Ход вооруженной борьбы в декабре 1994 г. – первой половине января 1995 г. сопровождался для российских войск серией неудач, а ночной штурм Грозного в новогоднюю ночь стал военной катастрофой. По зарубежным данным, из 250 единиц бронетехники большая часть была уничтожена, сотни российских военнослужащих погибли, многие попали в плен. Уместно напомнить, что в марте 1944 г. за большие потери танков в боях на улицах Вильнюса был отстранен от командования танковой армией маршал бронетанковых войск П. Ротмистров. В нынешней России никто за провалы ответственности не несет: лишь бы оставались лично преданными.
Неудачи боевых действий российских войск во многом объясняются тем, что перед ними ставились такие задачи, решение которых армии не свойственно. Государство не смогло организовать материально-техническое, политико-моральное, информационное и иное обеспечение войск. Генералы не смогли убедить руководство страны в том, что военно-полицейская операция требует времени для подготовки войск к боевым действиям в особых условиях, отбора для этого наиболее подготовленных военнослужащих, отработки и координации действий органов управления частей и соединений, участвующих в этой операции.
В эскалации военных действий обнаружилось три этапа. Первый – сосредоточение усилий сторон в борьбе за Грозный с эпизодическими всплесками стычек на коммуникациях, а также у других крупных населенных пунктов. Второй – продолжение борьбы за Грозный, распространение действий на всю территорию республики, подготовка войсками условий для продолжения операций и боев после взятия российскими войсками Грозного. Третий – смещение центра тяжести боевых действий на пространство гор, речных долин, ущелий, больших и малых сел, на линии стратегических систем передач энергии и энергоносителей (мест нефтедобычи, нефтепроводов, линий электропередач), коммуникаций, инфраструктур жизнеобеспечения войск и пр. Нельзя исключать возможность расширения войны за пределы Чечни, приобретение ею затяжного характера. Обе стороны проявляют твердую решимость. Разумеется, Россия, обладая несравненно большими людскими, материально-финансовыми и военными возможностями, может при сохранении политической стабильности и невмешательства других стран добиться своих целей и утвердить силой свое господствующее положение.
Эту войну можно понять, рассматривая ее в ряду событий, которые ей предшествовали, подготавливали и сопровождают. Она – свидетельство нарастания хаоса, насилия, разрушительных процессов в российском обществе.
2. ПРИЧИНЫ И МЕХАНИЗМЫ ВЫЗРЕВАНИЯ ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЫ
Никакая война не возникает вдруг, самопроизвольно, требуется, по крайней мере, несколько лет, чтобы она стала фактам. Войну готовят социально-экономические и политические группы (партии), государства, заинтересованные в этом.
К войне на Северном Кавказе Россия и Чечня шли почти 4 года. Шли каждая своим путем, но переживая схожие процессы, обусловливавшие неизбежность будущего столкновения. Чеченская война есть закономерное порождение тех исторических условий, которые складывались на постсоветском пространстве после беловежского сговора, ликвидировавшего СССР, а также с началом насильственных радикальных реформ в России в январе-феврале 1992 г., обусловивших смену экономического и политического строя, капитализацию страны. Эта война – следствие, проявление, знамение глубокого перелома в начавшемся прогрессивном историческом процессе демократизации – перелома в сторону усиления реакционной разрушительно-реставрационной тенденции, нарастания насилия во внутренней и внешней политике, свертывания демократии.
Подобный реакционный поворот отличают три процесса: целеустремленное создание новой властью криминального капитала (крупного, среднего, малого) за счет санкционированного разграбления государственного, общественного, коллективно-группового и индивидуального достояния; образование в социальной структуре общества агрессивных, экспансионистских, захватнических, грабительских, социальных групп и группировок; создание механизмов формирования и осуществления политики, соответствующей интересам указанных групп и группировок, которая не может не делать ставку на силу, принуждение, подавление других социальных сил (бедных, обездоленных, ограбленных, униженных, конкурентов и т. п.);
Жизнь свидетельствует, что господство частной собственности и хищнических групп крупного капитала неизбежно порождает антагонизмы, насилие, войны. Можно сомневаться в тезисе, что частная собственность есть первопричина войн, ибо, если частная собственность имеет место при господстве государственной (или общественной) собственности в миролюбивом демократическом государстве, то она может полностью утрачивать способность инициировать насилие, особенно военное. Но при ее преобладании дела идут по-другому. В России до 6% бывшей государственной собственности оказалось у частников. Причем 80 – 90% этой собственности попали в руки крупных воротил, обладающих большими экономическими, финансовыми и политическими возможностями. Общероссийская смута, хаос и неопределенность, правовой беспредел, слабость власти стимулируют бешеное разграбление народного имущества, борьбу финансово-экономических группировок за захват богатств, за раздел и передел афер влияния, особенно источников сырья. Это все в большой мере определяет экономическую и политическую ситуацию в стране, усиление ее милитаризации (расползание оружия, создание и рост числа организаций полувоенного типа, охранных служб различных корпораций и т. д.).
