Привлекая внимание общественности западных стран к различным проблемам, с которыми сталкивается капиталистическое общество, а танин: общечеловеческим, глобальным проблемам, идеологи массовых демократических движений далеко не всегда имеют отчетливое представление о путях и способах их решения. В ряде случаев выдвигаемые этими движениями требования в гораздо большей степени отражают недовольство существующим положением, неприятие реальности, нежели свидетельствуют о наличии позитивных альтернатив. Многие исследователи отмечают такую особенность общественного мировоззрения участников новых движений, как утопизм.
Черты утопизма прослеживаются, например, в свойственном некоторым движениям.
Эта привлекательность утопических социальных идеалов приобретает особое значение в те периоды истории, когда существующие формы общественного развития находятся в состоянии кризиса, когда массы настоятельно ощущают необходимость кардинального изменения реальности, ее несовместимость со своими интересами и чаяниями. В этих условиях утопизм как образ мышления выходит с периферии общественного сознания на первый план и становится естественной особенностью мировосприятия весьма значительной части населения. Активизирующаяся утопическая мысль оказывается своеобразным выразителем направленности поиска массового сознания. “Если обычное сновидени,-отмечал известный американский исследователь Ф. Мануэль. - часто отражает неудовлетворенные потребности или подавленные и трансформированные желания, то утопия может быть чувствительным индикатором того, в чем состоят наиболее мучительные проблемы эпохи” [3].
Восприимчивость различных слоев населения стран Запада к утопическим проектам социальных изменений, выдвигаемым рядом движений. объясняется также тем, что эти проекты удовлетворяют потребность значительной части масс в конструировании такой идеальной картины мира. в которой были бы стерты грани между мечтой и действительностью, в которой их чаяния получили бы наиболее полное отражение. Такая потребность, судя но всему, представляет собой важный компонент в структуре общественного сознания, сохраняющийся несмотря на явное усиление в нем рационального начала в результате роста образовательного уровня и роли научного знания. Я в этом, очевидно, один из парадоксов современного общественного мировосприятия: повышенное внимание к вопросам практической реализации разного рода проектов социального переустройства, их осуществимости причудливым образом сочетается в нем со стремлением к социальным идеалам, не скованным рационалистическими соображениями, руководствующимся лишь императивом желаемого.
Вместе с тем, видимо, не следует рассматривать усиление утопического начала в массовом сознании буржуазного общества только как свидетельств” сохраняющейся в его различных слоях потребности “уноситься в область чистой фантазии”.
Говоря об утопизме современных проектов общественного переустройства. нельзя не отметить существенных различий между ними к утопиями прошлого. Все предшествующие поколения представителей утопической мысли пытались противопоставить окружающей их действительности детализированную чуть ли не до мельчайших подробностей картину желаемого мира. Для современных же утопий характерно не столько конструирование статичных деталей нового гармоничного общества, сколько поиск новых принципов его функционирования. [4]
Вместе с тем нельзя не видеть и того, что утопизм современных демократических движений, способствовавший на первоначальном этапе развития этих движений их становлению в качестве самостоятельной политической силы, укреплению их позиций, со временем все больше приходит в противоречие с их политическими претензиями. Перспективы этих движений ныне в растущей степени определяются способностью не только пропагандировать новые общественные идеалы, новое мировоззрение и новый подход к целям общественного развития, а добиваться политического “наполнения” этих идеалов. То есть сама логика политической борьбы ставит движения перед необходимостью выработки реальной программы действий и альтернативных путей общественного развития.
По мере приобретения демократическими движениями опыта растет и понимание ими комплексности стоящих перед капиталистическим обществом проблем. Показательна в этом отношении позиция “зеленых” в ФРГ: “Людям в Западной Германии угрожает сегодня экологический и экономический кризис индустриального общества”.
Исключительная сложность разработки реальной альтернативы существующей действительности, убедительной для широких слоев населения, объективно ставят экологическое движение и представляющие его партии в нелегкое положение. Практика последних лет свидетельствует о трудностях, с которыми они сталкиваются в- попытках добиться расширения своей массовой базы, более того, о возможности ее сужения. В развитии экологического и других новых социальных движений наступает, судя по всему, такой период, когда от реального содержания их программ будет все больше зависеть. окажется ли их подъем лишь эпизодом или же они станут долговременным фактором политической жизни современного капитализма. Необходимость конкретизации альтернативных проектов не только осложняет деятельность ряда движений социального протеста, но и создает определенную опасность изменения провозглашаемых ими идеалов, потери “лица” в результате “перемалывания” движений реальной практикой политической борьбы.
Исторический опыт ряда массовых демократических движений недавнего прошлого подтверждает возможность их поглощения традиционной политической системой. Существующие партийно-политические структуры обладают значительным запасом интеграционных способностей. И нередко им удается выхолостить радикальность оппозиционных установок массовых движений протеста, добиться их включения в обычный процесс политического соперничества (приобщив к общепринятым “правилам игры”), превратить в своеобразные институционализированные группы давления, действующие традиционными для буржуазной политической системы методами.
Примером подобной трансформации может служить, в частности, изменение (но сравнению с 60-ми - началом 70-х годов) методов борьбы за свои права негритянского населения США. Определенные признаки политической интеграции заметны и в деятельности западногерманский партии “зеленых”. С одной стороны, все больший вес и влияние в ней приобретает так называемое “реалистическое” или “прагматическое” крыло, противостоящее “фундамснталистам” (которые сохраняют приверженность установкам чистого экологизма и антниндустриализма).
Все это создает предпосылки для превращения новых социальных движений в долгосрочный фактор политической жизни капитализма. Вырываемые ими у правящего класса уступки в целом не приводят к снижению накала демократической борьбы масс. Удовлетворяя некоторые (антивоенные, экологические, общедемократические) требования массовых движений, истэблишмент оказывается все же не в состоянии предотвратить дальнейшее развертывание выступлений широких социальных слоев против реакционных тенденций в политике, за демократизацию общества.
Однако специфика массовой базы демократических движений, особенности их идейного облика не только создают довольно значительные трудности на пути установления прочных связей между антимонополистическими, антиимпериалистическими силами, но и по-новому ставят проблему руководящий роли в союзе этих сил.
1. Ванштейн Г. Массовые демократические движения в общественно- политической жизни Запада.// Мировая экономика и международные отношения.1996, №1.
2. Гаджиев А. Политология. –М., 1996.
3. Радугин А. Политология. –М., 1996.
4. Пугачев В., Соловьев А. Введение в политологию. –М. 1996.
[1] Ванштейн Г. Массовые демократические движения в общественно- политической жизни Запада.// Мировая экономика и международные отношения.1996, №1, с. 50
[2] Ванштейн Г. Массовые демократические движения в общественно- политической жизни Запада.// Мировая экономика и международные отношения.1996, №1, с. 52
[3] Ванштейн Г. Массовые демократические движения в общественно- политической жизни Запада.// Мировая экономика и международные отношения.1996, №1, с. 59
[4] Ванштейн Г. Массовые демократические движения в общественно- политической жизни Запада.// Мировая экономика и международные отношения.1996, №1, с. 59