мировая теория каддафи власть
После победы революции 1969 г. в Ливии главной проблемой был вопрос о завоевании поддержки народных масс. В стране были проведены реформы, сузившие сферу крупного частного предпринимательства. Государство взяло в свои руки продажу и распределение нефти и нефтепродуктов, стало контролировать банки и страховые компании, внешнюю торговлю, промышленные и строительные предприятия, крупные сельскохозяйственные фермы, почти все виды транспорта.
Эти мероприятия отвечали интересам широких масс, но объявленные «сверху», по примеру Насера в Египте, они, как правильно заметил американский исследователь М.Х. Даза, скорее напоминали «социокосметическую операцию на теле бедуинов, почти не ощущавшуюся ими», чем лечение от вековых социальных бед, и этим, пожалуй, можно объяснить, почему многие ливийцы заняли выжидательную позицию даже по отношению к созданному в 1972 году Арабскому социалистическому союзу (АСС) как «народной партии».
Отход от насеровской модели произошел по нескольким причинам. Во–первых, Каддафи понял, что Ливия – страна со своим собственным менталитетом, веками не имевшая государственности, и невозможно будет взять чужую модель применительно к этой стране. Во–вторых, необходимо было полностью уничтожить оппозицию и получить всенародное признание, что было бы нелегко при осуществлении насеровской теории построения социализма. В–третьих, в голове ливийского лидера стали формироваться собственные идеи государственного устройства.
Теоретические концепции Каддафи рождались, когда он еще был курсантом и слушал лекции по истории в Бенгазийском университете. Он уже тогда сомневался в прозападном пути развития и возненавидел колониализм. По свидетельству С.Г. Хиджара, на него большое влияние оказывали идеи Руссо
С приходом к власти свои размышления Каддафи начал обобщать в концепцию, которая, по его замыслу, должна была стать идейной основой бесклассового общества всеобщего благополучия на базе «исламского социализма», отличного от капитализма и коммунизма. Эта теория, по Каддафи, была призвана освободить не только Ливию, но и развивающиеся страны «третьего мира» от идеологической экспансии Запада и Востока. Этими мыслями он поделился в мае 1970 г. на встрече с интеллектуалами Триполи, но не был поддержан ими. Однако Каддафи настойчиво продолжал искать «третий путь» развития.
«Мы исходим из учения Корана,– говорил Каддафи в 1971 г.,– а это значит, что мы вступаем в борьбу за арабский национализм, вступаем в борьбу против коммунизма и капитализма, вступаем в борьбу за самоутверждение арабской нации... Наш социализм – истинный социализм, который заложен в исламе». Каддафи в те годы словно пересказывал то, чему его учили при монархе в военном колледже и внушали на проповедях в мечетях. Возможно, это – одна из причин, почему в первые годы революции он занял жесткую антикоммунистическую позицию, утверждая, например, будто «фронт будущей борьбы будет проходить между нами и коммунизмом»5.Фронт в Ливии, действительно, обозначился, но это – своеобразный фронт, на котором столкнулись две силы, отражающие объективные реальности современности: капиталистическая модель, с одной стороны, и социалистическая – с другой. Одни пророчили Ливии капиталистическое будущее, другие не хотели идти по этому пути. Развернулась борьба, сложная, многогранная, упорная. И именно эта борьба заставила Каддафи и его сторонников многое переосмыслить.
Как правильно подметил американский исследователь Е. Митчелл, исламская оболочка революционного режима начала таять буквально через год после свержения монархии. Ее стала заменять новая философия, постепенно отодвинувшая в сторону мусульманские догмы.
В 1970–1974 гг. в Ливии появились массовые издания, в которых впервые теоретические взгляды М. Каддафи стали называться «третьей мировой теорией».
Так, еще в начале 1970 г. министерство информации ЛАР опубликовало основные положения этой «третьей» теории, основанной на священных принципах ислама, которая призвана была определить будущее развитие страны. Через два года, в 1973 г., это же министерство выпустило брошюру под названием «Третья мировая теория: священная концепция ислама и народная революция в Ливии», где, кроме ислама, в фундамент теории были заложены национализм и «ливийский социализм». В 1974 г. министерство информации и культуры ЛАР издало еще одну брошюру под названием «Принципы третьей мировой теории», куда были включены ее политические, экономические и философские аспекты. Главной задачей было объявлено построение «подлинного социалистического общества на основе принципов ислама». М. Каддафи не воспринял теорию научного социализма, но выступил и против развития страны по пути капитализма, основанного, по его глубокому убеждению, на «грабеже и воровстве». Ливийский «эксперимент», утверждал он, служит «альтернативой капиталистическому материализму и коммунистическому атеизму». Во введении было прямо заявлено, что «теория является идеологическим оружием, которое Ливия использует для защиты режима внутри страны, а также для распространения своего влияния на страны Востока и Запада». По существу, речь шла не только о стремлении претворить в жизнь постулаты «третьей мировой теории» внутри страны, но и о насильственном ее распространении за рубежом. Эти «силовые» методы и стали активно использоваться Каддафи при решении как внутренних, так и международных проблем.
