“1. Естественно-исторические условия уезда, горный характер местности, климат и почвы, совершенно отличные от прилегающей степи;
1. хозяйственные формы самые разнообразные, начиная от первобытного скотоводства и кончая земледелием при искусственном орошении;
2. специальные отрасли хозяйства, не имеющиеся в других местах губернии…;
3. необходимость использования огромной силы горных рек, могущих вызвать к жизни промышленность края и облегчить промышленность городов;
4. использование горных богатств;
5. землеустройство в соответствии с государственной программой земельного дела на Алтае будет иметь совершенно своеобразные условия, могущие быть достаточно выявленными только органами местного самоуправления;
6. в деле поднятия духовной культуры, создание школ, курсов, специально приспособленных к языку, понятиям и развитию алтайцев возможно при своем культурном центре;
7. политическая жизнь края, глубоко консервативного благодаря глубокому невежеству, оживится путем воздействия на него деятелей из своего алтайского центра.”[23].
26 марта 1921 года Постановлением Сибирского революционного комитета ввиду территориальной, этнографической и экономической обособленности Горного Алтая, Горный Алтай был выделен из Бийского уезда и включен непосредственно в состав Алтайской губернии с правами уезда[24].
Однако, несмотря на активную деятельность горно-алтайских ревкомов по самоопределению, Бийский ревком с постановлением не считался и продолжал считать Горный Алтай себе подведомственным.
Скорейшему образованию Горно-Алтайской автономии препятствовали внутренние противоречия среди населения. Обращают на себя архивные источники, указывающие на то, что часть местного населения Горного Алтая примкнуло к белогвардейскому движению, поскольку последние обещали народу национальную автономию. Партийные и советские органы практически не проводили агитационную кампанию… В результате местное население совершенно не были осведомлены о национальной политике Советской власти[25].
Реально вопрос об образовании самостоятельной административной единицы в Горном Алтае начал обсуждаться только после окончательного установления Советской власти на Горном Алтае, после ликвидации бандитизма, мешавшего мирному национальному самоопределению алтайцев.
Практические вопросы национальной политики систематически обсуждались на заседаниях Сиббюро. При Сиббюро, а также губернских комитетах партии имелись специальные органы для работы среди национальных меньшинств.
Вопрос об образовании Ойротской автономии[26] стал обсуждаться вскоре после публикации решения 10 съезда партии. В начале июня 1921 года в г. Томске Сибирский отдел по делам национальностей созвал совещание представителей национального населения Горно-Алтайского, Бийского и Ачинского уездов, которое высказалось за образование автономной “Ойротской республики”[27]. 8 июля 1921 года на заседании коллегии Томского губнаца, при участии заместителя представителя Наркомнаца при Сибревкоме был также официально рассмотрен вопрос об алтайской автономии. Было решено разработать конкретные предложения для доклада в центральных нацорганах[28].
С 10 по 18 августа 1921 года Наркомнац провел в Томске сибирское совещание с участием представителей всех нацотделов, на котором было решено собрать все имеющиеся материалы по алтайскому вопросу.
5 сентября 1921 года коллегия народного комитета по делам национальностей заслушала сообщение Сарысеп Конзычакова[29], бывшего председателя Кузнецкого отдела Карокорумской управы, оказавшегося на посту заместителя председателя Алтайского губнаца. Он предлагал объединить Горно-Алтайский, Бийский, Кузнецкий, Минусинский и Ачинский уезды в “Республику Ойрот”. Проект Конзычакова отражал стремление алтайского байства к созданию “великого среднеазиатского государства Ойрот”. К сожалению, не располагая достаточными аргументами в пользу создания “государства Ойрот”, он пытался обосновать необходимость такого объединения с помощью легенд и народных сказаний. После доклада, Наркомнац решил запросить “принципиальное отношение к такому объединению Сиббюро ЦК РКП(б) и Сибревкома”[30].
Сибирское бюро ЦК обсудив 2 октября 1921 года запрос Народного комитета по делам национальностей об отношении к вопросу о выделении в автономную единицу Горно-Алтайского, Бийского, Кузнецкого, Минусинского и Ачинского уездов, признало “организацию Ойротской автономной области нецелесообразной”[31]. В постановлении отмечалось, что территория предлагаемого объединения не представляет единого целого ни в географическом, ни в экономическом отношении. Коренное население составляет явное меньшинство. При таких условиях, по мнению Сибирского бюро ЦК организовать по национальному признаку “Советскую власть на огромной территории протяжением 1500 верст невозможно”. Сибирское бюро ЦК охарактеризовало проект не только как “совершенно нежизненный”, но и “политически опасный” ввиду его “неспособности” обеспечить политическую устойчивость южной границы Сибири”[32].
