Предусмотренное Кяхтинским договором решение вести переписку между двумя государствами от имени Российского сената и Трибунала внешних сношений (Палаты по делам инородцев) сняло проблему взаимного титулования императоров России и Китая. Договор возлагал урегулирование местных пограничных споров на пограничных администраторов двух стран, определил порядок приема посольств и юрисдикцию в отношении нарушителей границы.
После подписания представителями российской и китайской сторон проект договора был отправлен в Пекин для утверждения. Обмен текстами состоялся 14 июня 1728 на реке Кяхте.
Кяхтинский договор оставался правовой основой основой взаимоотношений России и цинского Китая до середины XIX в. Его положения по согласию сторон позднее уточнялись и заменялись Айгунским договором 1856 и Пекинским договором 1860[2].
В условиях политики изоляции от внешнего мира, проводившейся Цинской империей в XVIII - первой половине XIX века, геополитические устремления России не находили реализации в официальных институтах. Тем не менее, с 20-х годов XVIII века Российская империя, единственная из западноевропейских держав, имела постоянные торговые отношения с Китаем и свое представительство в Пекине в лице духовной миссии. Пекинская духовная миссия была тем каналом, благодаря которому осуществлялись контакты между русским и китайским правительствами. Такая форма взаимных отношений оказалась наиболее приемлемой для обеих сторон, так как она позволяла обходить весьма щекотливые вопросы дипломатического церемониала, затрагивающего престиж Российского и Цинского государств.
Российская духовная миссия в Китае была одной из самых ранних по времени основания. Она действовала, начиная с XVIII века, до 1954 года. Создание миссии в Пекине было вызвано следующими факторами: с одной стороны, потребностями русского государства в развитии отношений со странами Дальнего Востока и необходимостью приобщения язычников в лоно православной церкви - с другой.
Правовые основы существования миссии в Китае (ее месторасположение, статус, состав, содержание) были определены рядом международных договоров Цинской империи с Россией (Кяхтинский /1727 г./ и Тяньцзиньский /1858 г./ договоры). Сроки пребывания миссии в Пекине, материальное обеспечение, способы связи с Отечеством, предметы занятий ее членов были строго регламентированы и осуществлялись на основе инструкций, разработанных Коллегией иностранных дел (с 1802 года - Министерством иностранных дел) и Синодом и утвержденных императором после их рассмотрения в Сенате (с 1810 года - в Государственном Совете). Это обогатило международную и внутрироссийскую делопроизводственную практику: в состав миссии были включены как духовные, так и светские представители; на миссионерах лежали функции не только духовного, но дипломатического и научно-исследовательского характера (до 1864 года).
Стабильность положения русской миссии определялась: 1) цельностью религиозного комплекса Китая, 2) особым характером российско-китайских отношений, 3) установками Русской православной церкви.
Миссия занимала особое положение в Китае. Православные миссионеры пользовалась доверием китайского правительства. Это связано с тем, что: 1) до появления в Китае постоянного русского дипломатического посольства в 1861 г. она выполняла функции посредника между двумя соседними государствами, заинтересованными в силу общности территориальных границ, в развитии, прежде всего, торгово-экономических отношений; 2) русские миссионеры состояли на государственной службе у Богдыхана, и отношение к ним определялось как к подданным императора; 3) на миссии лежала обязанность (по официальной версии) поддерживать православную веру только среди русского населения в Китае, что не вызывало подозрений со стороны китайских властей. В силу перечисленных особенностей, православная миссия избежала гонений, предпринятых Цинами против христиан.
Айгунский договор 1858 между Россией и Китаем, подписан 16(28) мая в г. Айгуни уполномоченным Российского государства генерал-губернатором Н. Н. Муравьевым и уполномоченным Дайцинского государства Хэйлунцзянским главнокомандующим И Шанем. Айгунский договор, как сказано в его преамбуле, был заключён «...по общему согласию, ради большей вечной взаимной дружбы двух государств, для пользы их подданных...». По айгунскому договору юридически устанавливалась принадлежность России левого берега р. Амура от р. Аргуни до устья; правый берег р. Амура до р. Уссури закреплялся за Китаем. Район между Уссури и морем «...до определения по сим местам границы между двумя государствами...» объявлялся общим владением России и Китая. Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури разрешалось только русским и китайским судам. Разрешалась взаимная торговля русского и китайского населения, проживающего по этим рекам. Стороны обязывались взаимно покровительствовать «...торгующим людям...» двух государств. А. д. утвержден указом богдыхана 2 июня 1858, ратифицирован Россией 8 июня 1858. Окончательно граница между Россией и Китаем на Дальнем Востоке была определена Пекинским договором 1860, который подтвердил Айгунский и Таньцзиньский договоры, а также установил прохождение границы по р. Уссури.
