Хозяйственно-климатические закономерности определяют объективные условия, влияющие на рентабельность и норму прибыли в национальных экономиках. Это в первую очередь близость промышленной базы к источникам ресурсов, и холодный климат, затрудняющий ведение сельского хозяйства и увеличивающий затратность промышленного производства. Примером может стать экономика России. Цена товара произведенного в нашем климате содержит затраты на обогрев помещений, соответствующие одежду и питание работников. При прочих равных, отечественные товары не будут конкурентоспособны на мировом рынке, а иностранные инвестиции будут идти в обход России в страны с более мягким климатом (например, в Китай). Это означает, что любому разумному правительству в значительной степени необходимо рассчитывать на мобилизацию внутренних ресурсов.
Мировая история представляет собой непрерывную череду конфликтов между различными типами человеческих сообществ. Для понимания общих принципов мировой политики важно различать два типа конфликтов: конфликт геополитический и конфликт цивилизационный. Геополитический конфликт — это мировая шахматная доска, за которой глобальные игроки (государства, империи, корпорации) разыгрывают партию. Ставкой в такой игре служат выгоды связанные с пространственным фактором: доступ к ресурсам, важным торговым коммуникациям и морским пространствам, и соответственно лишение конкурентов этих преимуществ. Выгодное геополитическое положение обеспечивает в конечном итоге экономический рост и культурное процветание. Нет ничего удивительного в том, что крупные геополитические общности сталкиваются в борьбе за эти преимущества. Однако геополитический конфликт, в силу своей природы, представляется наименьшим злом. Во-первых, он носит рациональный и ограниченный характер. Здесь в полной мере действуют "вечные законы стратегии": никто не начинает войну не надеясь выиграть в ней, конечный результат должен быть соизмерим с затратами (в противном случае говорят "пиррова победа"). Из этого следует, во-вторых, что конфликт не приобретает характера тотальной войны до последнего человека. Не видя средств к победе, проигравшая сторона, как правило, отступает, стремясь сохранить хотя бы часть сил. В третьих, из геополитических закономерностей вытекает своеобразный "рациональный гуманизм": тот с кем ты сегодня воюешь, завтра будет твоим торговым партнером, а послезавтра возможно союзником. "Джентльменские правила" ведения войн, когда щадят пленных и мирное население, не стремятся разрушить инфраструктуру враждебных государств — прямое указание на геополитический характер конфликта.
Иной характер у конфликта цивилизационного, конфликта идентичностей. Глобальные человеческие сообщества — цивилизации, отличаются своей идентичностью, то есть культурным кодом, в котором "зашиты" представления о мире и человеке, о смысле жизни и предназначении, о должном и недопустимом. Цивилизация это ответ на вопрос "кто мы?", а цивилизационный конфликт решает "чья правда лучше". Из этого следует иррациональная природа такого рода конфликтов. Частный случай конфликта цивилизаций — идеологические и религиозные войны. История показывает, что именно они несут характерный отпечаток нетерпимости и взаимного истребления. Сталкиваясь системы ценностей и взгляды на мир (иррациональные в своей сути) порождают фанатизм и стремление победить любой ценой, даже если цена равнозначна проигрышу. Это хорошо видно на примере двух мировых войн, определивших облик XX века.
В реальности мы видим тесное переплетение геополитических и цивилизационных конфликтов. Однако всегда можно показать какая из мотиваций превалирует и тем самым предвидеть ход и результаты конфликта. Так, например, противостояние СССР и США, несмотря на непримиримую идеологическую полемику, все же было конфликтом двух полярных версий в рамках единой европейской цивилизации. Стороны придерживались негласного кодекса ограничивавшего конфликт периферийными зонами. Шло геополитическое "фехтование", борьба за влияние в различных областях планеты, которое, однако, не перерастало в масштабный военный конфликт. После исчезновения системы двух мировых супердержав и перехода к тотальной американской гегемонии ситуация изменилась. Американский теоретик С. Хантингтон еще в 90-е годы прошлого столетия полагал, что XXI век станет эпохой глобального конфликта между европейской (в самом общем смысле, включая Северную Америку и Австралию) и исламской цивилизациями. Ислам активно сопротивляется "духовной европеизации", и внедрению американо-европейских ценностей, как общечеловеческих. Поскольку военно-технические возможности мусульманских стран существенно ниже, их ответ на культурное и военное давление может быть только ассиметричным: партизанские действия, терроризм, использование фанатиков-самоубийц (или мучеников за веру) "шахидов".
Геополитические школы.
