1. Чем более гомогенным является народ страны, особенно в тех характеристиках, которые прочно связывают его с политическими установками, тем меньше вероятность, что правление большинства будет поддерживать политику, наносящую ущерб меньшинству, а, следовательно, и большая вероятность, что будет существовать широкий консенсус по поводу желательности правления большинства. В целом население страны должно быть настолько гомогенным, что никакое большинство не могло бы нанести ущерб меньшинству, не причиняя одновременно ущерб своим собственным членам.
2. Чем сильнее ожидания среди представителей политического меньшинства, что в будущем они смогут войти в разряд большинства, тем более для них приемлем принцип правления большинства, тем меньше они ощущают потребность в таких гарантиях, как необходимость специального вето меньшинства. При этом и больше вероятность, что они будут рассматривать наличие такого вето как препятствие для перспектив их будущего участия в правящем большинстве.
3. Правление большинства может получить огромную поддержку со стороны меньшинства, если представители последнего будут уверены, что коллективные решения, принимаемые большинством, никогда не будут представлять опасность, связанную с посягательством на базисные основы образа жизни меньшинств - религии, языка, экономической безопасности.
В противном случае при отсутствии хотя бы одного из вышеперечисленных условий представители меньшинств будут оказывать сопротивление правлению большинства и отрицать его легитимность[65].
В плюралистической теории "разум народа" обращается в житейский здравый смысл избирателя, голосующего на выборах. Вместе с тем очевидна
преемственность плюралистической теории и теории демократии классического либерализма. Она прослеживается в таких моментах, как признание принципа народного суверенитета, необходимости обеспечения гарантий естественных прав личности, сохранения автономии гражданского общества, создание механизмов, препятствующих развитию тенденции к монополизму властных структур.
Аргументы, приводившиеся критиками плюралистической теории, сводились к нескольким основным пунктам: реальные процессы принятия политических решений не отвечают представлению о равенстве влияния основных социальных групп, поскольку бизнес располагает более тесными связями с правительством, чем иные группы давления; конкуренция политических партий и лидеров не тождественна представительству в политике всех социальных групп, поскольку некоторые жизненно важные для отдельных слоев избирателей и даже всего общества вопросы не включаются в круг обсуждаемых политиками проблем; среди активистов политических партий и движений явно преобладают представители привилегированных социальных групп, в то время как другие категории избирателей плохо организованы, менее политически активны и не располагают возможностями отстаивать свои интересы; государство не является нейтральным арбитром, как это представляют сторонники плюралистической теории.
Более консервативно настроенные политологи обращали внимание на иные аспекты плюралистической теории: стремление к обеспечению равенства влияния основных социальных групп ставит под угрозу права и свободы граждан, прежде всего право собственности, ведет к чрезмерному расширению функций государства; усиление влияния масс, эскалация экономических и социальных требований порождают дестабилизацию экономики и политической системы. Результатом критики плюралистической теории стала эволюция ряда ее представителей в направлении теории демократии участия, признания необходимости сочетания элементов представительной демократии на национальном уровне с прямым участием граждан в политических процессах на уровне города, сельской общины, обеспечения большего реального равенства политического влияния, возвращения к представлению о демократии не только как о средстве, методе, но и цели общественного устройства. Напротив, сторонники умеренного крыла плюралистической теории сблизились с представителями элитистских концепций, видящих в ограничении политического участия средство сохранения стабильности демократии.
Как в институциональном, так и в процедурно-процессуальном аспекте проблема соотношения большинства и меньшинства во многом зависит и от того, идет ли речь о прямой или представительной демократии. Вопрос о достоинствах и недостатках каждой из этих двух форм, степени их эффективности с точки зрения выражения интересов населения и принятия решения уже на протяжении двух столетий и вплоть до настоящего времени является дискуссионным в политологической литературе.
Сообщественная демократия, по определению автора, "особая форма демократии", позволяющая достичь и поддерживать стабильное демократическое правление в условиях, многосоставных обществ, поликультурных и гетерогенных[66].
"Сообщественная демократия - модель одновременно и эмпирическая и нормативная. Она служит объяснением политической стабильности в ряде малых европейских демократий: Австрии, Бельгии, Нидерландах и Швейцарии"[67].
