В рассматриваемые годы Иран начал разработку своей собственной программы по созданию ядерного оружия. Некоторые иранские политики открыто поддерживали создание "исламской" ядерной бомбы. Ряд иранских деятелей публично заявляли, что поскольку Израиль обладает ядерным арсеналом, исламские страны должны совместно работать над созданием ядерного оружия. Вице–президент Ирана аятолла Мохаджерани в интервью заявил: "Исламские страны должны коллективно использовать свои ресурсы, чтобы добиться ядерной мощи".
Сложные взаимоотношения сохранялись у Ирана с ООН. Иранские государственные деятели критиковали Совет Безопасности, называя его "послушным инструментом в руках США", поскольку резолюции Совета безопасности, касавшиеся Ливии и отмены формулировки "сионизм – форма расизма", как и результаты встреч глав государств – членов СБ противоречили идеологическим основам внешней политики ИРИ.
В июне 1992 г. Иран вновь подтвердил свое негативное отношение к Израилю. В ответ на обвинения, что Иран закупает оружие у Израиля, высшие должностные лица Ирана назвали "эти слухи измышлением израильской пропаганды, поскольку Иран не признает это государство и даже выступает против мирных переговоров с ним".
Иран не только сам не поддерживал дипломатические отношения с Израилем, но и осуждал какие–либо связи с Израилем других мусульманских государств, например, Саудовской Аравии за поддержку прямых переговоров с Израилем. израиль иран палестинский проблема
Еще более жесткие позиции занимали религиозные лидеры Ирана, которые считали Иран единственным оплотом борьбы за исламские ценности и права угнетенных масс во всем мире. Один из лидеров ИРИ аятолла Ахмад Джаннати прямо подчеркивал, что Иран никогда не признает действительными какие–либо соглашения с Израилем, которые могут заключить арабские страны, в том числе Иордания или Сирия. В противном случае, сказал он, "справедливая борьба палестинцев против Израиля может быть расценена как терроризм". С точки зрения Джаннати нелепо предлагать палестинцам вести переговоры с сионистским режимом.
Тем не менее Иран осознавал перемены в мировой расстановке сил, переход от системы противостояния двух супердержав к их сотрудничеству. Прямая конфронтация с США в подобной обстановке тегеранским руководителям явно не была на руку. Похоже, что Хашеми–Рафсанджани, который из–за внутренних причин не особенно рекламировал свою точку зрения, исходил из того, что для Ирана выгодней всего было бы как можно скорее восстановить отношения с Вашингтоном.
Со своей стороны Израиль, поддерживавший хорошие отношения с США, Турцией пытался отмежеваться от иранских фундаменталистов, тем более что последние занимали открыто антиизраильскую позицию.
Премьер–министр Израиля Ицхак Рабин и министр иностранных дел Шимон Перес отвергли обвинения, выдвинутые против Израиля по делу об "ирангейте" и содержащиеся в опубликованном в январе 1994 г. отчете Лоренса Уолша24.
Как уже говорилось, скандал разразился в середине 80–х годов – выяснилось, что США продавали оружие Ирану, а вырученные средства шли на поддержку никарагуанских контрас. Тень подозрений пала на администрацию Рейгана и Буша. 14 человек были преданы суду, видные политические деятели оказались под следствием. Федеральный апелляционный суд поручил Л.Уолшу расследовать обстоятельства скандального дела. Итоги осуществленного им дознания были преданы гласности в январе 1994 г. – через семь лет после начала следствия25.
Ранее отчет Л.Уолша был передан И.Рабину и Ш.Пересу для ознакомления. "Отчет извращает факты, – такова была реакция Израиля. – Из него следует, что американская операция была проведена по израильской инициативе... Между тем причастные к этому делу израильтяне действовали искренне, выполняя свой долг перед государством"26.
Вместе с тем правительство И.Рабина стало занимать все более гибкую позицию по проблеме ближневосточного урегулирования. Соглашение Израиля и ООП в сентябре 1993 г. "Газа–Иерихон – сначала" об уходе с части оккупированных территорий – подтвердило намерение израильтян и палестинцев решать вопросы мирным путем, а не военными средствами. Такой подход противоречил иранской позиции – решение проблем с позиции силы.
Иран продолжал занимать жесткую позицию в отношении арабо–израильских переговоров и не намерен был менять свою позицию относительно переговоров, которые вели с Израилем представители ряда арабских стран и ООП. Тегеран и впредь намерен был отказываться присоединиться к мирному процессу. Об этом заявил 20 апреля 1994 г. иранский посол в Бейруте Хамаюр Ализаде27.
Информация, собранная израильской разведкой о ядерной программе Ирана и переданная США, заставила администрацию Белого дома отнестись к этой проблеме с большей серьезностью, чем в прошлом. Осенью 1994 г. Израиль представил США данные, доказывающие, что Тегеран предпринимает значительные усилия для приобретения в Германии и Швейцарии необходимых компонентов технологии, предназначенной для получения обогащенного плутония.
Тем не менее, как и в прежние годы, Израиль поддерживал экономические связи с Ираном. Здесь явно налицо была политика "двойного стандарта" – "враждебные" политические отношения и одновременно заинтересованность в экономических связях.
Не существует никаких официальных израильских документов, которые определяли бы Иран как "враждебное государство", а также нет закона, ограничивающего возможность инвестиций в Иран. Равным образом Израиль не ограничивает деловые связи с зарубежными фирмами, действующими в Иране. Такие выводы были получены в результате журналистского расследования, проведенного газетой "Гаарец" в связи с подписанием президентом США Б.Клинтоном закона о санкциях против компаний, сотрудничавших с Ираном28.
Израиль оказал значительное давление на США, чтобы добиться принятия закона о санкциях, не объявляя, тем не менее, Иран "враждебным государством". В свое время И.Рабин воздержался от такого рода определения Ирана из опасений, что это может нанести вред иранским евреям.
Действовавший в Израиле закон, запрещавший торговлю с враждебными государствами, остался со времен британского мандата; он запрещает любые деловые связи со странами находящимися с Израилем в состоянии войны, а также с организациями или фирмами, которые министр финансов определял как враждебные. Имущество этих стран или организаций подлежит конфискации29.
Юридическая проверка, произведенная Министерством финансов Израиля с целью определить Иран как страну, находящуюся в состоянии войны с Израилем, показала, что это невозможно. Тогда было предложено объявить Иран "враждебным государством", но и это сделано не было. Между тем иранский закон предусматривал смертную казнь и конфискацию имущества для всякого, кто мог быть уличен в связях с Израилем30.
Представители израильского МИДа сообщали, что, по мнению европейских дипломатов, ожидалось "потепление" в ирано–израильских отношениях. Известно, что европейские дипломаты обратили внимание Ирана на тот факт, что в отличие от И.Рабина и Ш.Переса Б.Нетаньяху воздерживался от каких бы то ни было антииранских заявлений31.