Немецкая школа геополитики подчеркивала роль географических факторов в политическом развитии. Немецкие геополитики сформулировали три важные идеи:
1. идея государства-организма, предложенная Ф. Ратцелем: государство рождается и развивается подобно организму, естественным образом стремясь к территориальному расширению.
2. сформулированная Р. Челленом (одним из первых идеологов создания германской сверхдержавы) идея государственной самодостаточности, как непреложного закона успешного функционирования государственного организма;
3. идея сверхрегионов, которую выдвинул К. Хаусхофер.
Все немецкие геополитики стремились обосновать притязания Германии на статус главной "континентальной" силы на планете. Таким образом, конечной целью немецкой школы, так же как и англо-американской, являлось определение условий, при которых Германия могла бы установить господство над миром.
Немецкая геополитика была практически разгромлена после Второй мировой войны под лозунгом денацификации, как предоставлявшая оправдание нацистской военной экспансии. Оказался в тюрьме и покончил с собой её главный представитель Карл Хаусхофер (1869—1946), издатель журнала "Zeitschrift fur Geopolitik" и автор множества монографий и статей. Он развивал концепцию "жизненного пространства", предложенную Ратцелем, применительно к межвоенной Германии, усеченные границы которой представлялись ему неестественными и уродующими национальную жизнь немцев. Достаточным пространством для Германии могла бы стать "Срединная Европа" (Mitteleuropa), концепция которой была предложена Ратцелем. Хаусхофер, расширяя зону геополитических претензий Германии, выдвинул идею "панрегионов" — больших пространств, на которые мир разделен по "меридиональному" принципу, с центром каждого региона в северном полушарии и периферией в южном. Сперва Хаусхофер выделял три панрегиона — Америка с центром в США, Европа—Ближний Восток—Африка с центром в Германии, Восточная Азия и Тихоокеанский регион с центром в Японии, позднее он "выделил" и зону для России — Русская равнина и Сибирь, Персия и Индия. Подстраиваясь под нужды внешней политики нацистов, Хаусхофер перешёл к концепции "континентального блока" между Германией, СССР и Японией против морских держав. Этот блок должен был обеспечить усиление Германии в противостоянии с Англией как главным врагом.[источник не указан 248 дней]
Продолжателем традиций немецкой геополитической школы выступило интеллектуальное движение европейских "новых правых", на которое значительное влияние оказал философ и правовед Карл Шмитт (1887—1985), написавший ряд эссе, посвященных "номосу земли" — принципу, интегрирующему территориальную геополитическую организацию пространства и особенности его государственного устройства, правовой системы, социального и духовного склада. Шмитт противопоставляет "традиционное", военное, имперское и этическое устроение "номоса земли", символом которого является Дом, и "модернистское", торговое, демократическое и утилитаристское устроение "номоса моря", символом которого является Корабль. Таким образом, геополитическая оппозиция Моря и Суши выводится на уровень историософского обобщения.
Современные антиамерикански настроенные "новые правые" — Жан Тириар, Ален Бенуа, Роберт Стойкерс и др. — развивают эти идеи Шмитта, противопоставляя глобалистскому американскому "морскому" порядку идею евразийского континентального порядка, основанного на России и Германии.
Британская геополитическая школа, до её маргинализации после утраты Британией статуса империи, предложила глобальную геополитическую концепцию. Её сформулировал в 1904 году в работе "Географическая ось истории" английский географ и политик Хэлфорд Маккиндер (1861—1947). Впоследствии концепция Маккиндера изменялась под влиянием событий мировых войн в работах "Демократические идеалы и реальность" (1919) и "Завершенность земного шара и обретение мира" (1943). Маккиндер исходил из представления о мире как о географическом и политическом целом, в котором, особенно после "колумбовой эры" Великих географических открытий и глобального расширения Европы, ключевым является противостояние сухопутных и морских держав.
Маккиндер выделяет две макрогеографические зоны планеты — океаническое полушарие (Западное полушарие и Британские острова) и континентальное полушарие, или Мировой Остров, — Евразию и Африку, являющиеся основной зоной расселения человечества. Центральной зоной Мирового Острова является Хартленд — зона, которая практически недоступна для морского проникновения (Русская равнина, Западная Сибирь и Средняя Азия). Хартленд является источником сосредоточения "континентальной силы", которая способна управлять всем Мировым Островом, захватывая контроль над внутренним полумесяцем — районами Острова, доступными морскому вторжению и являющимися одновременно и защитным буфером Хартленда, и объектом экспансии морских держав.