Введение беспрецедентных экономических санкций против Ирака изначально предполагало финансово-экономический ущерб для России в виде упущенной выгоды от торгово-экономического и военно-технического сотрудничества с Ираком, долгие годы бывшим одним из основных внешнеэкономических партнеров России. Потери России от введения санкций внушительны. Принимая во внимание емкость российского сегмента иракского рынка оружия (около 2 млрд. долл. в год), выгоды сотрудничества в нефтяном секторе, возможности других направлений торгового обмена. Общий ущерб можно оценить в 20 и более миллиардов долларов[3].
Самостоятельная линия в иракском вопросе, первые контуры которой выявились в конце 1994 г., получив развитие, принесла позитивные результаты не только для России, но и для мирового сообщества в целом.
Наша страна продолжает настаивать на поиске путей урегулирования кризиса вокруг Ирака политико-дипломатическими мерами на основе соблюдения резолюций СБ ООН и международного права.
Иракская оппозиция рассматривает разные варианты построения новой государственности в своей стране. С одной стороны, во избежание религиозных распрей после возможной войны обсуждается так называемая модель конфессионализма по типу ливанской, когда высшие государственные посты пропорционально распределяются между представителями ведущих конфессий.
Баасистский режим в Ираке во многом был ориентирован на советскую модель с ее принципом однопартийности, с жестким подчинением по властной вертикали. При этом для внешнего имиджа власти декларировалась толерантность в религиозной сфере, в национальном вопросе.
В то же время говорить о том, что Ирак - светская страна, было бы не правильно. Ислам тем и отличается от христианства, что он регламентирует нормы не только духовного поведения, но и повседневной жизни.
Развитие ситуации в Ираке после отстранения Саддама Хусейна и его соратников от власти трудно прогнозировать. Как известно, большинство населения Ирака – 60% - это мусульмане-шииты, - 40% населения – мусульман-суннитов. Часть населяющих южные и центральные провинции Ирака шиитов и их духовных лидеров традиционно тяготеют к Ирану, и уже одно это постоянно вызывало трения в межгосударственных отношениях. Другой, более тяжелой является курдская проблема. Северные провинции Ирака, населенные курдами, уже немало десятков лет являются зоной нестабильности, где действует ряд курдских партий и военно-политических организаций, провозгласивших своей главной целью создание собственного курдского государства. Вообще говоря, проблема курдского сепаратизма создает проблемы и для соседей Ирака – Турции и Ирана.
Сегодня предметом главного интереса становится вопрос о том, какими могут быть последствия войны для иракского государства и его народа, для региона Ближнего и Среднего Востока, а в перспективе – и всего мира. Само содержание и характер операции «Шок и трепет», в ходе которой применялось большое количества современных высокоточных боеприпасов - ракет, авиационных бомб и кассет - практически по всем стратегически важным объектам Ирака вызвало серьезные потери среди военнослужащих и мирного населения, а также вывело из строя всю основную инфраструктуру страны, привело к невиданному разгулу мародерства и правовому беспределу, достаточно сказать, что мир лишился бесценных сокровищ, похищенных из музеев иракской столицы.
Осуществлением военной акции, результатом которой стало отстранение от власти Саддама Хусейна и режима партии БААС, Вашингтон создал условия для приведения к власти в Ираке марионеточного правительства, которое затем приглашает в страну американские нефтяные монополии и фактически отдает всю иракскую нефтяную отрасль под полный американский контроль, вытесняя из Ирака Россию, другие страны и их нефтяные компании. На этом этапе иракская нефть – главный объект стратегического интереса США. Овладев этим ресурсом, нынешняя американская администрация добивается отмены санкций против Ирака, а затем за счет дешевой иракской нефти обеспечивает позитивный перелом в нынешних пессимистических тенденциях развития экономики США, снижает зависимость Соединенных Штатов от саудовской нефти и одновременно создает для себя дополнительный рычаг давления, как на остальные нефтедобывающие страны, так и на государства, зависимые от поставок арабской нефти, а это,в первую очередь, Западная Европа, Япония и Китай. Таким путем США подтверждают и усиливают свои претензии на роль глобального центра силы в мире XXI века[4].
