Уродливой чертой фашистского движения является склонность к насилию, которое они утверждали, делали из него культ. На насилии они стремились построить новый мировой порядок. Понимание насилия как необходимого атрибута политической борьбы роднило фашизм с ортодоксальными социалистами и коммунистами.
Заимствуя у социалистов ряд лозунгов и идей, фашизм считал социалистов и коммунистов основными своими врагами.
Антикоммунистические лозунги способствовали объединению итальянских фашистов, немецких нацистов и японских милитаристов в антикоминтерновский пакт. Социалистов они не воспринимали за их «вину» в поражении в Первой мировой войне.
В разных странах фашистское движение имело свои специфические черты. Будучи националистами, его поклонники не прилагали усилий, чтобы создавать общую программу.
Итальянский фашизм образцом для подражания считал Римскую империю и стремился превратить Средиземное море в «итальянское озеро».
Испанский фашизм в значительной мере был реакцией на революционные выступления населения и проникновение коммунизма. Основой его служил монархизм, клерикализм и антикоммунизм.
1.3. Теория фашизма
Фашизм – сложное и противоречивое явление, которое не поддаётся простым определениям. Ж. Желев считает, что «пришло время создать единственную теорию фашизма, которая бы логически соединила исследование разных его аспектов», однако, на пути этому стоит несколько проблем:
1) Определение действенного критерия определения определенной идеологии как фашистской:
a) Недостатки теории тоталитаризма. Подход со стороны «теории тоталитаризма» ориентируется на форму политического режима. Но это требует того, чтобы идеологически фашистское движение достигло вершин власти и начало строить тоталитарное государство. До этого же момента главенствует известный популизм та доктринальная эклектика таких движений. Иначе можно бы было, определить партию Б.Муссолини в 1922 году как синдикалистскую, а НСДАП до уничтожения отрядов СА – как социалистическое движение (конечно, оба – в границах националистического стиля мышления). Даже при условии достижения власти нет однозначности в оценках: считать Испанию времен Ф. Франко тоталитарным государством или авторитарно-традиционалистическим режимом (а разница значительна), как определять режимы А. Салазара, Ю. Пилсудского, М. Горти, М. Примо, К. Маннергейма, де Риверы?
b) Совокупность программных положений фашистских партий. Другая возможность – анализ пунктов официальных программ фашистских движений: примат национализма, империалистические устремления, всемогущество национального государства (тоталитарный аспект), милитаризм, антипарламентаризм, корпоративный принцип, признание частной собственности с осуждением злоупотреблений ею, ориентация на мелкие и средние предприятия, вождизм (фюрерство), отбрасывание идеи классовой борьбы за счет национального солидаризма, интеграция индивида в определенный ряд сообществ, утверждение независимости государства от церковных учреждений и др.
Французский ученый Р. Бурдерон пишет, что «ни одна из программ не содержит какого-то фундаментального положения, которое бы не встречалось в других программах. Те или иные частные положения одни программы содержат, а в других их нет, но все они связаны с каким-то более общим положением».
Британец Р.Скратон, напротив, считает, что не все из упомянутых характерных черт свойственные каждому из классических образцов фашизма (Третий Рейх, Италия, Испания). Следует отметить, что из перечисленных признаков две имеют принципиальное значение:корпоративный принцип и выразительный тоталитаризм, которые не являются совместимыми, и именно это разногласие очерчивает два разных направления фашистской идеологии – (итальянский) фашизм и (немецкий) нацизм.
При таких условиях, при учёте «необязательности» перечисленных черт, проблема естественно запутывается, поскольку много пунктов были свойственные доктринам других межвоенных правых (радикальных, консервативных, клерикальных) и левых (синдикалисты) группировок и движений.
c) Сомнительна и полезность определений «от противоположного». Негативный способ определения фашизма, который «выступает против социализма, либерализма, демократии» опять порождает нескладицу, поскольку в этой борьбе конкурировали между собой очень разные движения и доктрины консервативного, националистического, анархо-синдикалистского направления.
«Негативное определение» очень почитают историки или политологи лево-либеральной ориентации, которые таким образом могут кучей зачесть к «фашистам» своих любых политических противников.
d) Вопрос «экспорта» фашистской идеологии. Постоянно присутствующей в исследованиях остается проблема идейных корней фашизма и средства распространения его идей.