10 ноября заключение Сибирского бюро ЦК обсуждалось на заседании коллегии народного комитета по делам национальностей, признавшей выделение “Ойротско-Хакасской единицы” необходимым. 11 ноября 1921 года С. Конзычаков обратился к И.В.Сталину с письмом, в котором сообщил о решении коллегии Народного комитета по делам национальностей, просил выдать ему “надлежащее отношение” на имя Сибирского бюро ЦК с предложением “не препятствовать и содействовать” созыву совещаний и конференций по подготовке выделения “Ойрот-Хакасской автономной единицы”[33]. Ознакомившись с письмом, И.В.Сталин 13 ноября 1921 года заявил об удовлетворении просьбы. Однако, Организационное бюро ЦК, обсудив 15 ноября 1921 года заключение Сибирского бюро ЦК и предложение коллегии Народного комитета по делам национальностей, отвергло проект создания “Ойрот-Хакасской” автономии и тем самым поддержало мнение Сибирского бюро ЦК. Тем не менее, Организационное бюро ЦК допускало возможность образования алтайской единицы и с этой целью разрешило созвать съезд представителей Горно-Алтайского уезда и двух волостей Бийского уезда.
Алтайский губернский комитет, ознакомившись с постановлением Сибирского бюро ЦК по вопросу об организации Горно-Алтайской области и с телеграммой Народного комитета по делам национальностей о созыве представителей Горного Алтая, также высказался за “автономность алтайских народностей” и образовал две комиссии для детальной разработки административных границ будущей автономии и плана агитационно-массовой кампании.[34]. Однако, в связи с гражданской войной съезд “представителей алтайских народностей” был отложен.
Сибирское бюро ЦК согласилось с решением Алтайского губернского комитета. Поскольку, однако, в вопросах об административных границах и принципах подхода к организации будущей автономной единицы выявились различные мнения, Сибирское бюро ЦК предложило председателю Сибирского революционного комитета С.Е.Чуцкаеву “окончательно обсудить эти вопросы в Москве”[35]. 31 января 1922 года О.Е.Чуцкаев доложил Сибирскому бюро ЦК, что разрешено организовать автономную область “в пределах Горно-Алтайского уезда, но не включая инородцев Енисейской губернии”[36]. Таким образом, переговорами председателя Сибирского революционного комитета с центральными партийными и советскими органами в Москве закончился важнейший этап в создании автономной области. Вопрос об образовании автономной единицы решался положительно, были определены границы будущей автономии.
Учитывая, что образование автономной области сыграет важную роль в оздоровлении политической атмосферы в Горном Алтае, Алтайский губернский комитет признал необходимым “обратить максимум внимания” и проявить наибольшую гибкость в решении этого вопроса”. При его непосредственном участии разрабатывались основные документы, связанные с подготовкой образования автономной области.
Согласившись с основными принципами проекта комиссии, губернский комитет подчеркнул, что, во-первых, вновь образуемая автономия должна быть территориально целым объединением; во-вторых, в автономную область должны войти волости с преобладанием алтайского населения, но по соображениям экономического и административного характера могут быть допущены отклонения; в третьих, в основу внутреннего районирования положить этнографические признаки, допуская, в случае необходимости, отдельные отклонения.
Однако, население Горного Алтая учитывая печальный опыт Каракорума, весьма осторожно относилось к планам создания автономной области.
Вопросы о принципах управления и административных границах организуемой автономии неоднократно обсуждался в Сибирском бюро ЦК и Сибирском революционном комитете. Исключительное внимание Сибирского бюро ЦК к вопросам организации и границам будущей автономной единицы объяснялось стремлением найти правильное, единственно возможное решение, отвечающее национальной политике. Необходимо отметить, что в последующем Сибирское бюро предложило Алтайскому губернскому комитету в срочном порядке наметить кандидатов в состав Горно-Алтайского областного комитета, вопрос об административных границах и органах управления перенесло на обсуждение Сибирского революционного комитета.
“Исходя из принципа самоопределения национальностей и принимая во внимание, что население Горного Алтая в значительной части своей состоит из племен…, представляющих в этнографическом отношении и в условиях быта однородную группу, резко отличающуюся от русского населения”, Сибирский революционный комитет 18 марта 1922 года признал необходимым образовать автономную область на территории, границы которой были описаны в докладе комиссии Алтайского губернского комитета. Указанное решение было оформлено постановлением Сибревкома “Об образовании Ойротской автономной области: