Прежде всего человеческое сознание полно атавизмов мифологического мышления, которые особенно актуализируются в том состоянии, когда человек минимально себя осознает и разделяет свою жизнь с другими в состоянии социальной массы. Человеку страшна мысль об ответственности за свое существование, поэтому традиционно он транслировал ее вышестоящему существу. Это основание всякой религиозности, когда эта ответственность транслируется Богу. Если ретроспективно посмотреть на исторические примеры, то, как правило, становление тоталитарного режима происходило в ситуации воцарившегося неверия и безбожия, которое всячески поощрялось. В тоталитарном обществе власть так обожествляется и является предметом поклонения и экстатической любви. Человек лишается даже микровозможности влиять на свою жизнь. Зачем? Ведь он полностью избавлен от ответственности за свое существование. А поскольку степень ответственности прямо коррелирует со степенью самосознания, то и самосознание должно быть сведено к нулю. Ведь есть власть - она является голосом самосознания каждого человека и всех вместе.
Тоталитарный режим спекулирует также скрытым в человеке бессознательным желанием симбиотической связи с матерью. Так, тоталитаризм предлагает человеку те же условия пренатальной связи, но только на фоне жесткого контроля, символом которого является образ вождя, отца всех народов. Так в человеке тоталитарный режим актуализирует мифологический слой сознания, и функционирует на нем.
Далее, человеческое развитие всегда отличала вера в то, что возможно создание абсолютно новой жизни и нового человека, когда все несовершенство старого может быть забыто. На это основаны все попытки создать общество, полностью соответствующее этому конструкту. Созданное общество должно быть ориентировано на полную слитность, тотальное единство всех сфер жизни. Всеохватывающая власть государства, идеологический монизм, духовный контроль и предельная унификация всех связей человека превращают его в абстрактную рационализированную конструкцию, полностью подчиненную системе и утратившую свои личностные черты. Такой режим возможен из-за существенного влияния, которое оказывает общество на формирование человека. Многие исследователи называют процесс социализации чуть ли не главнейшим в формировании человека. Следовательно, через социализацию человека можно подвергнуть максимальному воздействию. Государственный тоталитаризм пытался поместить человека в прокрустово ложе его витальных потребностей, сведенных до минимума и заставить человека жить будущим, отложить жизнь на будущее. Религиозное сознание греховности человеческого тела преломилось в тоталитаризме как стремление его уничтожить, сделав хорошо работающим механизмом. Тоталитаризм воссоздает первичную целостность Я посредством избавления Я от ответственности за свое существование. Чтобы привести человека в состояние добровольного отказа от собственного бытия, надо, для начала, лишить его повседневной ниши существования путем полного контроля над ней. Контроль над пищей, эротическими отношениями, принуждение к определенным видам труда, делает человека полностью просчитываемым существом, находящимся в полной зависимости от своих витальных потребностей.
Тоталитарные изменения в обществе начинаются с пищи. Безусловно, существует культурно зафиксированный тип пищи, но теперь задача государства – обеспечить только минимально необходимое для функционирования количество пищи, сделав, таким образом, ее самоцелью. Прием пищи становится неким общественно-мистическим актом, который уже в силу своей публичности лишает человека индивидуальности путем предельного овнешнения его содержания. Запрет на весь диапазон эротических отношений, которые разрешены только с целью репродукции, еще больше отодвигает человека в область его животности и подчиняет его природному функционированию в худшем смысле, поскольку груз трансцендентности давно вырвал его носителя из природы. Если вспомнить жизненные коллизии героев антиутопий (О.Хаксли «О новый дивный мир», М.Замятин «Мы») или обратиться к историческим фактам отгулявших стихий большевизма и фашизма, то, очевидно, насколько запрет на всяческий эротизм, либо искусственный эротизм, вменяющийся в обязанность, становятся преградой на пути свободного трансцендирования телесности или полностью завладевает ею. Труд в тоталитарном обществе предельно лишен личностного содержания, подчинен общественному целеполаганию, направлен на решение глобальных проблем. Труд отягощен утопической целью всеобщего благоденствия, которое непостижимым образом будет существовать вдали от всякой конкретности, а именно в ней воплощается человеческая жизнь. Этот труд, избегающий настоящего, лишен своей повседневной сути, поскольку, напомним, повседневность – это топос пребывания человека в настоящем. Временные рамки существования человека сдвигаются в будущее, настоящее откладывается на будущее, которое становится абсолютной, искусственно созданной идеологемой добра, в ориентации на нее и существует настоящий момент.
