Следует отметить, что сам характер потребностей претерпел за эти годы значительные изменения. Формирование потребностей сегодня всецело подчинено законам рыночного производства и находится в прямой зависимости от прогрессирующего роста товарной массы константно выбрасываемой им на потребительский рынок. Иначе говоря, в обществе товарного изобилия функциональные обязанности вещей заключаются уже не столько в удовлетворении человеческих потребностей, сколько в их активном формировании. Использование вещей в наше время уже далеко не исчерпывается лишь только их практическими функциями, более того объективная обусловленность вещей оказывает вторичной перед их символическим содержанием. Даже самая ординарная по своим потребительским характеристикам вещь, преподносится человеку как некое идеальное средство разрешения человеческих проблем и забот, как некий “золотой ключик” в кладовую его потаенных желаний, приобретая тем самым почти магическое содержание. Весьма лаконично формулирует эту мысль Ж.Бодрийяр, который пишет, что: “Как на каждый день в году есть свой святой – [c.136] так и для каждой проблемы есть своя вещь; главное – в нужный момент изготовить ее и выбросить на потребительский рынок” (Бодрийяр, 1999, с. 138). В каждой реальной вещи человеком переживается ее воображаемая, мнимая, симулятивная сущность, за каждой реальной вещью для человека скрывается вещь как предмет грез и мечтаний. Человек сегодня живет в мире символических вещей, являющихся всецело результатом его бессознательной деятельность. Таким образом, мировоззрение человека в значительной степени складывается из мнимостей, симулякров вещей чувственного мира.
Оказавшись втянутым в эту “игру” человек уже не может остановиться. Загипнотизированные широким набором развлечений, предлагаемым “обществом спектакля”, начиная от товаров и услуг и кончая непосредственными развлечениями и повседневными удобствами, люди впадают в пассивное потребление, все больше и больше абстрагируясь от окружающей действительности. Потребление в обществе товарного изобилия приобретает характер психологически интенсивного процесса выбора, организации и регулярного обновления бытовых вещей, в котором неизбежно участвует каждый член общества. Приобретая вещи, современный человек стремится к вечно ускользающему идеалу, опережает время благодаря покупке в кредит, пытается зафиксировать и присвоить себе время, собирая старинные коллекционные вещи (см.: Бодрийяр, 1999, с. 3-5). Удовлетворение основных потребностей остается лучшим гарантом отчуждения; нет лучшего прикрытия для отчуждения, чем его оправданность первостепенными нуждами. Отчуждение умножает потребности, потому что не способно удовлетворить ни одну из них; сегодня степень неудовлетворенности измеряется количеством машин, холодильников, телевизоров: предметы, производящие отчуждение, утратили загадочность трансцендентности, вот они перед нами в своей конкретной нищете. Быть богатым сегодня означает обладать самым большим числом бедных предметов (Vaneigem, 1963).
Повсюду где правит спектакль, он устанавливает собственные правила и диктует нормы по которым и надлежит впредь жить человечеству. В форме советов и рекомендаций он незаметно проникает в человека подменяя его собственные чувства и желания своими императивами. Как отмечает Жан Бодрийяр, в новых условиях: “изменилась стратегия власти, которая уже не может быть понята ни в терминах насилия и запрета, ни в терминах закона. Она уже не опирается на право на смерть, а функционирует как полиморфная техника управления жизнью в форме советов и рекомендаций специалистов” (Бодрийяр, 2000, с. 21). Спектакль по своей природе “плюралистичен”, он предлагает индивиду широкий выбор альтернативных вариантов его действий, альтернативу самому выбору он оставляет за собой. Неважно касается ли дело выбора среди нескольких однотипных фильмов и телепрограмм той самой, которая угодит именно вашему вкусу, или выбора одного политического актера из нескольких вам предложенных, в любом случае нужно признать, что выбор уже сделан, и сделан он за нас, нам остается только утвердить его своим пассивным участием в спектакле. “Свободные выборы господ не отменяют противоположности господ и рабов. Свободный выбор среди широкого [c.137] разнообразия товаров и услуг не означает свободы, если они поддерживают формы социального контроля над жизнью наполненной тягостным трудом и страхом, – т.е. если они поддерживают отчуждение” (Маркузе, 1994, с. 10).
