От решения ливийского вопроса отстранялся и СССР. В Москве в этой связи заявляли о том, что "правящие круги Великобритании и США" создают в Ливии "крупную военную базу". Там подчеркивали, что "империалистические государства достигли между собой договоренности о разделе Ливии в соответствии с собственными интересами". Однако советские обвинения мало, что меняли в складывавшейся вокруг Ливии ситуации.
29 октября 1949 г. политический комитет ГА ООН смог выработать резолюцию № IV–297 по Ливии. В ней говорилось: "Предоставление независимости Ливии откладывается до 1 января 1952 г.; к этому времени верховный комиссар, назначенный Генеральной Ассамблеей ООН, и консультативный совет при нем, состоящий из представителей США, Англии, Франции, Италии, Египта и Пакистана, а также из представителей трех частей Ливии (Триполитании, Киренаики, Феццана) и представителя национальных меньшинств Ливии, должны будут подготовить проект конституции Ливии". Советский представитель в ООН заявил в этой связи, что этот документ аналогичен договору Бевина–Сфорца и направлен на то, чтобы защитить интересы западных держав в этой стране.
Вновь возникала странная и парадоксальная ситуация. Ливия через три года после принятия ГА ООН этой резолюции должна была стать независимым и суверенным государством. Конечно, эта независимость была во многом неполной, интересы западных держав в будущем суверенном ливийском государстве были бы сохранены в полном объеме. Однако в движении Ливии к обретению нового статуса субъекта международных отношений начинался принципиально новый этап. В СССР же заявляли о том, что резолюция № IV–297 была "нарушением Устава ООН", поскольку в Ливии оставались вооруженные силы Великобритании и продолжалось строительство американской военно-воздушной базы в Триполитании. Советский представитель в ООН заявлял, что резолюция высшей международной инстанции "не отвечает интересам местного населения, а является довольно печальным примером подчинения... местных интересов интересам великих держав".
В конце октября 1949 г. ливийский вопрос не был, тем не менее, закрыт. В резолюции ГА ООН ничего не говорилось, в частности, о характере режима в будущей независимой Ливии и о природе ливийского государства – быть ли ему федеративным или унитарным. Эти вопросы вновь становились предметом жесткого противостояния между СССР и странами Запада. Если западные державы настаивали на федеративном устройстве Ливии, то СССР на создании унитарного ливийского государства. В ходе пятой сессии ГА ООН в октябре 1950 г. советская делегация предложила проект, предлагавший "объединить части Ливии – Киренаику, Триполитанию и Феццан – в единое государство и создать законодательные и исполнительные органы в Ливии, вывести с территории Ливии в трехмесячный срок все иностранные войска и военный персонал и ликвидировать иностранные базы". Однако и на этот раз советский проект не был принят.
В ходе работы пятой сессии ГА ООН разногласия между СССР и западными державами вызвал вопрос о судьбе итальянского имущества в Ливии, а также ее границ с соседними государствами. Представители Великобритании в ООН предложили "передать Ливийскому государству итальянское имущество, оставшееся на территории Ливии". Делегация же СССР предложила отложить решение этой проблемы в связи "с ее недостаточной изученностью" до начала работы шестой сессии Генеральной Ассамблеи. Итогом обсуждения участниками сессии обоих проектов стало принятие английского предложения.
В отношении проблемы ливийских границ ГА ООН по рекомендации политического комитета пришла к выводу о нежелательности преждевременного обсуждения предложений по демаркации границ Ливии. СССР, при этом, голосовал против этой резолюции, считая что "она является нарушением мирного договора с Италией, согласно которому границы бывших итальянских колоний должны устанавливать четыре державы – СССР, Франция, Англия и США".
В ходе работы пятой сессии ГА ООН Генеральная Ассамблея назначила А. Белта своим представителем для управления Ливией в течение переходного периода и контроля за созданием временных законодательных и исполнительных органов страны, которые должны были подготовить ее к получению независимости до 1 января 1952 г. Комментируя фактическое исчерпание обсуждения ливийского вопроса в ООН, в СССР заявляли, что пятая сессия "не приняла надлежащих мер для предоставления народу Ливии независимости, не воспрепятствовала разъединению Ливии управляющими властями на три части. Отклонив советскую резолюцию, пятая сессия пошла на поводу у колониальных держав и приняла резолюцию, которая... не может гарантировать народу Ливии независимости, так как не требует удаления с территории Ливии иностранных войск и ликвидации военных баз иностранных государств". В Советском Союзе продолжали смотреть на ливийский вопрос лишь через призму решения тех проблем, которые он считал приоритетными для себя. В данном случае речь шла о широком противостоянии западным державам. Проблема Ливии, в этой связи, выступала не более, чем предлогом для такого противостояния.
