С. Хрущев считает, что это произошло в середине мая, во время визита его отца в Болгарию, причем идея была поддержана находившимся с ним министром иностранных дел А. Громыко. Анастас Микоян вспоминает: «Мысль об установке ракет с атомными боеголовками на Кубе возникла у Хрущева единственно с целью защиты Кубы от нападения. Он был в Болгарии в 1962 году, кажется, в середине мая. Приехал и рассказал мне, что все время думал, как бы спасти Кубу от вторжения, которое, как он считал, неизбежно должно повториться, но уже другими силами, с расчетом на полную победу американцев. “И пришла мне,– говорит,– мысль: что если послать туда наши ракеты, быстро и незаметно их там установить, потом объявить американцам, сначала по дипломатическим каналам, а затем и публично. Это сразу поставит их на место. Они будут поставлены в состояние такого же равновесия, как и во взаимоотношениях с нашей страной. Любое нападение на Кубу будет означать удар непосредственно по их территории. А это приведет к тому, что им придется отказаться от любых планов нападения на Кубу”.
Я ему сказал, что все это очень опасно. Такую вещь трудно скрыть – вдруг обнаружат? Кроме того, уж очень трудно будет заставить американцев смириться с постоянной угрозой удара “прямой наводкой” по их территории. Они могут не уступить и ударить по нашим ракетам, которые в условиях Кубы не спрячешь. А это будет удар по нашим войскам, так как ракеты должны иметь сильное сухопутное прикрытие. И что тогда нам делать?
Но Хрущев не отступал. Стали обсуждать на Политбюро. Никто больше, кроме меня, конечно, ему не перечил. Я еще в какой-то мере надеялся на военных, но Малиновский только поддакивал во всем Хрущеву...»
24 мая 1962 г.Президиум ЦК КПСС принимает решение о переброске контингента советских войск (ГСВК) на территорию Кубы, а 10 июня– утверждает решение о доставке на Кубу советских ракет средней дальности с ядерными боеголовками. Этой операции было дано название «Анадырь». было составной частью дезинформации. Анадырь– это река, впадающая в Баренцево море и одноименный порт, центр Чукотского округа.
20 июнязавершается формирование ГСВК для участия в операции «Анадырь».
Оставалось только убедить кубинские власти в необходимости принятия советской военной помощи.
А.И. Алексеев пишет: «В середине мая мы прибыли в Гавану. Надо сказать, что мое положение было довольно деликатным: официально я еще не был назначен послом, хотя агреман уже был запрошен у кубинцев. Тем не менее в день приезда я встретился с Раулем Кастро и попросил его срочно организовать встречу с Фиделем. Я ничего не сказал Раулю о конкретных целях нашей делегации, но, поскольку в ее составе был маршал Бирюзов, прибывший в Гавану под другой фамилией, Рауль, как мне думается, понял, о чем пойдет речь. Через несколько часов вечером состоялась наша встреча с Фиделем, на которой присутствовал и Рауль.
Разговор начался с сообщения об озабоченности Советского правительства развитием событий вокруг Кубы, наращиванием агрессивных действий США, что могло привести к их вооруженному вторжению. Наши и кубинские оценки создавшегося положения оказались идентичными.
Затем было сказано, что правительство СССР всеми возможными средствами готово помочь Кубе в укреплении ее обороноспособности вплоть до рассмотрения вопроса о размещении на ее территории советских ракет средней дальности, если кубинские друзья сочтут для себя полезным такое средство устрашения потенциального агрессора…
Фидель на минуту задумался, а затем сказал, что ему эта идея представляется очень интересной, поскольку она, кроме защиты кубинской революции, послужит интересам мирового социализма и угнетенных народов в их противоборстве с обнаглевшим американским империализмом, который повсюду в мире пытается диктовать свою волю. Таким образом. Куба могла бы внести свой вклад в общее дело антиимпериалистической борьбы. Но он пообещал обсудить этот вопрос с ближайшими соратниками и лишь, потом дать нам окончательный ответ. Мне показалось тогда, что Фидель еще до нашей встречи понял, о чем пойдет речь, и уже был почти готов к положительному ответу. На следующий день состоялась новая беседа, на которой с кубинской стороны кроме Фиделя присутствовали Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара, Освальдо Дортикос и Блас Рока. Ответ их был однозначен: да.»
27 июня в ходе визита в Москву Рауля Кастро был парафирован договор о размещении советских вооруженных сил на территории Республики Куба.
10 июляпервая команда из рекогносцировочной группы ГСВК отбыла из аэропорта Внуково в Гавану. Рекогносцировочные (передовые) группы отправили под видом специалистов по сельскому хозяйству, самолетами. Их встречали представители министерства сельского хозяйства Кубы. Операция «Анадырь» началась.
Для операции «Анадырь» были характерны скрытность и дезинформация при проведении операции. Круг лиц, допущенных к планированию операции, был строго ограничен. Союзники по Варшавскому пакту не информировались. Под любыми предлогами собирались корабли гражданского флота, нужные для операции (всего было использовано 85 кораблей, совершивших 183 рейса). Личный состав убеждали в том, что он участвует в стратегических учениях, для этой цели грузили полушубки, лыжи, валенки. После прибытия в порт отправки личный состав лишался всех видов связи. Связь Генштаба осуществлялась шифром и лично через ответственных Генштаба и Главных штабов. По пути следования личный состав был переодет в гражданскую одежду. Проводилась дезинформация в печати. Публиковались статьи о туристах, следующих на Кубу и др.