Идея всеобщего дома предполагает экстатическое единство людей, которые, предельно овнешнив свое содержание, объединились в его общественном проживании. В тоталитарном обществе становление человеческой личности отождествляется с интеграцией ее в общество. Человек рассматривается как несамостоятельная часть целого. Это позволяет спекулировать на его бессознательной тоске по единому. Интеграция происходит через следующие процессы:
- человеческое Я сводится к Сверх-Я как к набору социокультурных установок и запретов;
- вследствие этого само бремя человеческого существования делегируется государству;
- отдельное Я понимается не как самостановящееся из своей внутренней свободы, а как некая аморфность, форму которой способны придать направленный воспитательный процесс, ориентирующийся на внешние ограничения (педагогическая концепция интериоризации).
Государство волнует лишь способность человека к все более пластичной интеграции. Тем самым человек лишается своей индивидуальности и самого себя через лишение телесности, которая репрезентирует его как существо, вынужденное жить отведенным ему способом существования без возможности бесконечной вариативности. Если обратиться к любому опыту построения тоталитарного общества, то сразу бросается в глаза, насколько сужается приемлемость внешнего облика телесности для общества, вплоть до сведения на нет половых различий (одежда, этикет, искусство). Отчуждая свою телесность государству, человек именно его делает посредником между Я и самим собою, полностью помещая свою телесность в прокрустово ложе социокультурных стереотипов. Тоталитарное государство выстраивает свою антикультуру, основанную на насилии и репрессии человека к любым видам нечеловеческого. Тоталитаризм отбирает у человека его личное существование, заменяя его общественным. Растворяется самосознание Я, и человек возвращается в ту степень бессознательного, где его Я представлено в первичной синкретичности и анонимности совместного бытия с другими. Такое состояние редуцирует человека до животного уровня, подчеркивая и выделяя лишь его функциональность и соответствует первобытной общественной организации, когда индивидуальное еще не выделилось из общественного. Но если в первобытном обществе заложен потенциал дальнейшего развития, то тоталитаризм – регрессия к такому состоянию. Это жизнь в состоянии экстатичности, которую контролирует идеологическая прослойка, определяющая функционирование индивидуального и общественного сознания. Таким образом, тоталитарное государство – это инцестуальный симбиоз, который потому процветает до определенного времени, что основан на фундаментальной тоске человека по единому, или на бессознательном стремлении вернуться в материнское лоно. Человек обладает двумя путями разрешения этой проблемы. Первый путь – растворение во власти - практически добровольный отказ от своей свободы в стремлении делегировать груз своего существования символической фигуре диктатора. Это, по сути, онтологическое иждивенчество.
Второй путь – тотальное распространение на весь мир своего существования посредством власти над другими. Тоталитаризм соединяет эти два пути в один, реализуя коллективное желание симбиотической связи и удовлетворяя потребность во власти определенной части социума. Человек лишается статуса личности, становясь лишь частью коллективного субъекта. Но коллектив всегда – квазиличность, поэтому он нуждается во внешнем личностном руководстве. Изначальное желание симбиотической связи предполагает возвращение к образу матери, который воплощает состояние единства. И здесь наблюдается парадокс механизма саморазрушения тоталитаризма. Он заключается в том, что тоталитаризм, строящийся на желании симбиотической связи с матерью, вынужден удерживать структуру общества на жестком патерналистком контроле, символом которого является образ вождя, символического отца народов. Тоталитарное государство не в состоянии выполнить свою функцию материнского начала и удержать человека в его первичном бессознательном. Это происходит потому, что процесс становления Я необратим, и желание регрессии к начальному состоянию порождает ложные, иллюзорные формы реализации этого желания.
Многие исследователи отмечают наметившуюся снова опасную тенденцию появления тоталитарных режимов. Однако не все является действительно мрачным. Тоталитарный режим не терпит ни одного из проявлений человеческой свободы, например - смеха. Тоталитаризму противостоит также многообразие форм жизни, ведь тоталитаризм все стремится свести к какой-либо одного рода тотальности, в конечном счете - к пустоте. Еще одна надежда противостоять тоталитарному режиму - это человеческая индивидуальность. Человеческая индивидуальность - это главное условие сопротивления насилию, любой тоталитарности. Индивидуальность есть особое состояние представлений человека о мире и о себе. Рост индивидуальности обратно пропорционален росту тоталитарности.
И в этом - надежда построения здорового общества, без насилия над человеком.
Список литературы
1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма.М., 1996г.
2. Бессонов Б. Фашизм: идеология, политика. М. 1985г.
3. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен 20 века.// Вопросы философии. 1992г., №2
4. Замятин Е. Мы. Хаксли О. О новый дивный мир. М., 1989, 346с.
5. Канетти Э. Масса и власть. М., 1997, 527с.
6. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник МГУ. Сер. 7.Филос. 1990.№2.
7. Оруэлл Д. «1984» и эссе разных лет. М., 1989, 377с.
8.Платон. Сочинения. Т.3. М., 1973г.
9. Тоталитаризм и тоталитарное сознание. Вып.2. Томск.2000г.
10. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1991г.
11. Хайек Ф.А. Дорога к рабству/Вопросы философии. №10, 1990, с.113-151.