Сообщественная демократия, по А. Лейпхарту, означает "сегментарный плюрализм". Ее характеризуют четыре признака. Первый и самый важный элемент - осуществление власти "большой коалицией" политических лидеров всех значительных составных частей (сегментов) многосоставного общества. Стиль правления такой коалиции основан на союзе интересов, в отличие, скажем, от либеральной британской модели, строящейся на конкурентном принципе. Тремя Другими чертами сообщественной демократии являются: "взаимное вето", или, как правило, "совпадающего большинства", выступающее как дополнительная гарантия жизненно важных интересов меньшинства; "пропорциональность" как главный принцип политического представительства; высокая степень автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел[68].
Конечно, и сообщественная демократия имеет свои недостатки. А, Лейпхарт их признает, указывая, в частности, на то, что при наличии большой коалиции может существовать только слабая оппозиция, либо вообще не будет никакой оппозиции, оформленной в законодательных органах.
Существует и проблеме эффективности принимаемых решений, поскольку мыслится при этом достижение в каждом случае консенсуса. Сообщественная демократия предполагает сотрудничество политических элит. Следовательно, эта форма демократии включает в себя элемент элитаризма.
Сторонники элитарной теории, одним из представителей которой является Й. Шумпетер, выступают против переоценки традиционных либеральных идеалов. Они исходят из того, что в реальности, даже в условиях достижения господства демократического большинства, политические решения принимаются преимущественно меньшинством - демократической элитой. И в этом они не видят недостатка демократического режима. По мнению И. Шумпетер, "демократический метод - это тот порядок создания института для достижения политических решений, при котором отдельные социальные силы получают право на принятие решений посредством конкурентной борьбы за голоса народа"[69].
Концепция элитарной демократии по сути своей утверждает, что в действительности идеал народовластия в современную эпоху (как и прежде) не реализуется в полной мере. Народ представляет в системе политической власти господствующая или господствующие элиты. Демократия же в таком случае состоит в открытости формирования элит и подконтрольности их деятельности по осуществлению власти и управления.
Для элитистской парадигмы характерно утверждение о том, что без элиты не может быть нормального функционирования общества, что она имеет право на привилегированное положение, более того, она должна бдительно охранять свои привилегии от посягательств со стороны масс. Часть элитистов выступает с традиционной критикой демократии справа, обосновывая необходимость для общества сильной, автономной государственной власти, которая только и может обеспечить квалифицированное управление обществом без оглядки на дезинформированную, эгоистичную и близорукую массу, обосновывая власть авторитарной элиты[70]. Однако большинство западных политологов стремится совместить элитизм с демократическими принципами, создавая компромиссные концепции типа полиархической демократии и демократического элитизма.
Явные противоречия между элитизмом и теориями демократии обнаруживаются в том, что, во-первых, элитизм исходит из неравенства людей, тогда как классическая демократическая теория прокламирует их равенство, хотя бы только политическое. Как пишет американский политолог У. Стэмпс, демократией называется такая система, которая обеспечивает политическое равенство граждан, но она не гарантирует социального и экономического равенства; во-вторых, элитизм исходит из того, что реальным субъектом политической власти является элита, в то время как юридический принцип демократии - признание воли народа в качестве источника власти[71].
Правительство народа, для народа, управляемое народом, - так американский демократ А. Линкольн представлял демократическую политическую систему. Но для элитистов эта модель оказывается неприемлемой или лишь частично приемлемой. Собственно, элитисты охотно цитируют слова Линкольна, но часто снисходительно замечают при этом, что старый Линкольн был слишком наивен (во всяком случае это относится к двум заключительным словам этого высказывания): он не учел, во-первых, что технически невозможно осуществление правления народа, особенно в крупной стране, и потому он должен делегировать полномочия, необходимые для политического управления, элите; во-вторых, народ некомпетентен в политике, неинформирован или дезинформирован, и если бы он действительно управлял, неизбежно навредил бы самому себе; его интересы гораздо лучше обеспечит мудрая и подготовленная элита[72].