Приведем другой пример, указывающий на более локальные сбои в системе. Предположим, что в один прекрасный момент произошла революция – и вот оно, наступление желанной свободы для всех. Однако, при сохранении государственности сохраняется вертикаль власти, что бы там ни говорили коммунисты, ностальгирующие о прошлом, убеждая нас в том, что во времена совдепа не было этой вертикали. Она просто не представляла собой многоэтажное здание, но два-три этажа в нем имелись. Так, внизу был народ, верящий в свою власть и свободу, чуть выше всякие там чиновники, а на самом верху – генсек со своей приближенной свитой, которому-то власть и принадлежала. Так что глупо верить в равенство советского народа; разве что равенство всех перед властью. Уровень жизни обычного заводского труженика не шел ни в какое сравнение с уровнем жизни члена политбюро. Так вот, продолжим свою идеализацию… Представим, что народная революция произошла, но вместе с тем вертикаль власти все равно сохранилась. И даже если на самом верху восседает Человек с большой буквы, который не упивается своим статусом, а действительно всячески заботится и печется о нуждах народа, это мало что изменит для самого народа. В чем же парадокс? Если начальник – человек хороший, это совсем не значит, что его подчиненные – такие же гуманисты. И получается следующее: царь заботится о люде, но его забота до люда не доходит, так как она оседает в карманах чиновников на местах; а у заботы есть такое свойство – попадать в карман не адресата, а посредника. Поэтому царю мало быть хорошим человеком, но также надо быть отменным управленцем, отлично разбирающимся в кадрах. Но ведь нельзя, управляя такой большой страной, знать лично всех, кто сидит на высоких постах, чтобы эффективно пресекать антинародные деяния с их стороны. И даже если существуют специальные правоохранительные органы, чья основная функция – отслеживание темных дел чиновников, – не факт, что внутри самого этого органа не приютится червь коррупции и корень зла. Так что любая система, с какими бы добрыми намерениями она ни была выстроена, все равно имеет свои сбои. Каждой системе присущи как ее функциональные особенности, для реализации которых она и была создана, так и дисфункциональные проявления. Открытость системы, ее полная подотчетность и прозрачность – одно из важных условий ее функциональности и, соответственно, пресечения дисфункциональных прецедентов. А если говорить о бюрократической закрытой системе, подобно господствующей сейчас, то именно она – из-за своей закрытости – в наибольшей степени подвержена коррупции. Коррумпированная чиновничья часть развращает еще здоровую часть государственной элиты с такой быстрой скоростью, что исчезает всякая надежда на излечение раковой опухоли, уже давшей метастазы. Зараза захватывает не только органы государственной власти, но и большую часть общества, тем самым выставляя продажность на святой пост нравственных норм. Коррупция становится самовоспроизводящейся системой, направленной на подкуп и подчинение тех органов и инстанций, которые могут обеспечить ее безопасность и развитие и автоматически элиминировать те инстанции, которые угрожают этой безопасности и развитию. Так возникает организованная преступность на самых высших уровнях социума. Сегодня она стала не только широко распространенной во властных кругах, но и почти легитимной. «Коррупция стала тормозом для ускоренной динамики развития страны, угрозой национальной безопасности, ведущим фактором низких темпов развития экономики, углубления социальной дифференциации общества»[144]. Будь нынешняя система более либеральной, прозрачность, свойственная либерализму, стала бы серьезным барьером для коррупции, бюрократии и прочих подковерных дел и делишек; когда расходы и доходы подотчетны, когда осуществляется общественный контроль за властью, когда журналисты позволяют себе описывать реальную обстановку, есть все основания для пресечения обогащения власти за счет народа. Это привело бы не только к воцарению политических свобод, но и к повышению зарплат обычного простого люда.
Выше мы описали совсем уж сумеречное положение дел как на макроуровне, так и на микроуровне. Сумеречное, но, к сожалению, вполне возможное. В соответствии с ним победа над политически проявляемой бесчеловечностью будет всего лишь временной, сиюминутной. Поэтому еще не факт, что традиционные методы борьбы за равноправие против бесправия приведут именно к тому результату, который видится многим несогласным, готовым идти в народ и работать «в поле». Естественно, мы не можем с точной долей вероятности предсказывать какой-либо ход событий, но такой футурологический прогноз, равно как и другой – более оптимистичный – вполне имеет право на существование.