Овладение иракскими нефтяными запасами является всего лишь первой, хотя и весьма важной, целью общего стратегического замысла администрации США. Установление контроля над Ираком создает для Вашингтона серьезные возможности для достижения следующей вожделенной цели – возвращения в Иран. Не случайно же Иран поставлен в центр очередной геополитической конструкции американской администрации - т.н. «оси зла».
Кризис в Ираке нанес существенный ущерб политике и позициям России, выступающей за повышение роли ООН как единственного легитимного органа и инструмента разрешения международных споров, поддержания международного мира и стабильности. С уходом Саддама Хусейна и передачей власти в Ираке марионеточному режиму сохранение Россией своих экономических позиций в Ираке стало проблематичным.
Ирак - многонациональная и многоконфессиональная страна. Там проживают сунниты, шииты, которых большинство, христиане, курды и туркмены. Шииты, составляющие большинство, угнетались при режиме Саддама Хусейна и выжидали подходящего момента, чтобы избавиться от господства суннитов. Однако, как полагают многие российские эксперты, утверждение шиитов в качестве господствующей силы в Ираке сулит приход к власти радикального исламского режима - на политической арене Ирака исламские партии шиитов самые дееспособные.
Не решена и проблема курдов. Они уже имели свою автономию при Саддаме. Они добиваются большего. А это либо самостоятельное государство, либо присоединение к курдской автономии богатых нефтью Киркука и Мосула, что очень рискованно. Турция уже заявила, что при любом из этих двух вариантов введет свои войска на север Ирака.
Во-первых, будет дестабилизирована вся ситуация в регионе Ближнего и Среднего Востока.
Во-вторых, это рефреном ударит и по Европе и по соседнему Кавказу».
Новая расстановка сил в Ираке начинает диктовать американцам свои условия. В итоге Белый дом вынужден отступать от своей первоначальной линии на единоличное решение возникших проблем. Были приняты резолюции ООН по вопросам послевоенного обустройства в этой стране. Теперь вроде бы заработал переговорный механизм с ООН.
Конечно, если ООН будут переданы определенные властные полномочия в Ираке, то появится какой-никакой элемент легитимности власти, которая не будет восприниматься населением как оккупационная. Но пока мало кто понимает, каким образом примирить непримиримых в Ираке, создать общенациональный консенсус, который бы помог не только стабилизировать ситуацию, но и создать предпосылки для социально-экономического и политического развития страны. А раз так, то в Ираке может произойти самый неожиданный поворот событий.
Имеются два основополагающих и тревожных фактора.
Во-первых, поскольку реальная власть в стране не принадлежит политикам, обосновавшимся в багдадской «зеленой зоне» под защитой американцев, никакое политическое урегулирование невозможно без привлечения шиитских теократических структур и контролируемых ими вооруженных формирований.
Во вторых, чем дольше продолжается американская оккупация, тем больше и без того слабеющее американское влияние на Ближнем Востоке будет уступать место региональным экстремистским силам и нестабильности.
Америке необходима стратегическая смена курса по целому ряду направлений. Она должна смириться с фактом, что дееспособная власть в Ираке может быть создана только на основе коалиции между духовенством, которому подчиняются вооруженные формирования шиитской общины, и курдской автономией, и чем раньше будут выведены американские войска, тем скорее настоящие иракские лидеры смогут привлечь соседние государства к усилиям регионального масштаба по обеспечению стабильности в стране.
Одним словом, на карту поставлено будущее не только Ирака, но и всего Ближнего Востока.
За последние годы в Соединенных Штатах все более интенсивно развертывается полемика вокруг самого злободневного вопроса - уходить из Ирака или нет, а если более конкретно, надо ли заранее обнародовать график вывода американских войск. Эта дискуссия идет на фоне неуклонно снижающегося рейтинга президента Буша и растущего недовольства тем, как он ведет войну в Ираке и как он намерен с этой войной покончить. По данным опросов, уже 60% американцев считают, что вообще не надо было влезать в Ирак.
Все это позволяет понять, почему появились аналогии с вьетнамской войной. По мнению Буша, главное сейчас - не поддаваться панике и пораженческим настроениям. Выступая с целой серией речей перед различными аудиториями, он пытается убедить американцев в том, что у него имеется вполне реальный план выхода из критического положения. Все очень просто: да, войска надо выводить, и мы это сделаем, но не раньше, чем иракские вооруженные силы сами будут в состоянии справляться с боевиками, повстанцами и террористами.