Стадия V: сейчас может быть выделена пятая стадия развития МСП, так как положительные последствия девальвации 1998 года кончились, хотя российская экономика, возможно, вступает в фазу экономического роста. В этих новых условиях государственная политика по отношению к сектору малого бизнеса нуждается в фундаментальном пересмотре (11, с. 50).
В 1990 годы также произошли важные качественные изменения в роли малых и средних предприятий в российской экономике, также как и перемены в количестве (4, с. 15):
o в начале большинство малых предприятий организовывалось с целью использования ресурсов больших государственных предприятий для промышленного производства, а сейчас сектор малого бизнеса в большей степени нацелен на предоставление услуг крупным учреждениям, включая учреждения, занимающихся посреднической и субподрядческой деятельностью;
o в течение первоначальной стадии развития деятельность малых предприятий расширялась путем заполнения рынка товарами и услугами, которых не хватало. Сегодня ее успех зависит в большей степени от гибкости и меньшей стоимости сделок.
o в первые годы перестройки малые предприятия поглощали наиболее квалифицированных и энергичных менеджеров и сотрудников, которые искали новые возможности, связанные с большим политическим и экономическим риском. Сегодня малые предприятия более разнообразны. Параллельно с развитием высокотехнологичных фирм и профессиональных услуг малые предприятия все в большей степени вносят свой вклад в трудоустройство групп населения, находящихся в невыгодном положении.
1.2 Тенденции и проблемы в развитии отечественного предпринимательства с 1998 года
Финансовый кризис 1998 года сыграл огромную роль в российской экономике и сказался на работе фирм всех размеров. Однако существуют разные взгляды на точный характер его влияния на сектор малого бизнеса. Очень немногие фирмы не почувствовали обвала спроса на товары и услуги, когда покупательная способность быстро сократилась (на 23% за осень 1998 г.). Приблизительно 30% малых предприятий были вынуждены прекратить торговлю после августа 1998 г., из которых 10% прекратили торговлю навсегда. В дополнение к этому около половины челноков были вытеснены из бизнеса.
Кризис привел к тому, что предприятия стали испытывать проблемы в получении оплаты от своих клиентов, к увеличению давления на денежный оборот. По данным обзора деятельности 400 предпринимателей, 59% испытывали проблемы с поставщиками и клиентами в октябре-ноябре 1998 года, а 52% с коммерческими банками. Немедленный отклик малых предприятий на кризис должен был привести к снижению объемов производства и/или к поиску уменьшения себестоимости. По данным Госкомстата, объем продукции МСП в 1998 году уменьшился почти на 1/3, хотя в торговле и общественном питании уменьшение объема услуг произошло на 46%. В дополнении к этому, данные «ИРР» (исследование российского рынка) показали, что 45% исследуемых фирм показали снижение продаж в 1998 г. по сравнению со всего лишь 19% компаний, которые показали прирост и с 35% компаний, объем продаж которых оставался стабильным. Несмотря на то, что у малых предприятий меньше экономических резервов, чем у больших фирм, они часто демонстрируют более гибкую реакцию на снижение продаж (12, с. 46).
МСП предприняли значительные усилия для снижения затрат. По данным исследования, проведенного в 20 российских городах Торговой Палатой США, основными формами стратегии уменьшения расходов, которыми пользовались фирмы, были: снижение зарплаты (98%), снижение транспортных расходов (70%), снижение затрат на рекламу (48%), отправка сотрудников в неоплачиваемый отпуск, а 38% компаний просто не знали, что делать. Однако, данные исследований, проведенных “ИРР” указывают на другой набор стратегических методов посткризисной адаптации, использованных фирмами в конце 1998 года: 56% снизили зарплаты, включая отправку сотрудников в административный отпуск, 51% сократили офисные расходы, 40% изменили рыночную стратегию, 32% увольняли сотрудников, 5% продавали собственность, 20% не предпринимали ничего.
В результате около 500 тысяч квалифицированных профессионалов потеряли работу, особенно в Москве – главном финансовом центре России. Около трехсот тысяч рабочих и служащих других категорий также пополнили ряды безработных. В то же время занятость являлась относительно стабильным параметром по сравнению с объемом производства, потому что политика увольнения и административных отпусков практиковалась меньшинством фирм (30-35%), снижение зарплаты часто использовалось как альтернатива увольнению (4, с. 17).
Одним из результатов кризиса также была смена планов на будущее мелких предпринимателей по отношению к своему бизнесу. По данным исследования, до кризиса 1998 года три четверти менеджеров малого бизнеса думали о расширении, однако, через год после кризиса ситуация полностью изменилась, поскольку две трети владельцев исследуемых малых предприятий указали в качестве своей основной цели просто выживание. В то же время следует отметить, что отрицательные тенденции в секторе малого бизнеса начали развиваться до финансового кризиса 1998 года. По данным исследования, финансовые показатели деятельности МСП ухудшались в течение двух предыдущих лет, и кризис 1998 года только усилил существующие тенденции.
