Тоталитаризм может быть преодолён только в том случае, когда в обществе сформировался значительный слой интеллигенции, по своему материальному и социальному положению близкой к народу.
Преимущество рыночной экономики перед командной для гражданского общества заключается в том, что здесь человек имеет широкое право выбора. Никто не может принудить его заниматься тем, что ему не нравится. Но без соответствующих социальных и политических институтов рыночная экономика водит общество от одного кризиса к другому, от одной вспышки безработицы к другой. Это вызывает в обывателях тоску по «твёрдой руке», гарантирующей стабильность.
История показала, что либерализм может вырождаться в свою противоположность – тоталитаризм. Именно в странах с хорошо развитой рыночной экономикой, но несовершенными социальными и политическими институтами смог родиться фашизм – тоталитарный общественный строй, возведший принцип конкуренции в абсолют и на этой основе заявивший о своих претензиях на мировое господство.
Государство возникает в ответ на потребности общества. Развитый рынок невозможен без государства. Однако власть имеет тенденцию занять такие позиции в экономике, которые делают её послушной политической воле. В одном случае государство может обслуживать экономику, содействовать её развитию, а в другом – господствовать над ней, препятствовать прогрессу.
Исторически сложилось так, что государственная власть приобретает наиболее сильный характер, когда народ страдает либо от междоусобиц, либо от невыгодного географического положения. Но, однажды возникнув, власть превращается в фактор, господствующий над гражданскими обществом, подчиняющий его себе. Общество теперь вынуждено согласовывать все свои действия с государством. Без «высочайшего» решения всякие попытки реформирования становятся невозможны. Всё это приводит к тому, что в стране складывается мощный государственный аппарат, тормозящий любые движения и преобразования.
Также большое значение имеют размеры страны. Они порождают в правителях либо умеренность их политических притязаний, либо чувство величия и неограниченность их властных устремлений. Это приводит к империалистическим тенденциям и подавлению внутренней политической оппозиции. Мощь великой страны, способная вскружить голову даже самому трезвомыслящему правителю, может стать причиной политического безрассудства и, как следствие, возникновения тоталитаризма.
3. Социалистический тоталитаризм
Ф. Ницше писал, что социализм – это «фантастический младший брат почти отжившего деспотизма… он жаждет такой полноты государственной власти, какою обладал только самый крайний деспотизм, и он даже превосходит всё прошлое тем, что стремится к формальному уничтожению личности»[2]…
В социалистическом обществе присутствуют два момента: отрицание частной собственности (деприватизация) и одновременно всеобщая коллективизация (обобществление собственности). Отрицание частной собственности означает тотальное, всеохватывающее отчуждение собственности от каждого члена общества в пользу абстрактного целого – общества в целом. Негативная сила тотального социалистического целого направлена, прежде всего, против индивида, против всех форм, отношений и явлений, обособляющих себя от него. Из внутренних свойств социалистической собственности, принадлежащей «всем вместе и никому в отдельности», вытекает то, что она может существовать лишь во всеобщей государственной форме, как абстрактной форме выражения общества в целом. При этом речь идёт лишь о государственной форме обобществления, это не означает, что социалистическая собственность – собственность самого государства. У государства при социализме нет и не может быть какой-либо своей собственности, обособленной от народа. Иначе это уже не социализм.
Исторически сложившийся реальный социализм – это именно антикапиталистический социализм. Основным критерием здесь является антикапиталистическая, антиприватная, коллективистская общественная природа и принадлежность социалистической собственности. Фактически государственная форма социалистической собственности означает коммунистическую политизированность этой собственности, властно-принудительный характер форм, средств и методов её создания, наращивания и использования. Получается некий симбиоз монополии коммунистической политической власти с монополией хозяйской власти, сплав власти над членами общества с властью над его имуществом.
Таким образом, уничтожение частной собственности и установление общественной собственности возможны лишь как насильственное сосредоточение всех средств производства в руках государства. С помощью «классово-волевого» подхода (Вышинский) можно обосновать какое угодно «право» и оправдать любые массово-репрессивные меры, любые антиправовые акты тоталитаризма и тирании.
Тоталитарная система партийно-политической власти при диктатуре пролетариата по мнению ряда исследователей была, собственно, не государством в традиционном смысле слова, а формой монопольной политической власти бессменно правящей партии. Право здесь превращается в систему приказов диктаторской власти. Насилие как основной признак и отличительная особенность «социалистического права» была вместе с тем условием, фундаментом и гарантом быстрого и тотального внедрения соответствующего «правопонимания» в общественное сознание.
Для России тоталитарная власть в ХХ веке явилась имманентным, собственным аспектом социальной жизни. До сих пор многие россияне на подсознательном уровне считают, что другой власти в России, возможно и быть не может. В то же время в России укрепляются демократические тенденции, которые отличают нынешнюю политику от тоталитарной. Нет единой, навязываемой всем и жёстко контролируемой идеологии, существует много партийность, государство не вмешивается в личную жизнь граждан, осуществимы многие свободы. Но в целом современная политическая ситуация в России продолжает оставаться неустойчивой, и при неблагоприятных обстоятельствах полностью исключать возможность ренессанса тоталитаризма не приходится.
Для создания демократического общества необходимо, чтобы государство служило гражданам, а не угнетало, не эксплуатировало их. Из структуры, призванной защищать общество от внешних врагов и обеспечивать устройство внутренней жизни, тоталитарное государство со временем превращается в организацию, подавляющую свой народ, обеспечивающую свои собственные интересы. Стимулом удержания власти уже становится не честь служения обществу, а преимущество высокого социального положения, элитарность правящей касты.
Политической основой тоталитаризма является, таким образом, внешняя угроза, борьба за политическое господство между различными социальными группами и централизованная власть, как правило, передающаяся пор наследству или приобретаемая и удерживаемая с помощью прямого насилия. Такая власть всегда стремится укрепиться и существовать бесконечно долго.
Важным фактором, влияющим на развитие тоталитаризма, кроме того, является коллективистская психология. Она позволяет поставить каждого человека под контроль и превратить его в орудие манипулирования со стороны определённых общественных структур. Большое влияние на возникновение тоталитаризма оказывают также многие другие особенности человеческой психологии: конформизм, склонность к насилию, агрессивность и т. п.
Для того, чтобы человечество могло избавиться от такого наследия прошлого, как тоталитаризм, необходимо разбираться в сущности этого явления, знать, что приводит к массовому параличу сознания и какие могут быть его последствия. Только так общество научится не повторять своих ошибок.
1.Аристотель. Политика. Соч. в 4 т. – М., 1993.
2.Ю.С. Борцов, И.Д. Коротец, В.Ю. Шпак. Политология в вопросах и ответах. – Ростов на Дону, 1998.
3.В.П. Быков, С.А. Сидоров. Тоталитаризм: природа и сущность явления. – С-Пб., 1997.
4.К.С. Гаджиев. Тоталитаризм как феномен ХХ века // Вопросы философии № 2, 1992.
5.В.С. Нерсесян. Философия права. – Москва, 1998.
6.Ф. Ницше. Человеческое, слишком человеческое. Соч. в 2 т. – М., 1990.
7.Дж. Оруэлл. Скотный двор. – Пермь, 1992.
8.А.С. Панарин. Политология. Учебник. – М., 1997.
9.Политология // Энциклопедический словарь. – М., 1993.
[1] Аристотель. Соч. в 4 т. - М., 1993. С. 69-70.
[2] Ф. Ницше. Человеческое, слишком человеческое. Соч. в 2 т. – М., 1990. Т. I. С. 446.