Английский исследователь Х. Блюшот подметил, что вся новизна каддафиевской теории состоит в «персональной интерпретации основ ислама» ливийским лидером. И с этим трудно не согласиться. Каддафи, например, исходит из того, что ислам является фактором социального прогресса и потому законы ислама, якобы, представляют собой источник законодательной власти, а моральные ценности, порождаемые религией, могут направить человека по пути добра, правды и любви.
Национализм, считает Каддафи, выражается не только в стремлении к освобождению и равенству, но и в уважении к другой нации, «Одной из причин, приводивших к развязыванию войн одной нации против другой, по Каддафи, являлось численное превосходство, могущество, тирания и угнетение»10. «Поэтому,– делает он заключение,– агрессивные и расистские нации должны быть уничтожены»,– а «уважение наций должно служить вкладом в развитие человеческой цивилизации».
Каддафи изложил и «свою» трактовку социализма. В это понятие он включил: достижение социальной справедливости, ликвидацию эксплуатации человека человеком, предоставление одинаковых возможностей для личностей в обществе, социальную безопасность и мирную ликвидацию социальных различий. Даже для самого слова «социализм» Каддафи использует его арабский лексический аналог «иштиракия», производный от арабского слова «иштирак» («соучастие в труде»), что не является адекватным синонимом этого понятия за пределами арабоязычного мира. По мнению Каддафи, между социализмом и исламом нет противоречий, поэтому он рассматривает «исламский социализм» как идеальную схему для преобразования мира, как выход из «человеческой трагедии, которую переживают народы под гнетом капитализма и коммунизма». Для достижения целей «исламского социализма» народные массы, по Каддафи, должны захватить власть на местах путем образования «народных комитетов» и избрать членов этих комитетов «в результате свободных выборов». Такая «народная революция», считает Каддафи, является «образцом прямой демократии» вместо «представительской демократии с доминированием одного класса». Только такое построение власти, по мнению Каддафи, ведет к справедливой демократии и «означает полный суверенитет народа». Как видим, «третья теория», основанная на исламских догмах, «заново прочитанных» Каддафи, и на идее перманентности народной революции, указала, по замыслу ее создателя, путь к освобождению Ливии и других развивающихся стран от иностранного влияния, к освобождению граждан от всех видов социального и политического угнетения.
В данном случае Каддафи выступил как политический прогматик, вычленив в своей «теории» в качестве первоочередных «практических задач» в религии – мораль, в национализме – мир, в социализме –социальную справедливость, а в качестве основного условия осуществления демократических преобразований в ходе «народной революции» – повсеместное создание народных коммитетов с целью слома старой государственной системы и всех традиционных институтов власти. Основным принципам насеровской модели Каддафи противопоставил концепцию коллективной социальной организации, которая, в отличие от прежней элитической и бюрократической модели, выдвинула на передний план, по крайней мере в теории, контроль масс над принятием решений, их осуществлением и управлением. Новая модель, как правильно заметил Дж.Бирман, копировала уже не насеровский Египет, а «умму» пророка Мухаммеда и представляла собой, по признанию самого Каддафи, форму социализма, соответствующего «умме». Фактически же, с первых шагов по претворению в жизнь теоретических установок Каддафи началось применение силы и волюнтаризма, надолго приведших Ливию в пучину политической и экономической неразберихи.
К 1975 г. стало окончательно ясно, что взятая М. Каддафи за основу насеровская модель управления революционным процессом с помощью политического авангарда одной, хотя и массовой, организации, которой был АСС, явно не подходит для ливийской действительности. Не удалось сходу претворить в жизнь и «Третью теорию», объявленную ливийскими лидерами в качестве идеологической платформы революции. Эта «теория» была наспех сформулирована, содержала расплывчатые формулировки и требовала углубления и более тщательной проработки.
И тут Каддафи, много работавший над собой и досконально изучавший самостоятельно труды революционных теоретиков других стран, неожиданно обратился к наследию русских радикальных революционеров. Толчком к этому послужил набор работ В.И. Ленина, переведенных на арабский язык и направленных посольством СССР в Ливии в канцелярию ливийского лидера в качестве подарка по случаю столетия со дня рождения вождя мирового пролетариата. В начале 1975 г. секретариат М. Каддафи поблагодарил за подарок, и помощник ливийского лидера не без удовольствия показал представителям советского посольства работу Ленина «Государство и революция», испещренную пометками Каддафи.