Тяньцзиньский трактат 1858, между Россией и Китаем об определении взаимных отношений, подписан 1(13) июня в Тяньцзнне русским вице-адмиралом Е. В. Путятиным, с китайской стороны — уполномоченными богдыхана Гуйлянем и Хуашаном. Состоял из 12 статей. Подтверждал мир и дружбу, существовавшие между сторонами, и гарантировал личную «... безопасность и неприкосновенность собственности русских, живущих в Китае, и китайцев, находящихся в России...». Тяньцзиньский трактат подтверждал право России направлять посланников в Пекин, ряд китайских портов открывался для русских судов. Сухопутная торговля разрешалась без каких-либо «... ограничений относительно числа лиц, в ней участвующих, количества привозимых товаров или употребляемого капитала». Россия получила право назначать консулов в открытые для неё порты. Российские подданные наряду с подданными др. стран получили в Китае право консульской юрисдикции и экстерриториальности. Относительно русско-китайской границы Тяньцзиньский трактат устанавливал следующее: «Неопределённые части границ между Китаем и Россией будут без отлагательства исследованы на местах доверенными лицами от обоих правительств, и заключённое ими условие о граничной черте составит дополнительную статью к настоящему трактату». Подтверждалось право России содержать в Пекине Русскую духовную миссию. Между Кяхтой и Пекином устанавливалось регулярное почтовое сообщение. На Россию распространялись права наиболее благоприятствуемого государства.
В 1917-1922 гг., в период установления советской власти в Средней Азии, граница с Китаем постоянно нарушалась. Остатки белогвардейских и казачьих отрядов переходили границу и дислоцировались на территории Монголии и Синьцзяна. В годы Гражданской войны не было возможности контролировать границу, и было уничтожено значительное количество пограничных столбов.
Советский посол А. Панюшкин, служивший в Пекине в 1939-1944 гг., в своем докладе писал о послевоенных планах Гоминьдана осуществить территориальную экспансию за счет СССР и Англии: «Среди китайских военных в настоящее время культивируются экспансионистские устремления. Им подсказывается, что Китай должен распространить свое влияние на все территории, которые при той или иной династии признавали суверенитет Китая или зависели от него. В Военной Академии, на внутренней стороне ворот, для назидания офицерства вывешена карта», по которой наряду с другими указаны как принадлежащие Китаю «пограничные с Синьцзяном территории советских республик... Готовясь к предстоящей мирной конференции, Китай уже сейчас хочет заручиться обещаниями СССР, США и Англии по ряду территориальных позиций... Китайцы говорят - пусть объявляют какие угодно свои территории под международным контролем, а те территории, на которые претендует Китай, должны быть отданы ему». Чан Кайши также придавал особое значение возвращению Сянгана и Макао.
Внешняя политика СССР в 1917-1949 гг. никогда не ставила своей целью отделение Синьцзяна от гоминьдановского Китая, но в его интересах было поддержание политической и экономической зависимости этого региона от Советского Союза. Оказывалась военная поддержка, в том числе переодетыми в китайскую форму отрядами советских азиатов. Вопрос о делимитации границы в то время не мог возникнуть, на двусторонних переговорах и на международных конференциях стран антигитлеровской коалиции советские представители пресекали любые попытки вести речь о каких-либо утраченных территориях Китая в советской Средней Азии.
Переговоры об уточнении границы происходили в Пекине в 1924 г.
В 1943 г. вице-министр иностранных дел Китая У Гожэнь заявил советскому послу А. Панюшкину, что, по его данным, советские пограничники нарушили советско-китайскую границу и передвинули пограничные знаки на синьцзянскую территорию на 3-4 км. Об этом появились сообщения и в синьцзянской прессе. Китайская сторона предлагала произвести проверку границы, ссылаясь на Пекинское соглашение от 31 мая 1924 г.
Отказавшись от курса на мировую революцию, СССР продолжал занимать лидирующие позиции в лагере социалистических стран. Это направление советской внешней политики также содержало свои противоречия. Признание возможности различных форм построения социализма сочеталось со стремлением обеспечить себе позицию «старшего брата».