В соответствии со ст.93 Конституции РФ Президент России может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственно измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда РФ о наличии в действиях Президента РФ признаков преступления и заключением Конституционного Суда РФ о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения.
Таким образом, как следует из п.1 ст.93 и п.«ж» ст.103 Конституции РФ выдвижение обвинения против Президента Российской Федерации – это прерогатива Государственной Думы. Она должна образовать специальную комиссию, которая в соответствии с Регламентом Государственной Думы оценивает соблюдение процедурных правил и фактической обоснованности обвинения. Специальная комиссия заслушивает на своих заседаниях лиц, имеющих сведения о фактах, положенных в основу предложения о выдвижении обвинения, рассматривает соответствующие документы, заслушивает представителя Президента. Предложения о выдвижении обвинения против Президента рассматриваются на заседании Государственной Думы.
Решение об отрешении Президента Российской Федерации от должности принимает Совет Федерации. Однако отрешение Президента от должности на основании предъявленного обвинения не означает привлечения его к уголовной ответственности.
Нельзя не заметить, что процедура отрешения Президента Российской Федерации от должности весьма своеобразна и достаточно сложна. Существуют даже предположения, что Президента в рамках имеющейся на сегодняшний день процедуры вообще невозможно отрешить от должности. Таким образом, эта сложность не позволяет парламенту превратить ее в орудие политической борьбы и угрожать Президенту отстранением от должности по чисто политическим мотивам.
По классификации, принятой в науке конституционного права, в Российской Федерации существует модель полупрезидентской, или смешанной формы правления, сочетающей в себе признаки и президентской, и парламентарной республик. Однако в реальности, как показывает анализ вышеизложенных конституционных норм о взаимодействии Президента и парламента, не по всем категориям можно определить Россию именно как полупрезидентскую республику, скорее, она носит в себе явные черты президентской. Впрочем, по этому вопросу нет единства мнений ни у теоретиков, ни у практиков.
Так, изначально модель республики в Российской Федерации строилась по образцу французской, инициированной в 1958 году генералом де Голлем. При выборе именно этой модели, как считает М.А.Краснов[23], действовало несколько факторов.
Во-первых, приходящая после крушения авторитарного строя политическая сила заинтересована не просто в закреплении новых общественных отношений, но и в стабильности. А это требует, с одной стороны, чтобы была обеспечена оперативно действующая эффективная защита демократической трансформации при минимизации возможностей для парламентско-правительственных кризисов и конституционных тупиков, а с другой, - возможность согласования политических интересов. Первую способен гарантировать президент, наделенный довольно широкими полномочиями, вторую – парламент, имеющий рычаги воздействия на правительство, но и сам несущий ответственность.
Во-вторых, незримыми аргументами при принятии новых конституций в ряде европейских стран послужили обстоятельства, связанные с возникновением Пятой республики (нараставшее брожение в обществе, грозившее перерасти в гражданскую войну) и результаты конституционной реформы во Франции, положительно сказавшиеся на укреплении ее государственности.
В-третьих, как и во Франции, при принятии конституции складывался фактор личности лидера реформаторских сил, еще не размежеванных политически. Личность Президента воспринималась больше как харизма, чем «управленец», требовался именно тип «национального освободителя».
Таковы основные предпосылки модели полупрезидентской, смешанной модели республики.
Впрочем, доктрина допускает и иные ее черты, с которыми, однако, не всегда можно согласиться. Так, Н.А.Сахаров[24] пишет, что «в любом случае правительство при полупрезидентской системе правления обладает большой независимостью от президента, поскольку опирается на парламентское большинство». В итоге премьер оппозиционной президенту партии не подчинен президенту, и глава государства может оказаться в роли «генерала без армии». О той же опоре правительства на парламентское большинство в полупрезидентских республиках говорит и Б.А.Страшун.[25] Однако далее он пишет, что в этих странах «глава правительства, на которого возложено текущее управление, подчас выступает в роли «мальчика для битья»: если что-то не получается, то причина не в политическом курсе президента, а в плохом проведении этого курса правительством. Но если правительство опирается на парламентское большинство, оппозиционное президентской партии, кабинет трудно превратить в «мальчика для битья». На самом же деле такое противоречие объясняется во многом противоречивостью самой полупрезидентской конструкции. К тому же в разных странах с полупрезидентской формой различны конфигурации отношений в треугольнике: президент – правительство – парламент. Такие конфигурации на практике и предопределяют возможности для стимуляции или, наоборот, торможения развития политической конкуренции.
Таким образом получается, что итак не самая удачная модель полупрезидентской республики, сложившись в Российской Федерации с учетом собственной специфики страны (особенно если учесть семидесятилетний опыт правления советской власти), говорит о том, что прерогативы основных институтов государственной власти в России до сих пор не сбалансированы. И это накладывает отпечаток на всю публичную жизнь страны, поскольку предопределяет существо политической системы, а последняя непосредственно влияет как на векторы развития, так и на качество федеративных отношений.
Сконструированная на основе российской Конституции 1993 года политическая система именно в силу не до конца сбалансированных полномочий между институтами власти объективно ведет к тенденции безоппонентного режима.
Как видится, не одна лишь Конституция «виновата» в складывающейся ситуации. Здесь действуют разнообразные факторы: идейная недосказанность на старте российских преобразований, обусловившая мировоззренческую «кашу»; патерналистские стереотипы; отсутствие системного реформирования государственного аппарата; несправедливость распределения национального богатства; разочарование в новых институтах, с которыми большая часть общества связывает все негативные проявления жизни, и многое другое. Но роль Конституции как раз и должна заключаться в минимизации негативных факторов, сопутствующих переходному периоду. Прежде всего, она должна содействовать созданию системы публичной политической конкуренции. А вот этот-то потенциал в ней, как оказалось, не заложен.[26]
Длительное время считалось, что российская Конституция не мешает созданию конкурентной политической среды. Однако в реальности в ней есть такие положения, которые препятствуют созданию системы «качающегося маятника» (оппозиционная сила становится правящей и наоборот, но при этом не меняется политический режим). В числе таких положений следует отметить: ничем не обусловленное право Президента отправлять Правительство (Премьера) в отставку; определение главой государства основных направлений внутренней и внешней политики; возможность отмены им постановлений и распоряжений Правительства в случае их противоречия Указам Президента; обязанность Президента распустить Государственную Думу при ее трехкратном отказе с президентской кандидатурой премьер-министра; подпись Президентом как последней инстанцией федеральных законов и т.д.
Фактически на сегодняшний день сложился так называемый институт президента – «хозяина», «гаранта», поскольку правительство, как таковое, самостоятельностью не обладает. Причем, наличие такого института обоснованно, но при соблюдении определенных условий. Так, зона политической ответственности президента может находиться только в области сохранения и укрепления основ государственности в рамках конституционного строя, ответственного лидерства в чрезвычайных ситуациях, разрешения конституционных тупиков, политический арбитраж. Для этой роли не стоит «скупиться» на предоставление полномочий президенту и только в этой роли может быть оправдана беспартийность главы государства. Иными словами, если сохранять полупрезидентскую модель, то придется более сбалансировано определить функции и полномочия институтов власти.
Однако, как считают многие правоведы, боле рациональным для России на сегодняшний день является не очередное реформирование полупрезидентской формы, а создание модели президентской республики, которая должна обеспечить баланс полномочий между высшими органами власти.