Анализируя причины постигших партию лейбористов неудач, ее руководство пришло к выводу, что главной из них явилась неспособность преодолеть сложившийся у большинства избирателей стереотип лейборизма как политической силы, отставшей от требований времени. Поэтому главный упор после выборов 1987 г. был сделан на том, чтобы идти еще более решительно, чем это было сделано в 1983—1986 гг., по пути обновления его программных и политических установок, приведения их в соответствие с изменившимися потребностями и настроениями широких масс избирателей. Для решения этой задачи, считало лейбористское руководство, необходимо прежде всего утвердить в партии гегемонию “умеренных”, т.е. центристских и левоцентристских, сил. Именно в данном контексте следует рассматривать осуществленные вскоре после всеобщих выборов меры по ограничению полномочий местного партийного и профсоюзного актива (главной опоры левого крыла) в деле выдвижения кандидатур на выборы в парламент, по повышению роли парламентской фракции.
Что касается идейно-политической платформы партии и ее программных установок, то в соответствии с решениями ежегодной конференции 1987 г. Национальным исполкомом было создано 6 исследовательских групп, призванных выработать новые или обновленные позиции по основным вопросам внутренней и внешней политики партии. Еще до опубликования результатов работы указанных групп вокруг всего комплекса подлежащих критическому пересмотру проблем в партии развернулась острая фракционная борьба. Недовольная общим направлением идейно-политической эволюции партии группа “твердых” левых во главе с А. Бенном выступила с резкой критикой в адрес партийного руководства. Весной 1988 г. А. Бенн и Э. Хеффер выдвинули свои кандидатуры на пост лидера и заместителя лидера. Состоявшиеся в период проведения очередной партийной конференции осенью 1988 г. выборы принесли убедительную победу Н. Кинноку, получившему 88,6 % голосов, его заместитель Р. Хаттерсли собрал 66,8 %. За А. Бенна было подано 11,4 %, Э. Хеффера — 9.5 %. Еще один претендент на пост заместителя лидера, Д. Прескот, придерживающийся левоцентристской ориентации, получил 23,7 %[72].
Сразу же после выборов 1987 г. и между вчерашними партнерами Альянса вспыхнула острая полемика. После того как лидер либералов Д. Стил заявил о желательности слияния партий, а лидер социал-демократов Д. Оуэн резко осудил эту идею, Альянс как целостное политическое образование практически прекратил свое существование. Возникшие в СДП острые разногласия между Д. Оуэном и тремя другими основателями партии (Р. Дженкинсом, Ш. Уильямс и У. Роджерсом), которые поддерживали идею слияния и возражали лишь против “поспешности” в ее реализации, по сути дела, парализовали активность партии. Само ее существование было поставлено под вопрос. В ходе состоявшегося вскоре голосования среди членов СДП по вопросу о слиянии с либералами и образовании новой, единой партии центра большинство высказалось за слияние. В начале 1988 г. была создана Социал-либеральная демократическая партия.
Ситуация 70-х — первой половины 80-х годов была весьма и весьма благоприятной для “центра”, и именно этим прежде всего объясняются те результаты, которых он добился. Осуществить генеральный прорыв и нанести решающий удар по двухпартийной системе ему, однако, не удалось, и дело не в каких-то просчетах с его стороны, а прежде всего в том, что брешь, образовавшаяся между главными партиями, оказалась недостаточно широкой, “полярное” движение сменилось более сложным маневрированием, а затем и наметился, особенно со стороны лейбористов, все более заметный крен в сторону “центра”. Да и консерваторы видели свою главную задачу в том, чтобы укрепить свое влияние среди тех категорий избирателей, которые проявляют растущее недовольство чересчур жесткой социально-экономической стратегией. Тем более, что уже с весны 1989 года лейбористы по уровню популярности уверенно выходили вперед. К лету 1990 года этот разрыв достиг 10-15%. Убедительным подтверждением утраты партией доверия среди растущей части избирателей явились серьезные провалы на нескольких дополнительных выборах 1989-1990 гг. в парламент, а также неудачи на выборах в органы местного самоуправления[73].