Есть много оснований предполагать, что так называемая система терроризма работает на возбуждение в массах желания фашизма. Они взорвали соседний дом, а мы, испугавшись, просим у них порядка. И, как мы знаем на примере Ельцина и не только, аморфный президент-либерал (а зачастую в массовом сознании либерал ассоциируется именно со слабаком) не в состоянии привести страну в порядок, а вот «железная рука» это сделает в два счета. То есть, нагнетается такая ситуация, когда массы молят о спасении. И требуется спаситель Адольф Бенитович Сталин. Так тоталитаризм легитимируется.
Наверное, действительно общество получает то государство, которое заслуживает. Что же касается нашего общества, в большинстве своем конформного и бездумного, получает ли оно по заслугам? И да и нет. Если разделять понятия «общество» и «масса», то ответ на поставленный вопрос примет такую форму. Массы вполне заслуживают правительства, лишенного человеческого лица; пассивно-конформным индивидам, трясущимся от страха потерять свою рубашку в виде положения, статуса и денег, поделом. Их не жаль. Но народ, представляющий из себя людей активных, умеющих рационально-критически осмыслять действительность, чьи интересы выходят за пределы нарциссической акцентации на себе самом, заслуживает намного лучшей жизни, чем ему предлагается. В России народ (не масса) существует, но он может только перешептываться, а не говорить в полный голос, так как ему перекрывают возможности для свободной вербализации. Он обречен быть неуслышанным.
Масса безвластна, но тут под словом «власть» я подразумеваю совсем не то содержание, которое дается данному термину в общепризнанном смысле. Здесь я говорю о ницшеанском понимании человека власти или сверхчеловека, которого противопоставляю современной бездумной и безответственной массе. Сам Ницше понимал власть как расширение и рост, как превращение потенций в реальность, что выступает основной потребностью человека. В сущности, это развитие человека и в первую очередь развитие его воли. Воли, способной противостоять тому окружению, которое пытается подавить эти волевые устремления, которое устанавливает над этим человеком железную диктатуру и тем самым сковывает его руки, делает его безвольным. Волю к власти Ницше можно синонимировать с самоактуализацией Маслоу как с фундаментальной потребностью организма, блокировка которой приводит к психопатологиям. И самоактуализация и воля к власти – это потребность в проживании своих потенций и возможностей, основанных, конечно, на свободе выбора. Зачатки этой воли к власти присутствуют в народе, хотя, к сожалению, пока не могут открыто проявлять себя.
Великий философ, представитель направлений экзистенциализма и «философии разума», Карл Ясперс называет политическую современность бесконечным круговоротом, который состоит во взаимном обмане и самообмане, осуществляющихся посредством идеологий[145]. И всем безразлично, обман это или нет. Люди не задумываются об этом. Скорее им интересно найти расположение со стороны элиты по отношению к себе. «Надо уметь уговорить, даже подкупить – безотказно нести службу, стать незаменимым, – молчать, надувать, немного, но не слишком лгать, быть неутомимым в нахождении оснований – вести себя внешне скромно, – в случае необходимости взывать к чувству, трудиться к удовольствию начальства, не проявлять никакой самостоятельности, кроме той, которая необходима в отдельных случаях»[146]. О чем же говорит здесь Ясперс? Да все о том же попрании собственных идеалов, личных убеждений (если, конечно, изначально есть что попирать) в угоду элите. О ничем не прикрытом подхалимстве и лизоблюдстве. Об отсутствии инициативы со стороны простого смертного, поскольку инициатива действительно наказуема. Там, наверху, уже все за тебя продумали, поэтому просто делай бездумно то, что тебе велят. «Тот, кто вступает в сообщество взаимно обусловливающей деятельности, должен вследствие необходимой заботы о его сохранении стремиться к согласию, а не к борьбе; поэтому он отказывается в известных границах от себя, от своего индивидуального существования, чтобы сохранить возможность продолжения общего существования»[147]. А зачем сохранять это общее существование? Что это даст? И насколько соотносятся цели и средства? И далее Ясперс резюмирует: «массовый порядок создает универсальный аппарат существования, который разрушает мир специфически человеческого существования»[148]. То есть, возникает противоречие – или существует масса или существую я, или мое своеволие и существование или универсальный порядок существования. Выбор невелик…