несколько разными словами: все эти партии, так или иначе, выступали за рынок, за реформы, за демократизацию, за укрепление суверенитета России и т.д. Различия касались не столько сути общего курса, сколько методов и форм его реализации. “Конструктивные” оппозиционеры отличались от “приверженцев курса” лишь тем, что защищали [c.96] идеи постепенности, умеренности намеченных преобразований, критиковали президента за пренебрежение интересами простых людей, развал Союза, нарушение демократических принципов. При этом “конструктивная” оппозиция вовсе не представляла собой какой-то прочный союз определенных сил, объединенных одной идеей: скорее речь шла о весьма разношерстных и нередко враждовавших между собой течениях и группах, позиции которых в том или ином отношении лишь временно пересекались, например, в плане критического восприятия политики правительства Ельцина – Гайдара. И если в социоэкономическом плане курс на рынок, приватизацию более или менее сложился, и разговор шел только о методах и сроках преобразований, то в отношении к государственности – конституционному строю, характеру власти, федеральному и административному устройству – многое оставалось неясным, спорным, неизвестным.
Именно на этой почве и развертывались основные политические баталии в зале заседаний Верховного Совета РФ, на страницах газет и журналов и в телерадиоэфире. Между тем политика – это не только слова и обещания, а реальные дела, которых как раз и не хватало. Многие новые партии больше говорили, нежели предпринимали какие-либо усилия для изменения существующего порядка вещей. При этом партийных руководителей и функционеров, на фоне “престижных” заседаний парламентских фракций и совещаний участников блоков и коалиций “высокого” уровня, откровенно “расстраивала” будничная работа по партийному строительству, созданию организаций и отделений на местах. В итоге не удалось достичь главного – создать органическую и эффективно функционирующую партийную систему, субъекты которой были бы способны реально влиять на власть и государство, предлагать и проводить в жизнь тот или иной политический курс.
По сути, после устранения КПСС с политической сцены, новые партии и движения фактически оказались в условиях своеобразного “беспартийного режима”. Наиболее крупные организации – Демократическая партия России (ДПР, лидер – народный депутат РФ Н.И.Травкин) и Народная партия “Свободная Россия” (лидер – Вице-президент РФ А.В.Руцкой) хоть и имели весомые фракции в парламенте, однако реальными рычагами власти не располагали. Ни Президент РФ, ни правительство никакого отношения к партийным программам и партийной дисциплине не имели. Более того, Б.Н.Ельцин неоднократно заявлял, что считает себя лидером всего народа и упорно отказывался связывать себя с каким-либо политическим движением. Суть власти, общая государственная стратегия формировалась отнюдь не новыми партиями и движениями. В действительности их политическая роль была весьма незначительна, влияние в обществе невелико, участие в “большой политике” крайне ограничено.
В итоге сложилось парадоксальное положение: всеми осуждаемое огосударствление КПСС, узурпация ею государственной власти сменились отчуждением от государства как симпатизирующих новому режиму, так и “конструктивно оппозиционных” партий; при этом наличие у них фракций в Верховном Совете сути дела не меняло. Молодые партии и движения демократической и либеральной ориентации, возникшие в 1990-1993 гг., так и не смогли наладить деловое сотрудничество с властью и, кроме того, не могли похвастаться массовой поддержкой. Многие из них так и не смогли преодолеть [c.97] естественные слабости своей молодости: малочисленность, отсутствие большой идеи, неспособность по-настоящему мобилизовать массы, внутреннюю междоусобицу, персонализм и т. д., – и потому быстро сошли с политической арены. Напротив, на этом фоне укрепляли свои позиции внепарламентские и оппозиционные партии, сделавшие ставку на работу в массах – популистская Либерально-демократическая партия России (ЛДПР) со своим весьма специфическим пониманием либерализма и демократии, ортодоксальная Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) и воссозданная в феврале 1993 г. “умеренно оппозиционная” Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ).
Не вызывает удивления, что из множества партий и движений “первой волны” на выборах депутатов Государственной Думы I созыва в декабре 1993 г. успеха, причем весьма скромного, смогла добиться лишь Демократическая партия России, получившая поддержку 5,52 % избирателей. Деятельность Народной партии “Свободная Россия”, или “партии Руцкого”, после событий сентября-октября 1993 г. и ареста руководителя была приостановлена, партия к участию в выборах допущена не была, и ее недостаточно прочные организационные структуры быстро распались. Вскоре из-за внутренних разногласий в партийном руководстве произошел раскол ДПР, и два года спустя к моменту следующих думских выборов эта “старейшая” демократическая партия уже никем не рассматривалась как политическая сила, обладающая каким-либо серьезным влиянием.
На сегодняшний день из организаций, образовавшихся в “переходный период” между летом 1990 г. и событиями сентября-октября 1993 г., прочно сохраняет свои позиции только КПРФ. От былой популярности ЛДПР практически не осталось следа: если на думских выборах 1993 г. федеральный список этой партии получил поддержку 22,92 % избирателей, на выборах 1995 г. – уже 11,18 %, то на выборах 1999 г. – только 5,98 %; от выборов до выборов ее электорат сокращался ровно вдвое. А деятельность множества парламентских и “околопарламентских” партий “первой волны” и их лидеров, вначале “блиставших” на многотысячных митингах в центре Москвы, а потом переместившихся в зал заседаний и кулуары Дома Советов на Краснопресненской набережной, теперь уже окончательно стала достоянием политической истории России последнего десятилетия ХХ века.
Список литературы
Грачев М.Н. Политика, политическая система, политическая коммуникация. – М., 1999.
Коргунюк Ю.Г., Заславский С.Е. Российская многопартийность (становление, функционирование, развитие). – М., 1996.
Кто есть что: Политическая Россия 1995-1996 / Авт. колл.: В.Г.Гельбрас, М.Н.Грачев и др. – М., 1996.
Парламентские выборы в России: год 1999. Избирательные объединения и блоки, их лидеры и программные документы, результаты выборов. / Авт.-сост.: М.Н.Грачев. – М., 2000.
Политическая история: Россия – СССР – Российская Федерация. В 2 т. – Т.2. – М., 1998.
Политические партии России в контексте ее истории. – Ростов-на-Дону, 1998.
Россия сегодня: Политический портрет в документах. – Кн. 2: 1991-1992 гг. – М., 1993.
Россия: партии – выборы – власть. / Под общ.ред. В.Н.Краснова. – М., 1996. [