2) Социальная ориентация фашистской доктрины. Вопрос социальной ориентации фашизма открывает одно из наибольших его противоречий (в то же время чуть ли не самую характерную его черту): как выразителю элитарной идеологии удавалось мобилизовать огромную массовую поддержку.
Инициировал фашизм «бунт среднего класса», который был вызван социально-экономическими проблемами межвоенных периодов, о которых уже немного шла речь. Элитаризм доктрины был не «природно-органическим», как у консервативно-аристократических кругов, а научно или псевдонаучно обоснован (ибо так было моднее).
При борьбе за власть фашизм пытался достичь чрезвычайной массовости своего движения посредством популизма и перенятой у социалистических партий практики мобилизации масс: «В пропаганде вообще я видел инструмент, которым марксизм-социалистические организации пользуются искусно», – отмечал А.Гитлер. «Я уже давно удостоверился, что верное использование этого оружия является настоящим искусством, и что буржуазные партии почти не умеют им пользоваться».
Именно в этом противоречии массовости и антиэгалитарности можно увидеть одну из главных границ между фашизмом и консерватизмом, поскольку европейский консерватизм ориентировался на аристократию, собственнические слои, «старую элиту», не впадая в «грех» противоречивой массовости и «задабривания» перед народом. Вместо этого фашизм, как идеология, которая добывает в борьбе «фашистскую революцию», бросал в массы лозунги радикальных социальных превращений и создания «новой элиты», – вещь маловероятная для консерваторов. Поэтому именно социальный аспект идеологии и социальную природу движения и можно считать одним из реальных критериев дифференциации фашизма и консерватизма в межвоенные периоды.
3) Фашизм или нацизм? Существует проблема, которая остается мало замеченной в литературе – проблема адекватности термина «фашизм» всем разнообразным проявлениям этого явления. Когда идет речь об узком, аутентичном значении («итальянский фашизм»), то вопросов нет, но когда называть «фашизмом» немецкий нацизм, то сомнения появляются. Так, львовский историк К. Бондаренко считает, что в разряд «фашистских» не попадает идеология А. Гитлера – нацизм. Согласно с гитлеровскими теориями, на первом месте в общественном сознании должно находиться понятие расы, а не понятие государства (как это отмечаем в фашизме). Кроме того, для нацизма не является характерной такая черта, как корпоративизм... А фашизм является еще и по существу корпоративно-синдикалистским тоталитарным движением».
Считая фашизм движением за «правую революцию», К.Бондаренко утверждает, что «…нацизм, в отличие от фашизма, имел ряд признаков левого движения», «более того, именно А. Гитлер ликвидировал фашистское движение в Германии в течение 1934-1935 годов». Но здесь автор сам себе противоречит, поскольку в это время было ликвидированы отряды СА и политическое направление, представленное братьями Г. и О. Штрасерами – именно те силы, которые олицетворяли «социализм» национал-социализма. После этого нацизм уже вряд ли мог иметь признаки левого движения.
В этом аспекте интерес представляет то, что в фашизме Италии и других романских стран социалистическая (синдикалистская) наследственность была сильнее и сохранялась дольше, воплощаясь доктринально, прежде всего, в корпоративизме. Поэтому, как критерий дифференциации фашизма и нацизма корпоративизм действительно имеет главное значение: в «25 пунктах» (программе) Немецкой национал-социалистической рабочей партии (1920 г.) упоминания о нём нет, но вместо этого представленная идея «создания сильной централизованной государственной власти» без любого посредничества профсоюзов (п.25).
В ряду вариаций фашизма советская историография употребляет интересный термин «пиренейский фашизм», который характеризуется корпоративизмом в условиях аграрных обществ. Но конфликт «аграрный-индустриальный» совпадает с еще более интригующим аспектом, недостаточно учтённым в литературе: корпоративизм или же «итальянский образец» распространился в романских католических странах, а нацизм – в германоязычных протестантских.
Поразительный пример страны, одновременно немецкоговорящей и католической, – Австрия 1920-1930-х годах, в которой существовали соответственно две враждебные фашистские силы – нацистская партия (филиал НСДАП) и «Гаймвер» (итальянская ориентация). Можно допустить, что, имея, общие корни, фашизм в условиях разных социальных структур, политических культур и языковых культурных пространств реализовался в двух вариантах – фашистском (корпоративном) и нацистском.