Коренная перемена состояла прежде всего в отходе от представления о социалистической собственности как исключительно государственной, в осмыслении кооперативной собственности как в равной мере социалистической, более того - преобладающей в такой мелкокрестьянской стране, как Россия. При этом сама кооперация мыслится весьма разнообразной по своему экономическому, социально-организационному и предметному содержанию. Словом, не один-единственный путь (через государственную собственность), а многообразие путей соединения частных и общих интересов трудящихся, преобразования частных интересов в коллективные, социалистические - такова стержневая идея ленинского кооперативного плана построения социализма, кратко говоря – государственно - кооперативного социализма.
Как соотносятся государственный и кооперативный принципы социализма? Самый простой ответ состоял бы в том, что каждый - из этих принципов распространяется на соответствующие, т. е. различные, массы трудящихся: одни заняты на государственных предприятиях, другие - в кооперативах. Но Ленин ставил задачу «достигнуть через нэп участия в кооперации поголовно всего населения...»[22]. При этом он, разумеется, не намерен был отказаться от национализации земли, крупных промышленных предприятий, банков, железных дорог и т. п. Следовательно, он предполагал иное, более сложное соотношение двух принципов, включающее и дифференциацию, и определенное их совмещение, пересечение.
Производственные кооперативы в сельском хозяйстве со своей, кооперативной собственностью на постройки, механизмы, скот и т. д. могут возникать на обобществленной, национализированной земле. Так же и в промышленности. Следовательно, государственный принцип может быть базовым, на котором вырастает, развивается иной, кооперативный принцип. Одновременно кооперативный принцип может и должен развиваться и как самостоятельный: и в производстве, и в потребительской области. При этом одни и те же слои населения в производстве могут быть заняты на государственно-кооперативных предприятиях, а в потреблении - пользоваться услугами автономных потребительских кооперативов. Словом, соотношение государственного и кооперативного принципов призвано отвечать разнообразию интересов самих трудящихся.
На это и должна быть направлена работа партии и государства в новых условиях. Поэтому перемена всей нашей точки зрения на социализм требует перенести центр тяжести с политической борьбы за власть «на мирную организационную «культурную» работу»[23], на экономическую и другую поддержку кооперативного строя как такого, которому мы должны помогать сверх обычного.
Чтобы широко войти в жизнь народов Советской России, кооперативному строю нужна была не только экономическая поддержка: «...полное кооперирование невозможно без целой культурной революции»[24]. Не случайно, что именно в связи с проблемой кооперации возникло в мыслях Ленина ключевое понятие «культурная революция». Коренная перемена всей точки зрения на социализм, выдвижение на первый план кооперативного принципа предъявляли качественно более высокие требования к каждому трудящемуся как личности, к его культуре в широком смысле слова. Поэтому место политической революции теперь должна занять культурная революция, цивилизующее культурничество, прежде всего среди крестьянства. Если хорошо поработать в этом направлении, то через некоторое время возникнет строй цивилизованных кооператоров - строй социализма.
Но предстоит огромная работа, для выполнения которой потребуется целая историческая эпоха. «Мы можем пройти на хороший конец эту эпоху в одно - два десятилетия»[25], - допускал Ленин. Это будет эпоха достижения поголовной грамотности, приучения населения пользоваться книжками, достижения известной обеспеченности от неурожая, от голода и т. д. Каждый гражданин Страны Советов должен пройти школу цивилизации, культуры, гуманизма.
Опыт первых пяти лет Советской власти выявил как исторические достижения, так и опасные проблемы, препятствовавшие построению общества реального гуманизма. Уже будучи тяжело больным, в конце 1922 - начале 1923г. В. И. Ленин в своих последних письмах и статьях, известных как его политическое завещание, сформулировал ряд принципиально новых положений и выводов, направленных на достижение гуманистических целей социализма.
Стержневым, волновавшим Ленина всегда, но особенно на этом драматическом этапе подведения итогов жизни был вопрос о роли и месте человека в созидании нового общества. Перед своим мысленным взором Владимир Ильич удерживает оба полюса этого архисложного вопроса: с одной стороны, интересы простых людей - миллионов рабочих и крестьян (именно на их соединение с общими интересами направлен ленинский кооперативный принцип), а с другой - личные качества политических; лидеров страны, сохранение и упрочение влияния тонкого слоя закаленных большевиков на судьбы социализма в России. Оба полюса неотделимы друг от друга, их связь проходит через культуру, уровень цивилизованности населения, особенности переживаемых им исторических процессов.