Группы крупнейших финансово-предпринимательских хищников в центре, определяющих политику Москвы, и аналогичные группы в регионах, в значительной мере формирующие линию местной политической элиты, непримиримо враждебны друг другу. Первые стремятся прибрать к своим рукам все, что в пределах России и многое за пределами ее; вторые – обрести возможность независимой эксплуатации местных ресурсов и, богатств, урвать как можно больше у России, соседей и т. п.
В основе чеченского конфликта лежит столкновение интересов криминально-мафиозных группировок центра и Чечни, прежде всего из-за нефти. Чечено-Ингушская республика давала 6% совокупного ВНП СССР. Учитывая изменения после распада СССР, когда общий потенциал России по некоторым данным стал в 2-3 раза меньшим, чем потенциал СССР, удельный вес Чечни в ВНП России вырос до 10 – 12%. Это очень большой куш. Причем на мировом рынке высоко ценилось качество грозненской нефти и продуктов из нее. По территории Чечни проходят важные нефтепроводы к портам Черного моря, в том числе ветка от Тенгизского месторождения нефти – крупнейшего в СНГ. Борьба за нефть неизбежно сталкивала финансово-экономические и политические элиты Москвы и Грозного и была главным стимулятором усиления военного противостояния. Тем более что в нее все более, активно вмешивались внешние силы.
Механизм вызревания войны в Чечне и в России действовал своеобразно. Еще 3 года назад Чечня не имела собственных вооруженных сил, оружия и военной техники, органов управления и центров подготовки военных кадров, чтобы вести собственное военное строительство. Если бы после распада СССР Москва сохранила там свои военные гарнизоны, имея на то полное право, то Чечня не смогла бы стать очагом военной опасности для России.
Хаотический развал СССР, вывод (бегство) советских войск из Чечни, огромное количество брошенного оружия, техники, снаряжения, боеприпасов, а такие оставленные гарнизоны, комплексы зданий министерства обороны создали материальные предпосылки для формирования чеченской армии. Идея о том, что субъектов Федерации могут брать суверенитета, сколько хотят, подогревала националистический экстремизм; сеяла политические зерна разъединения и вражды, что и было использовано Дудаевым в своих целях.
Для реализации возможности создания собственных вооруженных сил в Чечне, на наш взгляд, были необходимы три условия. Во-первых, к власти в Чечено-Ингушетии должны были прийти такие политические силы, которые нуждались в армии для осуществления своих корыстных интерёсов и были способны вести современное военное строительство. Во-вторых, нужно было получить право на военное имущество, оружие и технику, оставшиеся в Чечне, хотя по закону все это являлось собственностью России. И, в-третьих, важно было, чтобы никто (прежде всего Россия) не воспрепятствовал созданию собственных вооруженных сил. Захват власти Дудаевым, отражавшим интересы агрессивно-националистических группировок, провозглашен в феврале 1992 г. независимости Чечни и объявление ее намерения строить свою армию вызвали в России протесты лишь на словах. В мае 1992 г. П. С. Грачев, только что; вступивший в должность министра обороны Российской Федерации, приказал командующему Северокавказским округом выделить 50% оружия, имевшегося на территории Чечни, Дудаеву. На деле в руках чеченского правителя оказалось около 90% находившегося там оружия. Политическое и военное руководство России тем самым благословляло милитаризацию Чечни, хотя ясно было, что она свои острием будет направлена против общероссийских интересов. Российские политики и военные не только не смогли полной мере оценить опасность строительства Чечней своей армии, законным путем пресечь этот процесс в самом начале, но фактически содействовали созданию предпосылок для возникновения опасного военного конфликта в рамках России.
К военным авантюрам российское руководство склонялось самим характером радикальных реформ, угодных 8-10% населения и враждебных подавляющему большинству населения, и, следовательно, нуждавшихся в силовом проталкивании. Утрата центральной властью уважения, доверия и морального авторитета все больше толкала ее к управлению посредством страха, внушаемого репрессиями силой.