Содержание
Введение
Восприятие гражданского общества в политическом аспекте
Исследование феномена политической терпимости индивидов
Основы современной политической традиции
Заключение
Список литературы
Все исследования гражданского общества, известные на сегодняшний день, можно условно разделить на две большие группы. К первой группе можно отнести те, которые развивают идею зависимости гражданского общества от государства, их постоянного противостояния и поглощения государством функций гражданского общества. Во второй группе представлены труды, авторы которых склоняются к мысли о самостоятельности и независимости гражданского общества от государства и его институтов.
Предпосылкой устойчивого существования этих двух парадигм является то, что в исследовательской практике обычно не различаются две формы существования гражданского общества, то что оно существует в форме реальности, как совокупность институтов и отношений, принципов организации политического взаимодействия, и то, что оно существует в сознании политических субъектов в качестве ключевого политического мифа, определяющего мотивацию их участия в создании политических институтов и политических связей.
Как практика гражданское общество не построено в России и перспектива его очень неопределенна. Как миф массового сознания гражданское общество выстроено достаточно стройно и последовательно.
Изучив исследовательскую литературу, представленную различными концепциями и теориями гражданского общества отечественных политологов, социологов, философов, психологов, мы пришли к выводу, что предложенная нами ранее классификация справедлива и для российской исследовательской практики. Гражданское общество как мифология массового сознания представляет собой культурный подтекст, совокупность социальных ментальных характеристик, присущих российскому обществу, а также установки правящей элиты, которые внедряются в структуру общественного мнения.
Именно мифологические представления о гражданском обществе имеют очень большое значение в российской исследовательской практике, поскольку, изучая российское гражданское общество, мы в первую очередь, изучаем его как мифологическую реальность.
Аналогичные выводы можно сделать, рассматривая гражданское общество как институциональную и мифологическую реальность. Как отмечалось выше, эти две реальности имеют в своем основании совершенно разные подходы к структуре и сущности гражданского общества. Поэтому смешение данных реальностей может привести к неправильным результатам, которые не адекватны действительности. Кроме всего прочего, рассматривая гражданское общество с этих позиций, мы сможем совершенно противоположно ответить на главный вопрос: существует ли оно в России?
С точки зрения институциональной практики, гражданского общества у нас нет, однако как мифологический конструкт оно успешно и эффективно функционирует, но к сожалению, только в головах исследователей и в массовом сознании.
Сегодня о проблеме толерантности и необходимости формирования ценностей толерантного взаимодействия в обществе написано достаточно. Накоплен определенный багаж теоретических исследований по проблеме, активно создаются разного рода тренинги и программы обучения бесконфликтному поведению в разных ситуациях.
Однако проблема требует изучения и на эмпирическом уровне. Актуальными становятся исследования, которые касаются изучения толерантности и её факторов в разных социальных группах. И здесь актуализируется вопрос о применяемых методиках и инструментах измерения толерантности.
Толерантность как желаемый результат человеческой деятельности можно рассматривать как минимум в 2 аспектах: на уровне общества она выступает в качестве социальной нормы и получает выражение в виде вполне формальных нормативных документов, таких, например, как "Глобальная этика"; "Декларация Земли"; "Декларация принципов толерантности", принятая ЮНЕСКО; "Декларация и программа действий ООН в области культуры мира"; "Европейская конвенция о правах человека" и ряд других. На уровне отдельной личности толерантность нужно рассматривать в качестве ценности или установки, которые вполне поддаются эмпирическому измерению.
Проблемой социальной установки в своё время занимались У.И. Томас, Ф. Знанецкий, Л. Терстоун, В. Парк, Г. Оллпорт, Р. Лапьер и ряд других. Достаточно подробно была изучена структура установки личности, и предложены определенные методики по её измерению, которые сводятся в основном к методикам карандаша и бумаги и основаны на вербальной представленности аттитюда. В структуре социальной установки индивида разными исследователями было выделено несколько элементов:
1. Объект социальной установки
2. Социальная ситуация, в которую помещён объект
3. Реакция индивида на объект (положительная или отрицательная), которая может проявляться на трёх уровнях: когнитивный - знания и стремление получить знания об объекте (или отсутствие); аффективный - позитивные/негативные эмоции по отношению к объекту; конативный - взаимодействие и готовность взаимодействовать с объектом (или отсутствие).
