Церковников едва ли пустили во власть «просто так» [вообще, наделение РПЦ властными полномочиями противоречит Конституции]. В школы вводится богословие, которое будет преподаваться за счет сокращения программ многих других – действительно важных – предметов, в первую очередь русского языка. У нас итак вследствие американизации языка [а не только всей бытности], а также понижения культуры чтения языковая грамотность среднестатистического русского человека оставляет желать лучшего. Это ли не космополитизм в его крайне негативном аспекте, это ли не выхолащивание исконно русской культуры, это ли не одна из попыток похоронить богатое национальное наследие, на место которого претендует совершенно чуждая идеология – в данном случае религиозная? В конечном счете, не воспитание ли это послушания, которое так необходимо не только богу (согласно библии), но и тем, кто стоит у руля страны? К тому же, попытка в поликонфессиональной стране внедрить в систему обучения одну лишь православную доктрину приведет не к моноконфессиональности, а, наоборот, к социально-религиозному расколу. Я не думаю, что язычникам, мусульманам, атеистам и другим понравится такое нововведение. Не лучше ли, вместо религии, внедрить в школьное обучение уроки гражданственности, как это предлагает профессор Ж.Т. Тощенко[291]? И не за счет других предметов. Да и вообще, церковь должна знать свое внеполитическое место, ей следует быть отделенной от власти, а она, наоборот, все больше и больше наделяется властными полномочиями. И эти полномочия передаются только РПЦ, но не другим религиозным организациям, что говорит об особом привилегированном статусе РПЦ как религиозной организации и православия как религиозной ветви. Приоритет, отдаваемый РПЦ, можно трактовать как нарушение конституционного положения о светском характере РФ.
Взаимосвязь правительства и РПЦ – вообще отдельная тема разговора. Церковь в своем преимуществе, сращиваясь с властью, становится такой же коррумпированной, как и чиновничество; по сути, она превращается в институт власти. Разрабатывается закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», который вызвал критический отклик со стороны некоторых ученых, так как он допускает изъятие из музеев предметов религиозного назначения, что вступает в противоречие с законом о музейном фонде, декларирующем неотчуждаемость и неприкосновенность национального достояния. Признак здоровой культуры – это пополнение музеев как институтов культурной памяти, а не их разрушение. Вообще, данный закон предполагает не только демузеефикацию, но и абсолютно непонятную отчуждаемость имущества, о чем говорит абстрактность фразы «имущество, не имеющее религиозного назначения, предназначенное для обслуживания имущества религиозного назначения». Сюда можно отнести все что угодно – площади, леса, реки[292]. В общем, согласно этому и ему подобным законам, церкви следует передать далеко не только имущества религиозного назначения…
Или же ярким примером космополитизации служит начавший обороты процесс переписывания нашей истории на новый лад, ее очернения и фальсификации[293]; скоро выяснится, что Вторую Мировую выиграли американцы, а Советский Союз вообще не приложил к достижению победы никаких усилий – американские школьники и студенты давно уже убеждены в таковой «истине». Советская культура, история, идеология (хоть они и не были идеальны в смысле любви и уважения к народу), очерняются с особым рвением. Те, кто стоит за этими процессами, пытаются с помощью идеологического оружия под названием «русофобия» вызвать у русского люда комплекс вины и чувство исторической неполноценности за совершенные перед своим и другими народами преступления, за насаждение «красной чумы», за ГУЛАГ и прочее; эти деятели стремятся представить русскую историю в виде сплошной полосы внутреннего и внешнего насилия, где не было ни единого просвета человечности. Причем таковой деятельностью не гнушатся и наши с вами собратья, активно пропагандирующие культ беспросветного советского произвола; наглядный пример – фильм «Сволочи», показавший то, чего на самом деле не было в истории второй мировой войны и Советского Союза. В этом фильме не только искажаются события, но они искажаются явно не в угоду чувству российского патриотизма. Такое искажение искореживает это высокое чувство, закладывает идеологический фундамент для убежденности в полном мракобесии советской тактики войны, в соответствии с которой на войну якобы отправляли детей – и не просто отправляли, а использовали как пушечное мясо, как приманку. Другой пример из кинематографии (только на этот раз не российской, а американской) – фильм К. Тарантино «Бесславные ублюдки», где демонстрируется альтернативная версия окончания войны, только вот в фильме она преподносится не как альтернативная, а как реальная. «Ну и что в этом особенного, – скажет какой-нибудь обыватель, – режиссерская версия не претендует на истинность, а сценарий представляет из себя не работу, основанную на исторической науке, а безобидную фантасмагорию, цель которой заключена только в развлечении зрителя». Безобидную лишь для тех, кто знает историю и понимает, что этот фильм – всего лишь продукт фантазии, имеющий мало общего с действительностью. Однако он – и ему подобные «творения» – может послужить своеобразным учебником по истории для неокрепших умов, не знающих реальных событий. И чем большую популярность и широту тиражирования будут приобретать фильмы, ориентированные на фальсификацию исторических событий, тем в большей степени они будут получать статус продуктов, из которых можно черпать знание, а не только эмоции, связанные с развлечением.
Создается впечатление, что наши оппоненты в этой идеологической войне просто ангелы с крылышками, и уничтожение коренного населения Америки захватчиками, гордо провозгласившими себя американцами, взрыв японских городов и многое другое глубоко закопано под землю и не поддается больше эксгумации; Америка и НАТО – просто спаситель всех народов и стран! Они насаждают гуманизм (буквально насаждают, насильственно причиняют добро), и обвиняют в античелочечности в первую очередь не тех, кто действительно совершает преступления перед человеком, а тех, кто противится их эксплуататорской политике. Такие вот двойные стандарты. Американская экспансия в страны «третьего мира», скрываемая ширмой гуманизма и демократии – все та же истребительная система, которая страшится взять на себя ответственность громогласно заявить о себе самой, открыть свое истинное лицо. Строки семилетней девочки о том, что она, несмотря на любовь к своему отцу-военному, считает его долгом умереть за страну, Буш интерпретировал как проявление патриотизма. Но если мусульманский ребенок напишет такие же строки по отношению к своему отцу, воюющему за Талибан, Америка в них не только не узреет патриотизма, но и обвинит в жестокости и фанатизме. Америка – страна как технического прогресса, так и культурного упадка; это страна глупых и инфантильных людей. Они мнят себя венцом цивилизации, они не считают нужным учитывать интересы и ценности «другого», который представляется в их глазах варваром и психом только потому, что он «другой» и что он находит в себе смелость отстаивать свои права, которые нарушают глобализационные процессы. Не зря Ж. Бодрийяр, приводя пример уничтожения американцами индейцев, делает вывод о том, что народ, не имеющий своих ценностей, стремится разрушить чужие ценности[294]. «Для глобальной державы, такой же фундаменталистской, консервативной, как религиозная ортодоксия, все отличные от нее, сингулярные формы являются ересями. Поэтому они обречены либо на возвращение волей-неволей в глобальное устройство, либо должны исчезнуть. Миссия Запада (или скорее экс-Запада, поскольку он уже давно не имеет собственных ценностей) заключается в том, чтобы всеми средствами подчинить другие культуры хищническому закону равнозначности, эквивалентности»[295]. Недаром С. Жижек Ж. Деррида называет США государством-мошенником за его односторонние действия в отношении тех [суверенных] государств, в политике которых США видит мошенничество, а именно противоречие их интересам[296]. Государственная суверенность – уже злоупотребление властью и нарушение интересов США – хранителя мирового порядка, гаранта международного права, чья гарантия получена силой. Если кто-то позволяет себе критиковать американскую империалистическую политику, его сразу тычут носом в некую политкорректность и ставят в угол за плохое поведение. А наше правительство, видимо, боится быть поставленным в угол, а потому ведет себя «хорошо». Как объяснить то, что Кремль пригласил НАТОвские войска на праздник 9 мая в 2010 году? Я думаю, рационального объяснения нет и быть не может.
Американский инфантилизм граничит с обостренной рациональностью, как бы ни парадоксально на первый взгляд эта мысль не воспринималась. Разум создает вокруг себя периферию неразумия, которое одновременно стремится уничтожить разум и фактом своего «неразумного» существования конституирует его. Поэтому разум слишком обостренно относится к явлениям, не вписывающимся в него. Американский разум до неразумия чувствительно относится к любым неполадкам и катастрофам – от самых мелких до совсем крупных (типа терактов 11 сентября). Даже малейший непорядок, не согласующийся с господствующей рациональностью, привлекает огромное – буквально пораноическое – внимание. Когда с неба по непонятным причинам сыплется больше снега, чем обычно, американцы в панике. Когда река немного выходит из берегов, американцы в панике. Даже когда по радио вещали «Войну миров» Г. Уэллса, население штатов восприняло эту трансляцию за чистую монету – не за художественное произведение, а за новость о пришествии инопланетян, – что вызвало вполне нормальную для американцев панику (не знать этот почти классический роман – уже слишком). После уничтожения башен-близнецов – этого двуглавого символа капитализма и американской мечты – население США причитало: «неужели это произошло с нами?! Неужели в нашей великой стране возможно ТАКОЕ?! Неужели наш разум позволил этому случиться?!» Именно потому, что их разум не позволяет этому случиться, ЭТО случается. Их инфантилизм и нарциссизм диктует убежденность в том, что случившееся – это патология, это сбой в системе, это происки враждебных и ненормальных «других», а не норма, не трагическая вписанность в реальность (хотя это и вправду «другие» – но вопрос в том, кто: «другие» для американского населения – не только мусульмане, как привыкла думать широкая общественность, но и руководители ТНК). Свойственные им самолюбие, нарциссизм, обостренный разум прагматика-параноика-ребенка, высокий уровень материального существования, экономическое благоденствие служат барьером не только для развития культуры, но и для элементарной рефлексии. Экономически процветающей стране не нужны утонченный ум и высокая культура. У них есть американская мечта… И у них есть возможность и стремление насаждать ее другим. Но у них нет ни малейшего понимания того, почему некоторые «другие» яростно противодействуют американизации.