Кроме того, крестьянские волнения 1825—1826 гг. и ухудшавшееся положение помещиков, обремененных долгами, еще более утвердили его в мысли о необходимости освобождения крестьян. Сразу после коронации и по возвращении в Петербург Николай приказал делопроизводителю Следственной комиссии А. Д. Боровкову составить записку о мнениях, высказанных декабристами “по поводу внутреннего состояния государства в царствование императора Александра I”. Был составлен сборник из мнений Г. С. Батенькова, В. И. Штейнгеля, А. А. Бестужева. 6 февраля 1827 г. записка Боровкова была представлена императору, который, по свидетельству В. П. Кочубея, часто просматривал сборник и “черпал из него много дельного[83]”. Затем записка Боровкова, как и записки, всеподданнейшие письма, доклады и мнения различных лиц, были переданы в Секретный комитет 6 декабря 1826 г. Комитет был создан по проекту, изложенному в записке М. М. Сперанского[84]. Ему был поручен пересмотр всего государственного устройства и управления (в том числе крестьянский вопрос).
Однако Николай I, который говорил, что “крепостное право... зло для всех ощутительное и очевидное... и оно не может продолжаться..., что необходимо приготовить пути для постепенного перехода к другому порядку...[85]”, а также П. Д. Киселев и М. М. Сперанский, поддерживавшие реформаторские намерения государя, не были поняты не только в своем ближайшем окружении, но и среди широкого круга консервативного дворянства[86]. Комитету 6 декабря 1826 г. удалось лишь добиться облегчения участи государственных крестьян и то потому, что тут меньше были задеты интересы помещиков.
Секретные комитеты “для изыскивания средств к улучшению состояния крестьян разных званий ” еще не раз создавались и после 1826 г.— в марте 1835 г., марте 1839 г. и т. д., всего 6 раз до реформы 1861 г. Но претворить в жизнь их решения правительство Николая I так и не решилось, опасаясь не только выпустить из-под своего контроля крестьянство, но, главное, боясь сопротивления большинства дворянства.
Итак, после 14 декабря 1825 г. Россия вступила в новый этап своей истории не только с сохранившимся самодержавным строем, который уже не отвечал требованиям времени, но и с целым рядом неразрешенных социальных проблем. Для декабристов “военная революция” была попыткой изменить ход и направление российской истории. В последекабристское время вопрос о возможных путях развития страны, а также о средствах и методах политических и социально-экономических преобразований стал предметом идейных исканий, в основе которых была реакция на декабризм. В своих поисках “правильного” пути русское общество раскололось. Различное понимание интересов государства и отдельной личности приводили к появлению противоположных взглядов и программ.
Свое понимание коренных интересов страны отстаивало и правительство Николая I. И именно этим определялась его политика в отношении реформ, проведение которых оно считало только своей прерогативой. Отсутствие взаимодействия, а в некоторых случаях столкновение позиций “власти и общества” приводили в итоге к тому, что проведение реформ затягивалось. Но даже самые благие замыслы, слишком замедленные, теряют свою значимость и обречены на неудачу.
2 Славянофилы и западники: дискуссии о России и ее судьбе (с 40-х годов)
2.1 Взгляды славянофилов (Гегель, Шеллинг)
Славянофилы, представители одного из направлений русской общественой и философской мысли 40—50-х гг. 19 в. — славянофильства, выступившие с обоснованием самобытного пути исторического развития России, по их мнению, принципиально отличного от пути западноевропейского. Самобытность России славянофилы видели в отсутствии, как им казалось, в её истории классовой борьбы, в русской поземельной общине и артелях, в православии, которое славянофилы представляли себе как единственное истинное христианство. Те же особенности самобытного развития славянофилы усматривали и у зарубежных славян, особенно южных, симпатии к которым были одной из причин названия самого направления (славянофилы, т. е. славянолюбы), данного им западниками. Для мировоззрения славянофилов характерны: отрицательное отношение к революции, монархизм и религиозно-философские концепции. Большинство славянофилов по происхождению и социальному положению были средними помещиками из старых служилых родов, частично выходцами из купеческой и разночинной среды.