Экономические последствия кризиса не были одинаковыми для всех фирм. Ключевым фактором здесь было то, насколько фирмы полагались на импортируемые источники в контексте четырехкратной девальвации российского рубля в течение нескольких месяцев. В то время, как другие факторы, такие как качество управления и выбор банка (из-за последствий потери денег, вследствие закрытия некоторых банков), также оказывали влияние на шансы выжить, ключевую роль сыграл уровень зависимости от растущих цен на импорт. Одним из результатов было то, что те фирмы, у которых был доступ к местным ресурсам, открыли для себя новые возможности внутреннего рынка, что сократило спрос на импортную продукцию и продукцию из импортных материалов. Экономическое воздействие кризиса также демонстрирует значительную разницу по секторам. Несмотря на то, что банковская система быстро восстановилась после 1998 года, банки остаются слабыми и недокапитализированными, а резервы частных банков в данный момент составляют только две трети от их докризисного уровня. Не удивительно, что доверие к коммерческим банкам и финансовым институтам было сильно подорвано, и этот вопрос требует рассмотрения в свете разработки будущей политики.
Фирмы, занимающиеся оптовой торговлей, пострадали в первую очередь, особенно те, которые имели дело с иностранными поставщиками. В машиностроении объем импорта сократился на 36%, а импорт товаров бытовой химии, одежды и обуви уменьшился от двух до пяти раз. Снижение импорта также сказалось на фирмах, занятых в транспорте и системе распространения товаров, так как они часто имели дело с импортными товарами. Кризис также нанес ущерб челнокам, особенно тем, кто занимался продуктами питания и одеждой, так как эти рынки уже столкнулись с жесткой конкуренцией, и сентябрь 1998 года нанес им сильный удар. Тем не менее, к концу 1998 года челночная торговля стала оживать, оказавшись более стабильной по сравнению с другими формами торговли (7, с. 248).
Снижение объемов челночного бизнеса в сочетании с уменьшением реальных доходов среднего класса способствовало снижению объемов туристического бизнеса. На основных туристских маршрутах доходы упали на 30-40%, и более чем 10% фирм были вытеснены из бизнеса. Туристами предпринимались попытки переключиться на российские курорты, однако эти попытки были ограничены низким качеством услуг в этих местах отдыха. Однако, к концу 1998 года туризм начал возрождаться, и с тех пор продолжает расти.
В дополнении к этому очень сильно пострадала российская рекламная индустрия. Количество заказов на рекламу уменьшилось в 1998 году в четыре раза, и даже сейчас оно в 3 раза меньше, чем в 1997 году. Продажи в индустрии информационной технологии также сильно пострадали в результате кризиса. По данным IDC продажи информационных технологий упали в 1998 году на 54%, а темпы роста пользователей Интернета в Москве снизились вдвое и уменьшились на 10-20% в других регионах. С 1998 года в большой степени сократились продажи персональных компьютеров частным лицам (7, с. 251).
Традиционные экспортные отрасли, такие как нефть, газ и металлургия, чувствовали себя гораздо лучше в посткризисный период, им помогали последствия девальвации рубля. Продажи в секторах, ориентированных на потребителей, также восстановились, включая автомобили, продукты питания, товары бытовой химии, продукцию фармацевтической промышленности, потребительские услуги и товары длительного пользования. Эти сектора оказались в привилегированном положении при снижении объемов импорта, несмотря на то, что некоторые из крупных дилеров по импорту снизили свои долларовые цены с целью сохранить свою долю рынка. Например, на рынке холодильников и стиральных машин цены упали на 10-30%, с соответственным уменьшением дохода, хотя объем продаж товаров длительного пользования восстановился, чему способствовало снижение цен.
В сельском хозяйстве, хотя условия экспорта стали более благоприятными с падением стоимости рубля и снижением отечественной покупательной способности, плохой урожай 1998 года привел к нехватке зерновых, что, в свою очередь, привело к возникновению административных барьеров на пути экспорта продуктов питания в 17 регионах (13, с. 147).
В Российской Федерации за сравнительно короткий период перехода к рыночной экономике был собран интересный и позитивный опыт в области развития предпринимательства. Тем не менее, еще многое предстоит сделать для создания обстановки, благоприятной для малого и среднего бизнеса. Основой для достижения успеха в этом направлении является устранение государством барьеров на пути частного предпринимательства, которые оно установило специально или случайно, как побочный эффект политики, преследующей совсем другие цели. Государственная поддержка выбранных секторов экономики будет результативной только, если она основана на уменьшении ненужного государственного вмешательства в деловую сферу. Это основное правило политических принципов, и его следует принимать во внимание во всех случаях дачи рекомендаций, чтобы избежать превращения политики поддержки в дополнительный и дорогостоящий бюрократический груз для бизнеса (8, с. 44).