Наша революция совершилась, нарушив обычный исторический порядок: она началась без необходимых предпосылок цивилизованности, культуры, но зато создала такие политические предпосылки, как изгнание помещиков и капиталистов. Теперь предстояло приступить к культурной революции, без которой невозможно ни кооперирование населения, ни радикальное преодоление бюрократизма в управлении.
Проблема бюрократизма крайне беспокоила Ленина, потому что она непрерывно нарастала и обострялась вопреки предпринимавшимся для ее решения мерам. На это Ленин обратил внимание уже весной 1921 г. В первые полгода после революции, писал он тогда, мы еще не ощущали бюрократизма. Но через год, в новой Программе партии говорится о «частичном возрождении бюрократизма внутри советского строя». Еще через два года это зло стало гораздо более грозным, специально обсуждается на VIII съезде Советов (декабрь 1920 г.) и на X съезде партии (март 1921 г.). Экономический корень бюрократизма у нас - «раздробленность, распыленность мелкого производителя, его нищета, некультурность, бездорожье, неграмотность, отсутствие оборота между земледелием и промышленностью, отсутствие связи и взаимодействия между ними»[26]. И теперь, в начале 1923 г., немало рассуждая о пролетарской культуре, мы еще не только не овладели настоящей буржуазной культурой, в том числе культурой управления, но, указывал Ленин, даже не избавились от «особенно махровых типов культур добуржуазного порядка, т. е. культур чиновничьей, или крепостнической и т. п.»[27]. Их-то и необходимо преодолеть в первую очередь.
Перестраивать возникший после с революции государственный аппарат и создавать на его месте качественно новый можно, лишь опираясь на научную теорию организации и управления, используя при этом все прогрессивное, что имеется в буржуазной теории, и соединяя учебную работу с практической. Это должен быть небольшой по численности, максимально экономный аппарат, свободный от излишеств, которых в нем так много осталось от царской России, от ее бюрократическо-капиталистического аппарата. Лучше пусть будет наш государственный аппарат числом поменьше, да качеством повыше - такова главная мысль В. И. Ленина в статье «Лучше меньше, да лучше».
Как этого достичь? Ведь даже специально созданный Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин, которым до 1922 г. руководил Сталин), по словам Ленина, выродился в худшее из учреждений, где люди лишь суетятся над улучшением госаппарата, создавая видимость работы.
Стратегическое направление всей работы - демократизация состава и методов функционирования аппарата и самих высших партийных органов - Центрального Комитета и Центральной контрольной комиссии, обеспечение новых их связей «с действительно широкими массами через посредство лучших из наших рабочих и крестьян»[28]. С этой целью Ленин предложил значительно расширить их состав за счет тех рабочих и крестьян, которые относятся к рядовым, а не к тем, кто уже вошел в этот аппарат, впитал те его традиции и предубеждения, с которыми как раз и следует бороться. Сверх того, следовало на определенных условиях соединить ЦКК с основной частью реорганизованного Рабкрина, а пленумы расширенного ЦК проводить при участии ЦКК, тем самым превратив их в высшие партийные конференции.
Такое расширение состава партийных органов, укрепление их взаимодействия между собой и с широкими массами позволило бы, по замыслу Ленина, решить и наиболее волновавший его вопрос о предотвращении раскола в Политбюро ЦК, прежде всего между Сталиным и Троцким. Ленин видел, что многие политические лидеры страны обладают не только достоинствами, но и негативными личными качествами - каждый своими. В частности, совершенно нетерпимыми он считал нравственные пороки, проявившиеся у Сталина в должности генерального секретаря ЦК партии: грубость, невнимательность к товарищам, капризность, властолюбие. Эти черты свидетельствуют об отсутствии такого необходимого политическому лидеру качества, как гуманизм, гуманное отношение к людям, «ближним» и «дальним».
Предложенная В. И. Лениным программа «перемен в нашем политическом строе» после смерти вождя не была должным образом учтена и осталась почти не реализована. Вопреки его предложению Сталин был сохранен на посту генсека. Центральный Комитет партии не обрел той устойчивости, которая стала бы гарантией от раскола, от чрезмерной концентрации власти в руках одного человека. Ход социалистического строительства получил отнюдь не необходимый драматизм, даже трагизм. Под возраставшим давлением Сталина, стремившегося к утверждению своей абсолютной личной власти, были совершены принципиальные отступления от ленинской концепции социализма, деформации процесса его строительства и самой его сути, стало возможным множество преступных акций. Дорогую цену заплатили наша партия и весь народ за недооценку нравственной сути политического завещания Ленина.