Справочный материал для командного состава готовило 7 Управление Главного политического управления Советской Армии. В него включали данные по всем «горячим точкам», существовавшим тогда в мире: о Египте, Кубе, Индонезии, о Пакистане и Индии. После объявления подлинного маршрута, оставляли только сведения о Кубе, другие документы надлежало сжечь.
Капитанам давались карты всего мирового океана, кроме этого- пакеты, которые следовало вскрыть по мере необходимости в море.
На палубы судов грузилась техника, внешне напоминавшая сельскохозяйственную. При проходе проливов и при встрече в море с кораблями личный состав убирался с палуб. Иностранных лоцманов по возможности не брали на борт. Разгрузка судов с личным составом и техникой на Кубе проводилась только ночью.
В июле на Кубу, в Гавану прибыл генерал армии Плиев, назначенный командующим группировкой советских войск на Кубе. И.А. Плиев- кавалерист, командовавший в годы Великой Отечественной войны кавалерийскими и конно-механизированными группировками, с 1958 г.- командующий войсками Северо-Кавказского военного округа. Именно ему пришлось организовывать подавление войсками тех волнений, которые вспыхнули в Новочеркасске в первые дни июня 1962 г. Выбор его в качестве командующего был обусловлен, скорее всего, тем, что Плиев имел опыт управлением войсками в условиях горного и субтропического климата.
Американская администрация, в свою очередь, продолжала подготовку планов вторжения на Кубу. 10 августа 1962 г. в Вашингтоне было принято решение об осуществлении расширенного «варианта В» об организации подпольной деятельности на Кубе с целью спровоцировать восстание на Кубе как повода для вторжения [ ]. В январе–августе 1962 г. на Кубе было проведено 5780 подрывных акций, в том числе на крупных промышленных предприятиях– 716 [ ].
В течение августа–сентября советский флот перевозит на Кубу военную технику, личный состав. На Кубе создается мощная советская военная группировка, включавшая в себе сухопутные, авиационные и морские соединения. 16 сентября дизель-электроход «Индигирка» вышел из Североморска с ядерными боеприпасами на борту [ ]. Следом за ним вышел сухогруз «Александровск» с аналогичным грузом.
Учитывая возможность нападения на гражданские суда, перевозящие на Кубу военное снаряжение, Генеральный штаб обратился к Хрущеву с предложением о необходимости вооружения каждого транспортного судна, следующего на Кубу с личным составом и вооружением, помимо личного оружия, путем установки на каждом судне по две 23-мм спаренные зенитные установки с боезапасом по два боекомплекта (2400 снарядов) для борьбы с воздушными целями на дальности до 2500 метров при высотах до 1500 метров и против надводных легкобронированных целей на расстоянии до 2000 м. Следовало вооружить 34 судна, дать инструкцию капитанам и начальникам воинских эшелонов по защите транспортных судов от пиратских действий самолетов, надводных кораблей, подводных лодок США и кубинских контрреволюционеров на переходе морем [].
У капитанов гражданского флота это предложение энтузиазма не вызвало. Пушки, установленные на их кораблях, превращали эти суда, в соответствии с морскими обычаями, в военные, со всеми вытекающими из этого последствиями. Суда гражданского флота оказывались юридически боевыми, не приобретая, по существу, никаких новых возможностей обороняться.
В группировке советских войск на Кубе предполагалось иметь в ее составе значительные силы военно-морского флота: эскадру подводных лодок, эскадру надводных кораблей, бригаду ракетных катеров, ракетный полк «Сопка» морской торпедный авиационный полк и отряд судов обеспечения. Всего на Кубе планировалось развернуть: 11 подводных лодок (в том числе, 7 ракетных), 2 крейсера, 4 эскадренных миноносца (из них 2 ракетных), 12 ракетных катеров «Комар», 6 пусковых установок «Сопка», 33 бомбардировщика Ил-28 и 5 вспомогательных судов.
Реально на Кубу были доставлены: полк бомбардировщиков Ил-28, бригада ракетных катеров типа «Комар» в составе 3 дивизиона по 4 катера в каждом. В составе ВМФ на Кубе был включен также полк ракет «Земля-море» типа «Сопка» (4 дивизиона по 2 пусковые установки в каждом). Всего на остров было доставлено 34 этих крылатые ракеты. Переброска же эскадры надводных кораблей, предусмотренная планом «Анадырь», была отменена решением Совета обороны СССР в конце сентября. Эскадра подводных лодок тоже не была развернута. 7 дизельных ударных подлодок обеспечивали морские перевозки войск и грузов на Кубу [ ]. Имелись проблемы с использованием легких бомбардировщиков ИЛ-28. По штату в полку должно было быть 42 самолета. Эти машины были отправлены в контейнерах. К началу кризиса было собрано только 6 машин.