Далее, вопрос о монетизации. В России последние 10 лет поддерживалась хроническая нехватка денег. При политике, которая рассматривает национальную валюту как трансфертное средство обмена, другого ожидать не приходится. Уменьшили денежную долларовую массу - уменьшилось предложение денег и, соответственно, рублей. В США решают свои проблемы, им не до нас. Отдадим им должное: в условиях рецессии в Штатах деньги дешевеют и становятся доступнее. Нам же наш министр финансов предлагает поддержать спрос в США и затянуть потуже ремень на 2009 г.: "Следующий год будет для России и для всей мировой экономики - наиболее тяжелым. В бюджете России в 2009 г. возможен дефицит. Нам нужно 2009 год пережить, а уже в 2010 г. прогнозируется рост экономики". В этой связи прав член комитета Госдумы по финансовому рынку П. - Медведев, профессионально рекомендующий: "Не надо искусственно возбуждать у россиян ложные тревоги, когда наблюдаются трудности, следует объяснять, в чем они заключаются и каких преодолевать".
Правительству все-таки нужно дать ответы на ряд взаимосвязанных вопросов, естественным образом возникающих у простых россиян. Итак, почему российский частный капитал, "успешно" отвечавший за инновации в экономике и соответствующие инвестиции в неё, вдруг в условиях кризиса оказался должен огромную сумму денег кому-то, а именно западным банкам? Почему эта сумма оказалась превосходящей ту часть стабфонда, которая была размещена за рубежом - эту "гордость" нашего Минфина последних лет? Почему власть вообще вкладывала громадные денежные средства в уже начинавшие стагнировать экономики трансатлантов и почему она их до последнего так и не начала оттуда выводить? Почему в долгах оказались все предприятия российского бизнеса, все без исключения? Почему из-за изначально американского ипотечного кризиса именно финансовая сфера России, а, скажемте Евросоюза приближается сегодня к пропасти?
Кризис будет существенно более долгим и тяжелым, чем сегодня. Это многие себе представляют. Острота начавшегося кризиса и тем более сложности выхода из него связаны с тем, что тот механизм, который обеспечивал научно-технический прогресс, приостановился. При этом альтернативных механизмов пока не видно. У нас некоторые по-прежнему призывают сделать такую же инновационную экономику, как в развитых странах. Однако, если бы эта инновационная экономика у них была действительно эффективной, им не пришлось бы надувать "финансовые пузыри"...
Несколько слов о том, как на деле решалась проблема движения к инновационной экономике, поставленная во второй президентский срок В.В. Путиным. Правительство тех лет решило, что инвестировать надо в высокие технологии. Крупный бизнес, естественные и не совсем естественные монополии в условиях высоких мировых цен на энергоресурсы и сверхприбылей от их экспорта государство обязало инвестировать средства в высокотехнологические инновации. Перед крупным бизнесом возник вопрос, откуда брать инвестиции? Понятно, что никто своим "кровно" заработанным делиться не собирался, поэтому заем средств решили осуществлять за границей, а где ещё! Наш "эффективный" бизнес успешно привлек огромнейшие заемные средства западных банков, но (!) под государственные гарантии национального стабфонда. Вот поэтому-то нынешние долги российского бизнеса перед Западом равны (без набежавших процентов) той части стабфонда, которая ранее была размещена за рубежом. Каждая из российских олигархических структур-заемщиков по-своему понимала практическое решение поставленного государством вопроса инновационного развития. Большинство из них, сидя на обрабатывающей и добывающей промышленности, естественно, вкладывали именно в этот сектор, ещё и в банки, которые этот сектор обслуживали, и в недвижимость, и в тех, кто обслуживал рынок недвижимости - средств, видимо, было на порядки больше, чем могла переварить добывающая и обрабатывающая промышленность. Именно поэтому до совершенно неадекватных размеров стал надуваться "пузырь" цен на недвижимость. Не зная куда деть деньги, работодатели вкладывали их в абсолютно бесполезную, с точки зрения национального продукта, сферу, обслуживающую рынок сырья и недвижимости. Именно отсюда - неадекватные производительности и вообще общественной и экономической востребованности зарплаты "топ-менеджеров" и всевозможных клерков в Москве, Санкт-Петербурге, крупных городах и их количество, которое реально выполняло только функцию обслуживания скрыто разраставшегося "финансового пузыря", увы, в 2007-2008 гг. называвшегося растущей российской экономикой.
И если уж сегодня и говорить об инновациях, то нам, в первую очередь, в условиях разразившегося кризиса нужны не столько дорогостоящие и неизвестно куда ведущие технологические инновации (взять, к примеру, нанокорпорацию, возглавляемую А.Б. Чубайсом), сколько социально ориентированные инновацииновые методы государственного и муниципального управления, новые способы мотивации и стимулирования труда и жизнедеятельности россиян, в конце концов, социально ориентированная реструктуризация всех сфер занятости населения.
