Существует точка зрения, согласно которой на западных рубежах возникает своего рода «санитарный кордон» стран НАТО, отрезающий Россию от Балтики и Черного моря, контролирующий все транспортные выходы на Запад и превращающий Калининградскую область в оторванный от основной российской территории эксклав.
Другая точка зрения в менее драматизированной форме представляет, что ряд стран Центральной Европы, присоединившиеся к НАТО, в прошлом составляли для России плацдарм и буфер, а сейчас –только буфер, т.е. слабо милитаризованную зону стабильности между Россией и НАТО.
В нынешних сложных условиях реализовать свои стратегические интересы в западноевропейском и восточноевропейском регионах удастся, если Россия будет опираться не на «геополитический императив», реанимируя свои прошлые имперские амбиции, а на свой экономический потенциал .
Если иметь в виду восточное направление, то российские позиции на Дальнем Востоке, Восточной Азии и западной части Тихого океана оказались под угрозой. Место России в качестве «сверхдержавы» сегодня занимает Китай, так как он оказался более конкурентоспособным. По ВВП Китай передвинулся в лидирующие страны: вместе с Японией делит 2- места в мире, прогнозам Мирового банка, Китай через 20 лет переместится на первое место в мире, США спустится на второе место, за ним будут следовать Япония, Индия и Индонезия .
И в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который будет представлять собой самый перспективный регион в XXI в., геополитический статус России как мировой державы будет определяться в первую очередь основными показателями экономической политики.
Россия на протяжении всей своей истории всегда была серьезным геополитическим субъектом. Она и сегодня является страной с самой большой в мире территорией, которая расположилась на двух континентах. Задача, которую Россия сама должна решить, – не допустить, во-первых, ущемления своих позиций на мировой арене, во-вторых, оттеснения от участия в решении проблем, затрагивающих ее стратегические интересы .
Формирование однополярного мира противостоит концепция многополярности. Она предполагает, что в современных условиях ни одно государство, каким бы мощным и влиятельным оно ни было, не в состоянии в одиночку управлять ситуацией даже в рамках одного региона, не говоря уже о мировых процессах. Для этого недостаточно ресурсов какой бы то ни было отдельной страны или группы стран. Для поддержания стабильности и урегулирования конфликтов необходимы коллективные усилия всего международного сообщества.
Конечно, США являются в настоящее время крупнейшей экономической и военной державой мира. Однако при этом они все же не в состоянии в одиночку обеспечивать как всеобщую, так и свою собственную безопасность в длительной перспективе. Сам характер таких глобальных вызовов, как распространение оружия массового уничтожения, терроризм, наркоторговля и другие требует ответа в рамках многостороннего взаимодействия, тем более эффективного, чем более широкий круг государств оно охватывает. Именно на такой платформе можно находить эффективные пути урегулирования острейших международных ситуаций. Это подтверждает накопленный опыт (и положительный, и отрицательный) по решению таких сложных проблем, как положение в Афганистане и Ираке.
Таким образом, многополярное мироустройство является объективным требованием эпохи глобализации, которое не стоит отождествлять с примитивным антиамериканизмом и тем более с возвратом к конфронтации противостоящих коалиций. Суть концепции многополярности состоит именно в необходимости отвечать на глобальные вызовы объединенными усилиями различных центров (полюсов) мирового сообщества. Это призыв не к соперничеству, а к солидарности. Именно поэтому в концепции внешней политики Российской Федерации подчеркивается: «Россия будет добиваться формирования многополярной системы международных отношений, реально отражающей многоликость современного мира с разнообразием его интересов». Российское руководство придерживается такого подхода, поскольку, по его мнению, именно в рамках многополярного мироустройства оно может в максимальной степени реализовать национальные интересы страны в сфере безопасности и устойчивого социально-экономического развития. Однако такое мироустройство отвечает интересам и других государств, поскольку центральное место в нем отводится коллективным механизмам поддержания мира и безопасности. Не случайно, председатель КНР Цзян Цзэминь, выступая в ООН на саммите тысячелетия, заявил: «Современный прогресс требует содействия установлению международной многополярности, которая отвечает интересам людей во всех странах, способствует миру во всем мире и безопасности».
В последнее время дискуссия о характере нового миропорядка еще более обострилась. Сторонники однополярной модели призывают признавать безусловное лидерство США в мировой политике и безоговорочно следовать в фарватере их внешнеполитического курса. При этом концепция многополярного мира, которая ранее воспринималась довольно безразлично, теперь стала объектом ожесточенных нападок. Споры о многополярности вышли за рамки академических дискуссий, в них активно включились официальные лица. Так, советник президента США по национальной безопасности Кондолиза Райс, выступая в июне 2003 года в Лондоне, назвала многополярность «вынужденным злом», преподнося ее как отжившую свой век «теорию соперничества» между государствами с различными системами ценностей.
Внешняя политика – это общий курс государства в международных делах. Она регулирует отношения данного государства с другими государствами и народами в соответствии с его принципами и целями, которые реализуются различными способами и методами. Внешняя политика любого государства тесно взаимосвязана с его внутренней политикой и должна отражать характер государственного и общественного строя. В этом случае она сочетает национальные интересы и ценности с общечеловеческими интересами и ценностями особенно в вопросах безопасности, сотрудничества и укрепления мира, в решении глобальных международных проблем, возникающих на пути социального прогресса.
Формирование внешней политики происходит по мере вызревания объективных потребностей данного общества или государства вступить в определенные взаимоотношения с внешним миром, то есть с другими обществами или государствами. Поэтому она появляется позднее, чем внутренняя политика. Обычно начинается с простого интереса: а что у них есть такого, чего у нас нет? И когда этот интерес становится осознанным, то он превращается уже в политику – в конкретные действия по его реализации.
Существует множество теорий внешней политики, которые по-разному объясняют ее основные цели и задачи, сущность и функции. Но есть и общая теория, на базе которой разрабатываются наиболее эффективные средства и методы достижения поставленных целей, осуществляется планирование и координация различных внешнеполитических мероприятий и акций.
В свою очередь планирование внешней политики означает перспективную разработку конкретных действий на международной арене, и оно состоит из нескольких стадий. Во-первых, составляется прогноз вероятного развития системы международных отношений в целом или в отдельных регионах, а также отношений между данным государством и другими государствами. Такой прогноз является одним из самых сложных видов политического прогнозирования и он дается на основе анализа тенденций возможного изменения тех или иных элементов системы международных отношений. Это позволяет произвести достаточно точную оценку вероятностных последствий планируемых внешнеполитических действий. Во-вторых, определяются размеры ресурсов и средств, которые потребуются для решения выдвинутых внешнеполитических задач. В-третьих, устанавливаются первоочередные цели внешней политики данного государства по различным направлениям, исходя прежде всего из его экономических и политических интересов. В-четвертых, разрабатывается комплексная программа всех внешнеполитических мероприятий, которая обязательно утверждается правительством страны.
Из конкретных теорий внешней политики наиболее известной считается теория американского политолога Г. Моргентау. Он определяет внешнюю политику прежде всего как политику силы, в которой национальные интересы возвышаются над любыми международными нормами, принципами и поэтому сила (военная, экономическая, финансовая) превращается в основное средство достижения поставленных целей. Отсюда вытекает и его формула: “Цели внешней политики должны определяться в духе национальных интересов и поддерживаться силой”.
Приоритет национальных интересов служит двум задачам: 1. Придает внешней политике общую ориентацию и 2. Становится критерием выбора в конкретных ситуациях. Таким образом, национальные интересы определяют как долговременные, стратегические цели, так и краткосрочные, тактические действия. Для оправдания использования силы Г. Моргентау вводит в оборот термин “баланс сил”, который известен еще с эпохи Возрождения. Под этим термином он подразумевает, во-первых, политику, направленную на определенную расстановку военной силы, во-вторых, описание любого действительного состояния сил в мировой политике, в-третьих, относительно равное распределение силы на международном уровне. Однако при таком подходе, когда руководствуются только собственными национальными интересами, взаимовыгодное сотрудничество может отойти на второй план, так как предпочтение отдается только конкуренции [c.166] и борьбе. В конечном счете это та же древняя максима: хочешь мира – готовься к войне.