Одновременно с падением популярности партии стала снижаться причем еще более резко, и популярность ее лидера, опустившаяся весной 1990 года до самой низкой отметки, когда-либо фиксировавшейся опросами общественного мнения[74]. Если проанализировать внутрипартийную расстановку сил консерваторов, то отставка Маргарет Тэтчер и приход к власти Джона Мейджора 28 ноября 1990 года назревал давно, фактически едва ли не с момента последних всеобщих выборов, состоявшихся в мае 1987 года. Несмотря на широковещательные заверения, что победа на выборах откроет перспективу дальнейших крупномасштабных сдвигов в общественно - политической жизни страны, в действительности ни перед выборами, ни сразу после них тори не смогли предложить ничего существенно нового. Приватизация основных национализированных отраслей была уже закончена. Еще меньше смогли предложить тори в области реформирования трудовых отношений и отношений собственности. В то же время накопившиеся социальные проблемы, главными из которых были упадок “внутренних городов” и отставание регионов с преобладанием старых отраслей экономики, требовали осуществления мер, не укладывавшихся в русло консервативной философии минимального государственного вмешательства. Единственная действительно крупная реформа, призванная укрепить принципы “демократии собственников” была связана с изменением системы жесткого налогообложения. “Решительный” стиль Тэтчер приходил во все большее противоречие с реальными потребностями социально-экономического развития страны.
The Gardian писала в самый канун ее ухода: - “из кота среди мышей она превратилась в слона в посудной лавке”[75]. Одним из факторов, способствовавших ослаблению, а затем и утрате тори политической гегемонии, явилось усиление внутренних разногласий в ее руководстве. Наделавшая немало шума отставка министра финансов Н. Лоусона в октябре 1989 г., явилась началом серии конфликтов внутри партии консерваторов. Консерваторы стояли перед перспективой поражения на предстоящих выборах. Естественно, что это не устраивало ни Тэтчер, ни тех тори, кто не был согласен с ее курсом. Все большее число парламентариев - тори, включая министров, стали склоняться к тому, что главной причиной снижения популярности их партии: - “является упорное нежелание премьер-министра Тэтчер модифицировать курс правительства, проявить гибкость, учесть свои ошибки и просчеты[76]. Обострение разногласий шло по многим линиям. Однако главной неизменно оказывалась политика в отношении ЕС. Тэтчер решительно противилась любым мерам, нацеленным на создание общей для Сообщества валюты, принятию “Социальной хартии” и усилению роли его политических институтов. Все это усилило антитэтчеровские настроения и создало условия для размежевания и формирования течений в партии консерваторов.
В конце 80-х – начале 90-х годов можно было особенно четко проследить три течения, на которые разделились тори. Первое было представлено крайне правым течением “Одна Нация”, с лидером М. Хезелтайном (бывший министр обороны, ушедший в отставку в январе 1986 г). В книге “Там, где есть воля”[77] Хезелтайн изложил программу изменений, которые они считали необходимым внести в правительственный курс; осуществление “промышленной стратегии”, стержнем которой явились бы внедрение с помощью государства новейших достижений научно-технической революции и повышение уровня квалификации рабочей силы; преодоление упадка некогда процветающих индустриальных регионов Северной и Центральной Британии; принятие мер по решению проблем “внутренних городских территорий; “ведение целеустремленной “европейской” политики. В книге предлагалось использовать возможности, которых были лишены прежние поколения и превратить ЕС в бастион сильного и неделимого мира. В 1990 г. вышла вторая книга Хазелтайна “Европейский вызов: может ли Британия выиграть”[78]. В ней он выступает за превращение ЕС не только в экономический, но и в политический союз.
Представителями второго течения были “централисты” или как их часто называют “инертные”. В это течение входили некоторые члены правительства, такие как Д.Херд, Дж. Мейджор, Дж. Хау, И.Ридели. В целом это течение положительно относилось к тэтчеровскому курсу реформ, но в некоторых моментах призывало смягчить социальную политику и проводить более лояльную “европейскую политику”.
В целом, оба эти течения были нацелены не вспять, к консерватизму 40-60-х годов, а на осуществление той же неоконсервативной политики, но в “посттэтчеровском” варианте.
И, наконец, третье течение - левые или традиционалисты, как они себя называют. Лидером этого течения был депутат нижней палаты парламента А.Мейер. Это течение в духе старого консерватизма, резко критиковало политику М.Тэтчер. Обвиняя ее в уходе от классического консерватизма, неэффективности всего, что она проводила А.Мейер первый из всех ее противников, открыто выступил за ее отставку. На всех этапах большого периода правления консерваторов, при всех оттенках и вариантах мнений в целом шла борьба внутри партии, касающаяся двух вариантов подхода к решению серьезных экономических, социальных и внешнеполитических проблем, вставших перед страной - “жесткого” и “умеренного”. Но как “жесткие”, так и “умеренные” оставались “в рамках консервативных приоритетов”.
Как показали партийные выборы 1990 года, наиболее сильные позиции оказались у крайне правых и центристов. Путем компромисса им удалось выбрать на пост премьер-министра бывшего министра финансов тэтчеровского кабинета Джона Мейджора.