Толерантность в самом общем виде можно определить как некое моральное качество (уважение, приятие, понимание, солидарность и др.), носителем которого является субъект, которое, детерминирует некие эталоны желательного поведения по отношению к некоторому объекту, отличающемуся от субъекта по некоторым признакам (культура, язык, внешность, убеждения, ценности, образ жизни и др.). Таким образом, измеряя установки толерантности индивидов, необходимо в инструментарий заложить все структурные характеристики установки вообще. Чаще всего для измерения установок личности применяются шкалы. К наиболее известным методам измерения и построения шкал установок относят: метод равных интервалов (Л. Терстоун); метод суммарных оценок (Р. Лайкерт); метод кумулятивного шкалирования (Л. Гуттман), метод семантического дифференциала К. Осгуда. Лучше всего, как нам кажется, такую возможность предоставляет метод "семантического дифференциала" К. Осгуда, который можно легко модифицировать в соответствии с исследовательскими задачами. Изначально эта методика и была создана для целей выявления реакций респондента на некоторый объект.
Из всех видов толерантности на сегодняшний день, пожалуй, самой изученной и методически оснащенной является проблема этнической толерантности. Не умаляя значимости проблемы бесконфликтного взаимодействия этнических групп, отметим, что в условиях демократизации стран актуализируется и проблема бесконфликтного взаимодействия в поле политики. Демократия в качестве одного из базовых принципов предполагает плюрализм мнений, точек зрения, идеологий и т.д. С другой стороны, политика по мнению ряда авторов является сферой повышенной конфликтности, столкновений. Например, К. Шмит определил социальные отношения в политике через связку "друг-враг". Другой американский мыслитель М. Уолцер подчеркнул, что существуют виды социальных взаимодействий, которые в самой своей сущности предполагают интолерантность, и к таковым, в том числе он отнес и политические отношения. С другой стороны, Г.М. Денисовский и П.М. Козырева считают, что политическая толерантность необходима в демократических государствах как промежуточное звено между "несогласием" и "согласием", как средство предупреждения крайних форм разрешения конфликта. Политическая толерантность не означает согласия, она подразумевает критический настрой к оппоненту, но она вместе с тем является тем средством, которое позволит решать разногласия цивилизованными методами, конструктивно.
Изучая проблему политической толерантности на эмпирическом уровне, исследователь сталкивается с проблемой методического оснащения. Сегодня практически отсутствуют методики измерения политической толерантности в разных социальных группах. Измеряя установки политической толерантности, исследователь должен учитывать несколько аспектов. Во-первых, объект, предлагаемый респонденту для оценки, должен быть вполне конкретен. Установка индивида - это всегда реакция на вполне определенный объект, Т. е. это реакция на "иного". В политическом поле в качестве объектов толерантности/интолерантности выступают акторы-носители иных политических взглядов (например, сторонники либерализма/коммунизма, демократических методов управления или авторитарных, сторонники политических партий). Особо следует подчеркнуть, что следует замерять реакции респондентов на объекты, с которыми респондент себя не идентифицирует, иначе есть риск подмены понятия толерантность понятием согласие, лояльность. Здесь исследователю помогут вопросы-фильтры, которые позволят выявить идентификации респондента и адресовать его к соответствующему блоку вопросов. Во-вторых, как и любая социальная установка, установка политической толерантности/интолерантности должна измеряться на 3 уровнях, обозначенных нами ранее. Установка политической толерантности индивида на когнитивном уровне предполагает знания и стремление получить знания о группе своих политических оппонентов, в то время как установка политической интолерантности означает отсутствие таковых. Установка политической толерантности/интолерантности индивида на аффективном уровне предполагает, что человек испытывает позитивные или негативные эмоции по отношению к своим идейным оппонентам. И, наконец, конативный уровень установки политической толерантности/интолерантности предполагает взаимодействие и готовность человека взаимодействовать со своими политическими оппонентами, которое может приобретать как конструктивные (политическая толерантность), так и вполне деструктивные формы (политическая интолерантность). Кроме того, при конструировании шкал для оценки объекта установки политической толерантности, важно учитывать, в какую ситуацию будет помещен оцениваемый респондентом объект. Так, например, еще в 1934 г. Р. Лапьером было обнаружено, что в разных ситуациях индивиды демонстрируют различные модели поведения по отношению к одному и тому же объекту. Применительно к политическим отношениям К. Шмитт обращает внимание на относительность связки "Друг-враг", подчёркивая, что "друг" в частной жизни может быть для человека "врагом" в поле политики.