Как следствие проблема описания экономики будущего после практически неизбежного разрушения нынешней финансово-экономической парадигмы становится не финансовой или экономической, а, скорее, философско-исторической. Проблема настолько сложна, что требует неординарного подхода к своему решению. Недаром президент США Б. Обама и его бывший соперник Д. Маккейн договорились о сотрудничестве и двухпартийном подходе в работе над решением вопросов борьбы с финансовым кризисом, создания новой энергетики и обеспечения национальной безопасности, которая сегодня может быть только глобальной. В глобальном мире и регуляторы должны стать глобальными. Одни Соединенные штаты уже не будут мировым регулятором. Более того, некоторые политологи-футуристы вообще предрекают Штатам в результате кризиса экономический коллапс, гражданскую войну и даже раскол страны на 6 частей.
На роль мировых регуляторов объективно могут претендовать КНР (золотовалютные резервы которой составляют более 2 трлн. долл. и который является крупнейшим кредитором США) и Россия как страна, которая могла бы играть роль регулятора на евразийском пространстве (если, конечно, она более или менее безболезненно и достаточно быстро выйдет из кризиса). Совсем недаром участники саммита "двадцатки" (G 20) в Вашингтоне осенью 2008 г., выдвинув новую архитектонику международных отношений, обратились именно к Китаю и Японии с просьбой выделить необходимые финансовые средства для расширения деятельности МВФ. КНР, конечно, может откликнуться на это предложение, а потому может при определенных обстоятельствах оказывать более сильное влияние на политику Фонда. А нам нужно поддерживать МВФ-это очень большой вопрос...
"Больше глобализации и меньше капитализма" - таков общий вывод чрезвычайного антикризисного саммита G 20 в ноябре 2008 г. Фактически началась интеллектуальная и моральная революция. Выражается она, в частности, и в масштабировании прямых инвестиций государства в экономику. Так, Франция в течение 2009-2011 гг. намерена вложить 175 млрд. евро в развитие экологически чистых технологий, цифровых технологий, в образование, научные исследования. Компании освобождаются от налогов на новые капитальные вложения. Но главное - создается "стратегический инвестиционный фонд" в целях инвестирования в будущее, в новаторские производства (а не на поддержку старого), а также для защиты от захвата иностранными компаниями.
"Финансовый кризис привел к смерти идеологию диктатуры рынка и бессилия государства", - заявил на саммите G 20 Президент Франции Н. Саркози. Премьер Италии С. Берлускони там же заговорил о строительстве госкапитализма, премьер-министр Великобритании Г. Браун заставил английские банки инвестировать малый бизнес. В США по плану Г. Полсона была предпринята масштабная национализация финансовых компаний. Не только Америка, но и весь мир фактически признал, что идеология рыночного фундаментализма потерпела полный крах. Конгресс США вынужден был дать согласие на выдачу к ноябрю 2008 г. более 1 трлн. долл. налогоплательщиков "провалившимся" компаниям (а чуть позже выделить 17 млрд. долл. на спасение от банкротства "большой тройки" автомобильных концернов), чтобы удержать экономику на плаву. А всего было "закачано" в американскую экономику с начала кризиса на тот же период более 7 трлн. долл. Симптоматично, что Президент США Б. Обама назначил Т. Гайтнера на пост министра финансов и Л. Саммерса директором Национального экономического совета, т.е. главным экономическим советником президента. Оба назначенца являются сторонниками вмешательства государства в экономику и выступают за более агрессивный подход к преодолению кризиса.
Точно также и наше государство поначалу фактически бросилось спасать тех, кто не только обокрал россиян в результате "приватизации" 90-х гг., но и назанимал на Западе долгов, которые и выплачиваются теперь опять же за счет нашего полузадушенного петлей бедности народа - бюджетников, пенсионеров, молодежи, селян. Кризис порождает и требует формирования в России "закрытого государственного капитализма" (государственное регулирование плюс избавление от всего "чужого", в том числе мигрантов и иностранных компаний).
А что главное для США в этих условиях? Сохранение мировой системы свободной торговли. Они об этом несмотря ни на что постоянно твердят, пусть и в завуалированной форме... Им в Европе и в России поддакивают: "Да, необходимы жесткие регуляторы, государственные, межгосударственные, но это-то лишь в принципе, в теории, дескать, а на практике же идеологические принципы свободы, рыночных отношений, конечно, остаются..." Между тем, когда кризис действительно сильно затронет реальный сектор, все страны будут вынужденно защищать свои внутренние рынки и введут протекционистские меры, повысят таможенные тарифы. Исторический опыт свидетельствует именно об этом.