Известный американский писатель Энтони Берджес в своем романе “Заводной апельсин” писал, что человек лишенный права выбора перестает быть человеком и превращается в заводной апельсин, в заводную игрушку, автомат в руках беспринципных политиков действующий в соответствии с заложенной в него программой (см.: Берджесс, 2000). Уже нет больше надобности заставлять, принуждать или приказывать, нужно просто завести пружину, запустить готовый к действию механизм. Принцип действия этого механизма, описанный Э.Фроммом, предельно прост: “прямой стимул (S) – прямая пассивная реакция (R)”. Этим и объясняется, как пишет Э.Фромм, необходимость постоянной смены раздражителей: необходимо, чтобы воздействие стимулов не прекращалось ни на минуту. Секс, накопительство, садизм, нарциссизм и деструктивность – вот те стимулы, которые с завидным постоянством воспроизводят средства массовой информации и потребительский рынок (см.: Фромм, 1999, с. 302). В рамках единой тотальной зрелищной системы в качестве ее составных частей время от времени проявляют себя спектакли-политиков, спектакли-министров, спектакли-политических актеров всех мастей, оставляя в тени истинных хозяев общества. Эту теневую “Элиту Власти” как называет вслед за Миллзом Олдос Хаксли. В 1967 г. Ги Дебор постулировал существование двух соперничающих между собой в мировом масштабе форм спектакля: сосредоточенную и рассредоточенную. Сегодня на основе их слияния в общую форму с преобладанием элементов рассредоточенного спектакля возникла его новая разновидность – включенная (интегрированная) театрализация. Если раньше власть спектакля сохраняла свой незаконченный характер, то сегодня она стала тотальной. Спектакль включается в саму реальность и по своей прихоти перестраивает ее. Становление мира фальсификации стало превращением самого мира в одну глобальную фальсификацию. Спектакль стал полновластным хозяином всей системы человеческого восприятия и общественного производства. Теперь он один “царит повсюду и приводит в исполнение собственные поверхностные суждения и приговоры” (см.: Дебор, 2000, с. 122-125).
Список литературы
Барт Р. Мифологии. – М., 2000.
Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М., 1990.
Берджесс Э. Заводной апельсин. – СПб., 2000.
Бодрийяр Ж. Забыть Фуко. – СПб., 2000.
Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. – М., 2000.
Бодрийяр Ж. Система вещей. – М., 1999.
Дебор Г. Комментарии к “Обществу спектакля”. – М., 2000.
Дебор Г. Общество спектакля. – М., 2000.
Ильин И.П. Постмодернизм: от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. – М., 1998.
Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. – М., 1996. [c.138]
Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества. // Политические исследования. – 1997. – №4.
Лебон Г. “Психология социализма”. – СПб., 1995.
Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. – СПб., 1998.
Лотман Ю. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. – Таллин, 1973.
Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. – Киев, 1994.
Оруэлл Д. “1984” и эссе разных лет. – М., 1989.
Панарин А.С. Искушение глобализмом. – М., 2000.
Райх В. Психология масс и фашизм”. – СПб., 1997.
Терин В.П. Массовая коммуникация. Социокультурные аспекты политического воздействия. Исследование опыта Запада. – М., 1999.
Тириар Ж. Европа до Владивостока. http://resist.gothic.ru/arhiv/chast03.html.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – Минск, 1999.
Хаксли О. О дивный новый мир. – СПб., 1999.
Lazuly P. L`idéologie du clien”. // Le monde diplomatique. – 1998. – № 12. – p.32.
Vaneigem R. Basic Banalities // Internationale Situationniste. – 1963. – № 7-8; http://www.nothingness.org/SI/journaleng/IS7/banalities1.html.
Vaneigem R. Traité de savoir-vivre à l'usage des jeunes générations // L`organisation de l`apparence. – Paris, 1967.