Идеология славянофилов отражала противоречия русской действительности, процессы разложения и кризиса крепостничества и развития капиталистических отношений в России. Взгляды славянофилов сложились в острых идейных спорах, вызванных «Философическим письмом» П. Я. Чаадаева. Главную роль в выработке взглядов славянофилов сыграли литераторы, поэты и учёные А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин. Видными славянофилами являлись П. В. Киреевский, А. И. Кошелев, И. С. Аксаков, Д. А. Валуев, Ф. В. Чижов, И. Д. Беляев, А. Ф. Гильфердинг, позднее — В. И. Ламанский, В. А. Черкасский. Близкими к славянофилам по общественно-идейным позициям в 40—50-х гг. были писатели В. И. Даль, С. Т. Аксаков, А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Ф. И. Тютчев, Н. М. Языков. Большую дань взглядам славянофилов отдали историки, слависты и языковеды Ф. И. Буслаев, О. М. Бодянский, В. И. Григорович, И. И. Срезневский, М. А. Максимович.
Средоточием славянофилов в 40-е гг. была Москва, литературные салоны А. А. и А. П. Елагиных, Д. Н. и Е. А. Свербеевых, Н. Ф. и К. К. Павловых. Здесь славянофилы общались и вели споры с западниками. Многие произведения славянофилов подвергались цензурным притеснениям, некоторые из славянофилов состояли под надзором полиции, подвергались арестам. Постоянного печатного органа славянофилы долгое время не имели, главным образом из-за цензурных препон. Печатались преимущественно в «Москвитянине»; издали несколько сборников статей «Синбирский сборник» (1844), «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных» (1845), «Московские сборники» (1846, 1847 и 1852). После некоторого смягчения цензурного гнёта славянофилы в конце 50-х гг. издавали журналы «Русская беседа» (1856—60), «Сельское благоустройство» (1858—59) и газеты «Молва» (1857) и «Парус» (1859).
В 40—50-х гг. по важнейшему вопросу о пути исторического развития России славянофилы выступали, в противовес западникам, против усвоения Россией форм и приёмов западно-европейской политической жизни и порядков. В борьбе славянофилов против европеизации проявлялся их консерватизм. В то же время, представляя интересы значительной части дворян-землевладельцев, испытывавшей растущее воздействие развивавшихся капиталистических отношений, они считали необходимым развитие торговли и промышленности, акционерного и банковского дела, строительства железных дорог и применения машин в сельском хозяйстве. Славянофилы выступали за отмену крепостного права «сверху» с предоставлением крестьянским общинам земельных наделов за выкуп. Самарин, Кошелев и Черкасский были среди деятелей подготовки и проведения Крестьянской реформы 1861. Славянофилы придавали большое значение общественному мнению, под которым понимали мнение просвещённых либерально-буржуазных, имущих слоев, отстаивали идею созыва Земского собора (Думы) из выборных представителей всех общественных слоев, но возражали против конституции и какого-либо формального ограничения самодержавия. Славянофилы добивались устранения цензурного гнёта, установления гласного суда с участием в нём выборных представителей населения; отмены телесных наказаний и смертной казни.
Философские воззрения славянофилов разрабатывались главным образом Хомяковым, И. В. Киреевским, а позже Самариным и представляли собой своеобразное религиозно-философское учение. Генетически философская концепция славянофилов восходит к восточной патристике, в то же время во многом связана с «философией откровения» Ф. Шеллинга, западноевропейским иррационализмом и романтизмом 1-й половины 19 в., отчасти воззрениями Г. Гегеля. Односторонней аналитической рассудочности, рационализму как и сенсуализму, которые, по мнению славянофилов, привели на Западе к утрате человеком душевной целостности, они противопоставили понятия «водящего разума» и «живознания» (Хомяков). Славянофилы утверждали, что полная и высшая истина даётся не одной способности логического умозаключения, но уму, чувству и воле вместе, т. е. духу в его живой цельности. Целостный дух, обеспечивающий истинное и полное познание, неотделим, по мнению славянофилов, от веры, от религии. Истинная вера, пришедшая на Русь из его чистейшего источника — восточной церкви (Хомяков), обусловливает, по их мнению, особую историческую миссию русского народа. Начало «соборности» (свободной общности), характеризующее, согласно славянофилам, жизнь восточной церкви, усматривалось ими и в русской общине. Русское общинное крестьянское землевладение, считали славянофилы, внесёт в науку политической экономии «новое оригинальное экономическое воззрение» (И. С. Аксаков). Православие и община в концепции славянофилов — глубинные основы русской души. В целом философская концепция славянофилов противостояла идеям материализма.
Историческим воззрениям славянофилов была присуща в духе романтической историографии идеализация старой, допетровской Руси, которую славянофилы представляли себе гармоническим обществом, лишённым противоречий, не знавшим внутренних потрясений, являвшим единство народа и царя, «земщины» и «власти». По мнению славянофилов, со времён Петра I, произвольно нарушившего органичное развитие России, государство встало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, славянофилы приписывали по сути дела внеисторический характер русскому «народному духу».