Тактически эти шаги (вернее, их отсутствие) приносили КПРФ опреде-ленные дивиденты, однако стратегически они вели к поражению. После выборов 1999 года, когда коммунисты, набрав 24,3% голосов, лишились статуса ведущей партии в парламенте, «ничегонеделание» оказалось уже невозможным. На первых порах КПРФ пыталась претендовать на роль млад-шего партнера правящей группы, заключив с фракцией «Единство» согла-шение о разделе думских постов и сохранив за собой пост председателя Думы. Следствием подобной тактики стало ослабление потенциала оппо-зиции. Хотя по отдельным вопросам (например, утверждение обновленного советского гимна в качестве российского национального символа) позиция КПРФ имела значение, в целом в Думе сложилось некоммунистическое конституционное большинство, а «партия власти» и ее союзники располагали более чем половиной мандатов. Поскольку все значимые решения в Думе могли быть приняты без участия коммунистов, последние утратили функции «группы вето», и их роль в парламенте свелась к сугубо «косметической». Когда же КПРФ попробовала вернуться к стратегии «протеста», выступив против ряда правительственных законопроектов, весной 2002 года «Единая Россия» инициировала передел постов в Думе, добившись смещения комму-нистов с постов председателей парламентских комитетов. Некоторые из коммунистических лидеров, включая председателя Думы Г.Селезнева, демонстрировавшие полную лояльность правящей группе, были исключены из партии. При этом, как свидетельствуют итоги региональных выборов, пос-ле 2000 года заметно снизился и мобилизационный потенциал КПРФ.
Разгром коммунистов в 2003 – 2004 годах был логическим завершением описанных выше процессов. Во время думских выборов КПРФ стала главной «мишенью» Кремля. Против нее были применены самые разнообразные средства – от выдвижения альтернативных избирательских списков, приз-ванных расколоть электорат партии, до негативной кампании в СМИ и давле-ния на сочувствовавших компании губернаторов и представителей бизнеса. Сама же КПРФ следовала прежней стратегии «ничегонеделания», сохранив почти неизменными свои идеологические установки и организационную структуру. Итоги голосования – 12,6% голосов и 52 думских мандата – окончательно лишили ее статуса ведущей оппозиционной партии. Последу-ющие события – выдвижение на президентских выборах 2004 года канди-татуры Н.Харитонова, конфликт вокруг исключения из партии бывшего вице-спикера Думы Г.Семигина и смещение с партийных постов его сторон-ников – не только не привели к смене лидерства в КПРФ, но на деле лишь укрепили статус-кво внутри партии. И хотя на местах ячейки КПРФ зачастую остаются единственным «субститом» гражданского общества, партия, по сути, лишена перспектив «протеста». Более того, курс правящей группы на вытеснение КПРФ с электоральной арены подталкивает коммунистов к стратегии «ухода», что обрекает ее на существование в качестве малой партии.
Почему стратегия коммунистов в 1996 – 1999 годах оказалась столь провальной? Возможно, дело в ошибках самой КПРФ – в частности, в расчете на то, что в условиях политических и экономических кризисов она может прийти к власти чуть ли не автоматически, а затем – в попытке стать младшим партнером новой правящей группы. Но, скорее, причина в тех ограничениях, которые накладывали на партию политические институты и элитная структура. При заведомой невозможности победы КПРФ на президентских выборах институты стимулировали ее эволюцию в направ-лении «полуоппозиции», тогда как «идеократическая» консолидация элит после 2000 года подталкивала партию в сторону принципиальной оппозиции (лишенной каких-либо шансов на успех). Смогут ли коммунисты справиться с этими проблемами, покажет будущее.
2.4 Либералы
среди российских либералов – сторонников свободного рынка и мини-мального государства ключевые позиции, как идейные, так и организацион-ные, занимала группа экономистов («клан Чубайса»), еще в 1990 году предложивших правительству Горбачева широкую программу авторитарных рыночных реформ. Однако, когда осенью 1991 года либералы получили узловые посты в правительстве Ельцина, тщетность надежд на реализацию этой программы была уже очевидной. Поэтому реформы Гайдара имели совершенно иную направленность. Анализ их результатов не входит взадачи данной работы, стоит лишь отметить. Что самма логика преобразований потребовала от либералов сменить статус экспертов на статус политиков. Созданный ими в преддверии думской кампании 1993 года блок «Выбор России», совмещавший либеральную идеологию с претензией на роль «партии власти», унаследовал часть организационных ресурсов демократи-ческого движения. Вскоре после довольно неудачного выступления на выборах и утраты ряда правительственных постов блок был преобразован в партию «Демократический выбор России» (ДВР).