Для Советского Союза действия англо-французской администрации и А. Белта в Ливии становились поводом для заявлений о том, что сохранение в составе Ливии внутренних федеративных провинций противоречит резолюциям ООН. В Москве читали, что в Ливии местное население не привлекается к управлению страной, что там не создаются демократические структуры государства. Наибольшее возмущение в СССР вызывали принципы формирования Национального собрания (парламента) Ливии, которое при опоре на администрацию Великобритании и Франции, а также представителя ООН должно было выработать ливийскую конституцию. В Москве говорили о том, что это Собрание сформировано без учета соотношения численности населения ливийских провинций. Из этого делался вывод о том, что созданное им правительство не представляет "подлинные интересы ливийского народа". Для СССР это, однако, становилось ясно только после того, как это правительство заключило военное соглашение с Великобританией. Более того, в СССР подчеркивали, что этот договор незаконен еще и потому, что в самой Великобритании "также не существовало какого-либо демократически избранного государственного органа, который мог бы поручить английскому правительству заключить подобный договор".
Суть проблемы заключалась, однако, не в демократичности методов формирования Национального собрания. Речь шла об ином. СССР был отстранен от участия в определении будущего статуса Ливии. И это квалифицировалось в Москве как курс Запада на использование ливийской территории для "приготовления к новой войне против СССР и других миролюбивых государств". Для СССР проблема заключалась в том, что "американские самолеты В-36, базирующиеся на морской базе в Триполитании, могут наносить удары по населенным пунктам в района Урала". Кроме того, как говорили там, "США хранят на специальной базе в Триполитании атомные бомбы. Эта база расположена к югу от Триполи в пустыне Хон"'. Эта информация, однако, была вторична. Ее источником были публикации в итальянской прессе, которая в целом выступала в качестве базы советских данных о положении в Ливии. Но в свете сведений такого характера заявления Москвы о том, что "ливийскому народу, который освободился от итальянского господства, Англия, Франция и США навязали свое господство", выглядели в достаточной мере двусмысленно.
Международная администрация Ливии подверглась резкой критике со стороны советской делегации на шестой сессии ГА ООН в ходе обсуждения доклада генерального комиссара А. Белта, который "одобрил политику управляющих в Ливии английских и французских властей, а, следовательно, и позицию США, проводящих политику сепаратизма, которая, в конечном итоге, ведет к осуществлению планов колониального раздела"41. Комиссар ООН, как считали в Москве, "стремится придать законный характер" политике "империалистических государств под флагом ООН", "благословляя политику раздела Ливии, как планировали три державы". Отсюда делался вывод о том, что действия Великобритании, Франции и Белта не направлены на то, чтобы "оказать помощь ливийскому народу в борьбе за независимость и единство". Напротив, их цель состояла в том, чтобы сохранить экономическую и политическую зависимость Ливии "от контролирующего ее англо-американского империализма". В этих обстоятельствах, как говорили в Москве, "СССР не может считать Ливию независимым суверенным государством, пока на ее территории сохраняются иностранные войска и их базы".
Однако, как свидетельствовали последующие события, это были во многом лишь слова. 24 декабря 1951 г. И. ас-Сенуси провозгласил независимость федеративной Ливии, королем которой он стал. На ее территории продолжали оставаться иностранные войска и военные базы. В тот же день СССР признал новое государство. В дальнейшем в результате контактов между советскими и ливийскими представителями в Египте оба государства пришли к установлению между ними дипломатических отношений.
Литература
ливийский граница советский союз
1. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Берлинская "Потсдамская" конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании. М., 1984, стр. 141–142.
2. Хаким С. ИстикляльЛибиябайнаДжамиат ад–дувваль аль–арабийявааль–Умам аль–муттахида. Бейрут, 1965, стр. 19–21.
3. АВПРФ, Ф. "Референтура по Ливии", оп. 6а, папка 1, пор. № 1, д. 720 "Краткие сведения о позиции СССР, Франции, Англии и США по вопросу о судьбе Ливии", л. 34.
4. Внешняя политика СССР. М., 1946, стр. 266.
5. СССР–Италия. 1914–1984. М., 1985, стр. 60–62.
6. Международные отношения после второй мировой войны. 1945–1949. М., 1962, т. 1, стр. 226–227.
7. СССР и арабские страны. 1917–1960. М., 1961, стр. 122–123.