ДВР представлял собой типичную полуоппозицию, сочетая умеренную критику отдельных аспектов правительственного курса (например, войну в Чечне) с безоговорочной поддержкой Кремля по наиболее важным вопросам и сохранением за своими представителями (в частности, А.Чубайсом) значимых властных постов. В неблагоприятном социально-экономическом контексте середины 1990-х годов подобная стратегия не сулила сколько-нибудь серьезных дивидентов, зато издержки оказались весьма существен-ными. Не имея возможности влиять на состав правящей группы и лишь отчасти определяя ее политический курс, либералы были вынуждены нести ответственность за все неудачи правительства. Неудивительно, что их массовая поддержка оставалась ограниченной. Окончательно мобилизацион-ный потенциал либералов был подорван в годы первой Чеченской войны. Их влияние в «коридорах власти» ослабло, и из партии и ее думской фракции началось стремительное дезертирство политиков. Претензии ДВР на домини-рование в либеральном лагере и попытка «недружественного поглощения» «Яблока» навлекли на партию резкую критику. В итоге на думских выборах 1995 года партия потерпела сокрушительное поражение и, казалось, выбыла из «высшей лиги» российской политики.
И все же это поражение не привело либералов к полному краху. Активное участие в пестрой проельцинской коалиции на президентских выборах 1996 года, а также контроль над рядом правительственных постов в 1997 – 1998 годах позволили им восстановить свой статус реформистского крыла правящей группы. В условиях фрагментации российской элиты этот статус зависел от патронажно-клиентельных связей и доступа к финансовым ресурсам, в т.ч. поступающим из-за рубежа. После финансового кризиса 1998 года, вина за который была возложена на либералов, их шансы на политическое выживание вновь стали выглядеть призрачными. В этой ситуации либералы сумели проявить организационную сплоченность и сформировать новую коалицию, выступившую на выборах 1999 года как «Союз правых сил». Контекст этих выборов оказался для них более благоприятным. Либералы практически полностью солидаризовались с кур-сом В.Путина, включая военную компанию в Чечне, и благодаря активной поддержке со стороны Кремля и федеральных телеканалов завоевали 8,5% голосов и 32 думских мандата, одержав принципиальную победу над кон-курентами из «Яблока». Вскоре после выборов СПС был преобразован в партию, обретя, хотя и не без проблем, единую организационную структуру.
В Думе третьего созыва СПС выступал в роли полуоппозиции. Однако его положение было куда менее выигрышным, чем у ДВР в 1994 – 1995 годах: новая правящая группа лишь тактически нуждалась в союзе с либералами, и влияние последних оказалось весьма ограниченным. Хотя СПС после некоторых колебаний поддержал Путина на президентских выборах 2000 года, лишь немногие его представители были вознаграждены правительственными постами, да и те вскоре дистанцировались от бывших соратников по партии. Идейные союзники правых в правительстве все больше склонялись в пользу «Единой России». Хотя точка зрения либералов по наиболее важным вопросам далеко не всегда совпадала с мнением правящей группы, критике с их стороны подвергались лишь отдельные аспекты правительственного курса. При этом СПС с одобрением принял многие антидемократические шаги Кремля, в т.ч. силовую смену руководства НТВ и запрет на проведение референдумов в предвыборный период. Но лояльность Кремлю и благоприятный социаально-экономический контекст принесли СПС не столь уж большие дивиденды – львиная их доля досталась «партии власти».
В 2001 2002 годах СПС предпринял несколько попыток нейтрализовать демократов из «Яблока». Та же стратегия преобладала и на парламентских выборах 2003 года, когда либералы вели борьбу не столько за голоса изби-рателей, сколько за устранение «яблочных» конкурентов (последние отвечали им тем же, что подрывало позиции обоих участников конфликта). Негативно отразилась на СПС и атака Кремля на крупный бизнес, предпри-нятая в ходе кампании. Сочетание всех этих факторов привело к тому, что показатели СПС оказались почти такими же, как у ДВР в 1995 году.
Неутешительные для партии результаты выборов незамедлительно повлекли за собой и ее организационный коллапс. Часть партийных активис-тов заявила о своей оппозиции курсу Кремля, тогда как возглавляемо А.Чубайсом крыло осталось лояльным правящей группе. Будучи не в состоя-нии выработать единое отношение к президентским выборам 2004 года, СПС предоставил своим сторонникам свободу рук при голосовании. Подавшая в отставку сопредседатель СПС И.Хакамада неудачно баллатировалась как независимый кандидат, после чего объявила о создании собственной партии «Свободная Россия». Трудно сказать, сохранится ли СПС в нынешнем виде либо будет преобразован в организационном и идейном отношении, но мож-но утверждать, что его стратегия полуоппозиции потерпела неудачу.